Ниам Грин - Секрет Коко

• Название: Секрет Коко
• Автор: Ниам Грин
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9910-2810-3

Загадочное письмо, полное любви и нежности! Удивительная находка, о которой Коко мечтала всю жизнь! Неужели это случилось с ней? Старинный комод, который она купила на распродаже, хранит тайну. В нем девушка нашла фирменную сумочку «Шанель», о которой могла лишь мечтать, и… старое любовное послание. Девушка решает найти того, кому оно адресовано. Где сейчас этот человек? Кто он? Загадочный незнакомец будоражит ее воображение. Но еще сильнее волнует сердце Коко новый друг, который с такой нежностью смотрит на нее…

---

— Нет, думаю, без них никак не обойтись, — смеется она.

— Господи, только не цветы! — театрально взывает к публике Гарри Смит, с улыбкой глядя на Люсинду поверх своих очков со стеклами в форме полумесяцев. Гарри, который ничуть не моложе своей визави, вечно ведет себя так, будто ему шестнадцать. Он большой поклонник пуризма[7]. В нашей работе ему нравится вначале избавляться от всего лишнего, затем делать политуру — везде, где это возможно, раскрывать естественную красоту дерева. Поэтому изделия из красного дерева у него всегда выходят лучше, чем у остальных.

— Отстань, гадкий старикашка, иначе я тебя всего узорами покрою! — добродушно грозит ему Люсинда. Чувство юмора у нее прихрамывает, поэтому такие словесные баталии случаются частенько.

— Куда думаешь его поставить, Люсинда? — спрашиваю я. У нее всегда все продумано — она заранее представляет, где ее произведения будут смотреться наиболее выигрышно и где лучше их разместить.

— В спальне, — уверенно отвечает она.

— Будешь хранить в нем свои панталоны? — продолжает глумиться Гарри.

— Старый развратник ты, Гарри Смит, — чопорно отвечает Люсинда, но я вижу, как у нее дергается уголок рта оттого, что она всеми силами пытается не рассмеяться.

— Ну-ка, не заставляйте меня браться за линейку и наказывать вас, — хмурюсь я, придавая голосу настоящей учительской строгости.

— Вечно ты только обещаешь, — подмигивая мне, сокрушается Гарри.

— Бога ради, добрый человек, берите вы свое пальто и ступайте домой, к жене, — не выдерживает Люсинда.

После этих слов все вспоминают, что уже действительно засиделись, откладывают в сторону инструменты и начинают собираться по домам. Наше занятие подошло к концу, самое время расходиться.

— Отлично поработали, увидимся на следующей неделе, — прощаюсь я. — Не опаздывайте!

— Как можно! — откликается кто-то уже с порога.

Улыбка по-прежнему не сходит с моего лица, когда уходит последний посетитель. Мои ученики и в самом деле очень разные, у каждого свой неповторимый характер, но все они отлично ладят. А то, что они по-доброму подтрунивают друг над другом, лишь поднимает всем настроение. Однако удовольствие им доставляет не только сам процесс, но и те чудесные изделия, которые получаются в результате кропотливого труда над старенькими, казалось бы, отжившими свое вещами. Для меня нет ничего прекраснее ощущения того, что я помогла людям спасти никому не нужный предмет мебели, дать ему новую жизнь и новый кров. Я каждый раз получаю от своих занятий настоящий кайф.

Оставшись в одиночестве в тишине, воцарившейся в лавке, я задумалась: чем бы еще сегодня заняться? В итоге решила разобрать коробки с коллекционной ерундой, которые достались мне на аукционе вместе с мраморным столиком. Я уже успела мельком просмотреть их содержимое и расстроилась — в них не обнаружилось ничего стоящего: только старые, пыльные, никому не нужные книги и фарфоровые фигурки со множеством сколов, которые в жизни никто не купит. Придется использовать все эти «богатства» во время занятий — никогда не знаешь, что может пригодиться, — но я все равно разочарована до глубины души тем, что в коробках не нашлось ни одной ценной вещицы, хоть я выложила за тот лот больше сотни евро.

Когда я добираюсь до последней коробки, спускается Рут.

— Ну и что же ты нашла в этих сундуках с сокровищами? Есть что-нибудь любопытное? — спрашивает она, заглядывая мне через плечо.

— Не думаю, — вздыхаю в ответ я. — Мусор всякий, больше ничего. Ты была права.

Я не просто разочарована — я чувствую себя обманутой из-за того, что так простодушно повелась на эту ерунду только для того, чтобы одержать победу над Перри. Хотя я и понимаю, что прибыль от перепродажи столика никуда от меня не денется, все равно не могу избавиться от чувства, что я катастрофически переплатила за этот лот, и нам обеим это прекрасно известно.

— Жаль, — беспечно отзывается она.

Рут никогда не осуждает меня, если я допускаю ошибку во время торгов — она всегда очень добра ко мне. Когда я только начинала закупать товар для лавки, то не раз делала ошибки, но она ни разу меня ни за что не отругала.

