Роузи Кукла - Познание французского языка

• Название: Познание французского языка
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2105

Вся эта история была рассказана мне Светкой, помните, ту студентку, по фамилии Красивая? Она, после нескольких замужеств с сербами, наконец-то осела рядом с моим домом, купив себе в Сербии, Белграде, квартиру.

Ее нынешней, третий по счету муж, держит вместе с ней ресторан в новом Белграде, куда мы, с моим мужем Гораном зашли, как-то раз, и там с ней случайно познакомились. Видимо, она услышала мою русскую речь, когда я немного перепила ракии и тут же ко мне прилипла на долгие годы.

Она рассказала всю эту историю, а я ее лишь приукрасила, в силу своей эротической фантазии. За что прошу у вас прощения. Но, тем не менее, все или почти все, что ей было рассказано, так или иначе касалось судеб моих героинь. Потому, не могу не сказать о них, что было с ними дальше. Итак…

---

— Ну, хорошо! Сама не поедешь, тогда ищи попутчиков. Так и быть, пятнадцать минут подожду…

Вот же гад, этот Борька! Ведь знает прекрасно, что никакого попутчика у меня не будет в такое время.…Это он специально так все подстроил, догадываюсь, чтобы потом говорить, что я сама согласилась с ним ехать одна в машине, а потом, будто бы я сама склонила его… Бр!!! Как подумала, о предстоящих его приставаниях, так я прямо стрелой выскочила на опустевший перрон. Выскочила и замерла, на перроне ведь, никого…

Потом увидела на лавочке, под кустом сирени, какую-то странную пассажирку. Подошла…

Она мне сразу же показалась такой необычайно красивой…Миндалевидные, умные глаза, с густыми ресницами, которыми она похлопывала. Лицо благородное, нос прямой, небольшой, губы припухлые слегка. Одета по столичному, о таких у нас всегда говорили, что такие не стильно одевается, а форсили.… А что это за слово такое — форсила, я и не знаю. Так вот эта особа — с умными и проницательными большими глазами, в мужской рубашке, с закатанными рукавами, в джинсах — бриджах и в полукедах на босу ногу, сидела и на меня вопросительно смотрела. Я набрала полную грудь воздуха и с невероятно-приятным придыханием ее спросила:

— А вам, девушка, куда надо ехать, не в деревню… такую-то?

Она, удивительно красивым и нежным голосом спросила:

— Не знаю? Что это за деревня такая? Там хоть есть природа красивая?

— Есть, конечно же! — это я с радостью! Так как поняла сразу же, что такая незнакомая и красивая девушка, будто бы школьница — по возрасту, эта со мной обязательно поедет. Потому что я нахожусь в таком положении, что я и мертвого уговорю вместе со мной сейчас поехать домой, лишь бы не с Борькой, лишь бы мне не одной. Она соглашается, начинает поднимать какие-то непонятные для меня предметы: какую-то короткую и толстую трубу с крышами на концах, какой-то деревянный и плоский ящик, а затем еще пытается взять сумку через плечо и навесить ее, да еще и какую-то, как ружье, штуку в чехле. Интересно и кто же она?

— Это что? — перехватывая у нее эту тяжелую штуку. — Это ружье? Ты кто? Геолог?

— Нет, что ты? Я студентка из университета… — и называет мне тот самый, в который я собираюсь поступать.

— Вот здорово! Я как раз туда собираюсь сейчас поступать на французский язык.

— На французский? А почему не на английский?

И тут я ей начинаю объяснять и тащить ее уже за собой к машине. Мне ведь надо ее обязательно забрать с собой в дорогу!

У Борьки, как только он нас увидел вдвоем, так у него округлились глаза!

— Ну, что, не ожидал? Вот, познакомься, это моя новая подруга, студентка, она приехала, и будет жить у меня …

— Да, приятно познакомиться, Калия! Можно Кола, Кока-кола и вообще — как вам будет угодно. Меня, как только не называют.… А вообще-то я Калледия. Понимаю, что у меня имя такое… Потому и вы зовите как-то, но только не Колли. Хорошо? Я скоро оканчиваю университет, факультет живописи и хочу у вас немного поработать, написать для дипломной работы пейзажи, натюрморт и натуру…

— Натуру? Это что же и голых баб тоже!

— Борька! — говорю и бью его по рукам, которыми он, вот же он все — таки гад, так как все равно, норовит облапить, обнять, пока загружаем ее вещи в машину.

— Не обижайтесь, но он у нас — просто дурак!

— Ну, а баб в натуре, ты рисуешь? — продолжает хамить, как ни в чем не бывало…

— Ну, во — первых, не рисуешь, а пишешь, художники пишут. А во — вторых, натура, это вовсе не голые и уж тем более — не бабы, а красивые женщины. Вот их я пишу, если они очень красивые?

И неожиданно повернувшись — посмотрела на меня.

Это что же, она так подумала про меня? Отчего я неожиданно зарделась.… Ну, вот еще? Да, что это она?

Эх, но, как, же она его, так красиво отбрила! Молодец, художница! А потом до меня доходит смысл ее слов.…

Это что же получается, что она меня собирается голой изображать, так, что ли? И я пуще прежнего засмущалась.…Одно оправдало, что может я, вовсе не такая уж и красивая? И тут же сама себе: а я — то ведь красивая… и я это знаю, тем более что у меня такая грудь и мне такое про нее говорит мой Виталик.… А вот, знает ли это она и видит ли это во мне? Но меня отвлекла предстоящая дорога.

