Луи Альтюссер - За Маркса

• Название: За Маркса
• Автор: Луи Альтюссер
• Издательство: «Праксис»
• Жанр: Философия
• Год: 2006
• ISBN: 5-901574-59-1

Книга Луи Альтюссера «За Маркса» — важнейший текст западного марксизма после Второй мировой войны, выдержавший с момента своей первой публикации пятнадцать переизданий. Он произвел революцию в прочтении классических работ Маркса, заложив основы нового понимания философии, политики, истории. Книга содержит разработку базовых понятий, составивших фундамент так называемого «структуралистского» или «недиалектического» марксизма.

---

Это требование кажется мне имеющим первостепенную важность, поскольку если верно то, что Маркс усвоил целую проблематику, то его разрыв с Фейербахом, это знаменитое «сведение счетов с нашей прежней философской совестью» предполагает принятие новой проблематики, которая, разумеется, может включать в себя определенное число понятий проблематики прежней, но в таком целом, которое придает им радикально новое значение. Для того чтобы проиллюстрировать это следствие, я бы хотел воспользоваться одним образом из греческой истории, на который ссылается сам Маркс. После тяжких поражений в войне с персами Фемистокл советует афинянам отказаться от земли и основать будущее города на другой стихии: море. Теоретическая революция Маркса состоит именно в том, что он основал на новой стихии свою теоретическую мысль, освобожденную от стихии старой: от стихии гегелевской и фейербахианской философии.

Между тем эту новую проблематику мы можем постичь двумя способами:

Прежде всего, мы можем обнаружить ее в самих текстах зрелого Маркса: в «Немецкой идеологии», «Нищете философии», «Капитале» и т. д. Однако эти тексты не дают систематического изложения теоретической позиции Маркса, сравнимого с изложением философии Гегеля, которое можно найти в «Феноменологии», в «Энциклопедии» или в большой «Логике», или же с изложением философии Фейербаха, содержащимся в «Основных положениях философии будущего». Эти тексты Маркса являются или полемическими («Немецкая идеология», «Нищета философии»), или позитивными («Капитал»). Разумеется, теоретическая позиция Маркса, которую, используя в общем — то довольно двусмысленное слово, можно было бы назвать его «философией», присутствует здесь и оказывает свое воздействие, но она скрыта в этом воздействии и смешивается со своей критической или эвристической активностью; лишь очень редко она систематически и развернуто разъясняется как таковая. Это обстоятельство, разумеется, отнюдь не упрощает задачу интерпретатора.

Именно здесь знание проблематики Фейербаха и оснований разрыва Маркса с Фейербахом приходит нам на помощь. Дело в том, что благодаря Фейербаху мы приобретаем непрямой доступ к новой проблематике Маркса. Мы знаем, с какой проблематикой Маркс порвал, и раскрываем теоретические горизонты, которые «выявляет» этот разрыв. Если верно то, что человек в той же мере раскрывается в своих разрывах, как и в своих связях, то мы можем сказать, что столь требовательный мыслитель, как Маркс, в своем разрыве с Фейербахом может раскрыться и сделаться более понятным в той же мере, как и в своих более поздних заявлениях. И поскольку разрыв с Фейербахом располагается в решающей точке процесса конституирования окончательной теоретической позиции Маркса, знание Фейербаха представляет собой незаменимое и скрывающее в себе многочисленные теоретические импликации средство доступа к философской позиции Маркса.

Кроме того, я мог бы сказать, что он может позволить нам лучше понять и природу отношений Маркса с Гегелем. Если Маркс порвал с Фейербахом, то ту критику Гегеля, которую можно обнаружить в большинстве трудов молодого Маркса, по крайней мере относительно того, что касается ее предельных философских предпосылок, следует считать критикой недостаточной и даже ложной в той мере, в какой она проводилась с фейербахианской точки зрения, т. е. именно с той точки зрения, которую Маркс впоследствии отверг. Между тем существует постоянная и простодушная тенденция (которая порой объясняется соображениями удобства) считать, что даже если позднее Маркс и изменил свою точку зрения, то критика Гегеля, которую можно найти в его ранних работах, в любом случае остается оправданной и что на нее можно «опираться». Но думать так значит не принимать во внимание тот фундаментальный факт, что Маркс дистанцировался от Фейербаха именно тогда, когда осознал, что Фейербахова критика Гегеля была критикой, «остававшейся в пределах самой гегелевской философии», что Фейербах все еще оставался «философом», который хотя и «перевернул» гегелевское построение, но при этом сохранил его структуру и его предельные основания, т. е. теоретические предпосылки. В глазах Маркса Фейербах остался на почве гегельянства, он был ее пленником даже тогда, когда подвергал ее критике, он всего лишь обращал против Гегеля его же собственные принципы. Он не сменил «стихии». Но подлинная марксистская критика Гегеля предполагает именно такую смену, т. е. отказ от той философской проблематики, бунтующим пленником которой оставался Фейербах.