Мы скоро поехали домой, теперь уже, слава богу, втроем, а не я одна с Борькой.

Она, видя мое смущение и настороженные глаза, кладет свою мягкую руку сверху на мою. Я пошевелила рукой, как бы освобождаясь, а потом…

После того, как она так красиво отбрила его, она спокойно себе продолжает говорить, только я не пойму, кому она это адресует:

— А у вас все девушки такие красивые? — и смотрит, пытается перехватить мой, ускользающий и смущенный взгляд…

— Эта? — спрашивает нагло Борька, оглядываясь назад, вроде бы на меня, а сам, стараясь рассмотреть ее ноги, отрываясь на мгновенье от руля…

— Да, эта баба, что надо! Вот бы мне поиметь ее потрет? Нет, лучше бы — ее картину в натуре!

— Борька, хватит крутить дурной головой, лучше смотри на дорогу! Вот отец приедет, я ему все расскажу, и вот он тебя поимеет…

— Это мы еще посмотрим, кто кого поимеет …

— Так! Ты закроешь свой рот, наконец, Емеля, мели языком — неделя…

За всю дорогу я не произнесла больше ни слова, только украдкой на нее…

Потом так и ехала, ощущая на своей руке ее, такую покровительственную и спокойную нежную, теплую руку. К слову сказать, она меня старше была почти на пять лет. Да и этим жестом она, как бы мне говорила: я старше, и потому успокойся, ты самая красивая, я это знаю…

А тут она так восторженно и словно впервые природу увидела!

— Эх, как красиво! Как же у вас тут хорошо, как много воздуха и простора!

Борька даже не стал с нее брать оплату за проезд, так ему хотелось получить от нее мою «натуру». Он об этом нам всю дорогу уши прожужжал… Мол, напиши и напиши ее и еще, подари ему.… Успокоился он только после того, как она ему пообещала.

При этих словах я тут же вытащила свою руку из-под ее руки, как бы показывая, что я на такое не соглашаюсь! Но она снова, нашла мою руку и сверху на нее свою уложила и как бы этим меня, успокаивая…Мол, успокойся, я тебя в обиду не дам.…

А вот напишет она или не напишет с меня натуру, я так тогда и не поняла…

Как только подъехали к дому, и машина остановилась, так Борька опять стал свои похабные шуточки отпускать насчет моего обнажения на картинах…

— Так, хватит молоть чепуху, — говорю ему, выходя из машины, — ты лучше помоги перенести вещи в дом, а то развалился, как барин и только несешь какую-то похабщину? Тебе не стыдно?

— Мне? А с чего это мне должно быть стыдно? Я, например, тайком ничего такого не делаю, что хочу, о том и говорю и, между прочим, тайком, и тем более с соседями, как это некоторые, ничего такого постыдного не делаю…

— Борька! Хватит уже, понял! Достал! Еще раз услышу такое, все расскажу твоему отцу! Вот он тогда тебе выпишет картину на одном твоем обнаженном месте…

— А что это ты так разволновалась, как только я о соседях заговорил? Да не волнуйся ты так, скоро твой Виталька приедет.… И вот он тебе уже и такую картину нарисуете…

— Он что, тоже пишет, темперой или маслом? — переспрашивает, ничего не понимая пока что, художница.

— Ага! — нагло ухмыляется Борька, — он каждый раз ей и все картины так и рисует их с маслом…

— Борька! Ты меня уже достал! Да заткнешься ты, наконец?

— Я так ничего и не поняла… — снова встревает она, — так он пишет? И чем же он работает?

Наступившая неожиданно тишина меня просто изумляет!

Как это так, Борька и на такой вопрос не отвечает? Глянула и увидела, как моя новая знакомая и Борька.…Да они уже спелись!

Она нагнулась над раскрытым багажником автомобиля, и тянет мой чемодан, пытается его вытащить, или же, мне так только кажется, а Борька над ней и рядом… Я невольно проследила за его взглядом. Ну как же я сразу же не догадалась?

Он к ней заглядывает за пазуху, несколько пуговичек на ее рубашке расстегнулись и полы ее слегка разошлись, вот туда, к ней, Борька, и заглядывает, и видит там у нее… Интересно, а что он там у нее рассматривает? Делаю шаг к ним и теперь уже вижу сама, что так нахально рассматривает Борька: ее грудь обнажена и под рубахой свободно, красиво раскачивается…

Причем, я вижу сама, какая у нее белая, нежная кожа, в маленьких родинках и ее сосок, нежный и вдавленный. Но самое удивительное то, что она это ему явно позволяет!

— Ну, что, Богатырь, все увидел, понравилось? — это она ему и все еще не распрямляясь.

Борька выпрямился и глупо на меня уставился, бестолково хлопая, своими густыми ресницами…

— Ну, что ты молчишь, Богатырь? Я же к тебе обращаюсь… — говорит она, наконец-то распрямляясь и оборачиваясь к нему, рукой прикрывая, на этот раз, расстегнутую рубашку.