Для того чтобы в нескольких словах, отнюдь не безразличных в контексте идущих сегодня споров, резюмировать то, чем с теоретической точки зрения интересно это привилегированное столкновение Маркса с мыслью Фейербаха, скажу, что вопрос, встающий в связи с этим двойным разрывом — вначале с Гегелем, а затем с Фейербахом, — это вопрос о смысле самого термина «философия». Какой, в сравнении с классическими моделями философии, может быть «философия» марксистская? Другими словами, какой может быть теоретическая позиция, порвавшая с традиционной философской проблематикой, последним теоретиком которой был Гегель и от которой отчаянно, но безуспешно пытался освободиться Фейербах? Немалая часть ответа на этот вопрос может быть негативным образом извлечена из самой мысли Фейербаха, этого последнего свидетеля «философской совести» молодого Маркса, этого последнего зеркала, в котором созерцал себя Маркс, прежде чем он отбросил этот заимствованный образ, чтобы найти свое настоящее лицо.

Октябрь 1960 г.

«О МОЛОДОМ МАРКСЕ» (Вопросы теории)

Немецкая критика, вплоть до своих последних потуг, не покидала почвы философии. Все проблемы этой критики, — весьма далекой, правда, от того, чтобы исследовать свои общефилософские предпосылки, — выросли все же на почве определенной философской системы, а именно — системы Гегеля. Не только в ее ответах, но уже и в самых ее вопросах заключалась мистификация.

К. Маркс, Ф. Энгельс. Немецкая идеология

Огюсту Корню, посвятившему свою жизнь молодому человеку по имени Маркс

Издание Recherches Internationales предлагает нам одиннадцать исследований зарубежных марксистов, посвященных «молодому Марксу». Одна, появившаяся уже несколько лет тому назад (1954), статья Тольятти, пять статей из Советского Союза (три из которых принадлежат перу молодых, 27–28–летних исследователей), четыре статьи из ГДР и одна из Польши. Раньше можно было считать, что истолкование трудов молодого Маркса — привилегия и крест западных марксистов. Этот труд и «Введение» к нему показывают, что отныне они не одиноки перед этой задачей, ее опасностями и ее наградами[4].

Я бы хотел использовать повод, предоставляемый чтением этого интересного, но неровного[5] сборника, чтобы рассмотреть некоторые проблемы, устранить некоторые недоразумения и предложить некоторые разъяснения.

Ради удобства изложения я рассмотрю вопрос о ранних работах Маркса с трех фундаментальных точек зрения: политической (1), теоретической (2) и исторической (3).

I. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Спор о ранних работах Маркса есть прежде всего спор политический. Нужно ли напоминать, что работы молодого Маркса, история которых была в общем и целом достаточно удачно описана и проинтерпретирована уже Мерингом, были эксгумированы социал — демократами и использованы как аргумент против теоретических позиций марксизма — ленинизма? Великими предшественниками этой операции были Ландсхут и Майер (1931). Предисловие к их изданию можно прочитать в переводе Монитора, издательство Costes (Oeuvres Philosophiques de Marx). В нем все сказано предельно ясно. «Капитал» — это этическая теория, неявная философия которой заявляет о себе в полный голос в ранних работах Маркса[6]. Этому тезису, смысл которого я передаю лишь в общих чертах, была уготована поразительная судьба. Не только во Франции и в Италии, о чем нам уже давно было известно, но и в Германии и в Польше, как показывают эти зарубежные статьи. Философы, идеологи, верующие — все объединились в гигантском предприятии, целью которого были критика и обращение: да вернется Маркс к истокам Маркса, да признает он наконец, что зрелый Маркс — не кто иной, как переодетый молодой. Но если он будет упорствовать и настаивать на своем возрасте, то пусть он признает свои грехи зрелости, пусть он скажет, что принес философию в жертву политической экономии, этику — в жертву науке, а человека — в жертву истории. Но согласится ли он или откажется, все равно его истина, все, что останется после него, что может помочь в жизни и мышлении нам, живущим теперь людям, содержится в этих немногих Ранних работах.

Итак, эти милые критики оставляют нам только один вариант выбора: признать, что «Капитал» (и «зрелый марксизм» в целом) есть или выражение, или предательство философии молодого Маркса. И в том и в другом случае необходимо полностью изменить устоявшуюся интерпретацию и вернуться к молодому Марксу, устами которого говорит сама Истина.