— Глупо, конечно, но я до сих пор надеюсь в один прекрасный день обнаружить в одной из таких коробок бесценный артефакт, — признаюсь я.

— Хочешь в «Античное шоу»[8] попасть?

— Да, это бред, я знаю.

— Не такой уж и бред, — уверяет она с милой улыбкой. — Именно в этом и заключается вся соль участия в торгах — иногда можно приобрести что-то совершенно неожиданное.

— И как я сразу не догадалась, что ничего приличного в этих коробках и быть не может, — сокрушаюсь я. — Мы ведь не сможем их вернуть.

Я вытряхиваю из коробки последние безделицы — парочку старых зажигалок, всякую кухонную утварь и несколько зачитанных книг с измятыми страницами, — но и тут не могу найти ничего, что мы смогли бы перепродать. В коробке осталась лишь стопка отсыревших музыкальных журналов.

На всякий случай, чтобы убедиться, что я ничего не пропустила, я приподнимаю эту кучу макулатуры. И вдруг, на самом дне, нащупываю еще какой-то предмет. При ближайшем рассмотрении он оказывается пыльным пакетом кремового цвета.

— Что там в нем, сумочка? — с любопытством спрашивает Рут, когда я бережно разворачиваю упаковку и достаю из нее маленькую черную дамскую сумочку.

— Кажется, липовая «Шанель», — вздыхаю я. — Что ж, пущу ее на благотворительность.

Это не первая сумочка, которую я обнаруживаю среди предметов старины, ведь когда люди избавляются от ненужных вещей, они редко берут на себя труд их рассортировать. Некоторые вместо мусорной корзины пользуются аукционом.

— Господи, — вдруг бледнеет Рут.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю я. — Что с тобой?

— Эта сумочка…

— А что с ней?

Она смотрит на нее так, будто увидела призрак, ее глаза широко раскрыты от удивления.

— Мне кажется… Думаю, это — «Шанель 2.55»[9].

— Ну да, конечно, — смеюсь я. — Это же подделка, Рут. Кто-то, должно быть, купил ее с лотка на углу какой-нибудь нью-йоркской улицы, таких сейчас там полно. Она ведь даже не в хорошем состоянии — на ней и замочка-то с логотипом «Шанель» нет.

Это дешевая подделка, вот и все. Таких можно десять штук на пенни купить. А мне хоть бы за пять фунтов ее продать.

— В этом все и дело, Коко! Первые модели закрывались на прямоугольный замок, «замок мадемуазель», помнишь? Прямо как эта! И назывались эти замочки так потому…

— Потому что Шанель так никогда и не вышла замуж, — почти машинально заканчиваю я ее фразу.

Я держу сумочку на расстоянии вытянутой руки, взглянув на нее другими глазами — действительно, вот тот замочек, о котором говорит Рут. Она права — действительно похоже на «мадемуазель». При ближайшем рассмотрении оказывается, что это очень тонкая работа — совсем не чета подделкам, которые моментально изнашиваются в уголках. Сердце вот-вот выскочит из груди — неужто настоящая?

Историю знаменитой «Шанель 2.55» я знаю почти наизусть — мама рассказывала мне ее, еще когда я была совсем маленькой. Первые сумочки изготовлялись в парижском салоне Коко Шанель на рю Камбон вручную. Затем, в 1980-х годах, Карл Лагерфельд несколько изменил первоначальную модель. Но эта сумка, несомненно, появилась на свет раньше, теперь я в этом уверена. Она намного старше — и, вполне возможно, даже настоящая. Но как она очутилась в этой куче бесполезного хлама? Вряд ли кто-то совершенно случайно оставил шикарную сумочку от «Шанель» в коробке с ветхими книжонками и всякой рухлядью. Так просто не бывает.

— Открой ее, — просит Рут дрожащим голосом. — Только осторожно.

Я трясущимися руками с легкостью открываю замочек и заглядываю внутрь.

— Ох, — выдыхаю я, и сердце у меня замирает, когда я вижу, что подкладка у сумочки правильного, бордового цвета, такого же, как одеяния, которые носили монахини в монастыре, где воспитывалась Коко. Еще один признак того, что это не подделка, равно как и оригинальный замочек. Я едва дышу.

Рут тоже заглядывает внутрь сумочки, сгорая от нетерпения.

— Смотри: вот потайной внутренний карманчик, в котором Шанель хранила любовные письма, — с благоговением шепчет она. — Даже логотип с пересекающимися литерами «С» внутри имеется.

Я бережно касаюсь пальцами подкладки сумки. Стежки и молния выполнены безукоризненно. Качество превосходное, все симметрично — я вновь убеждаюсь, что передо мной не фальшивка. Я склоняюсь над сумочкой, делаю глубокий вдох и чувствую едва уловимый аромат лаванды, смешавшийся с обычным для всех старинных вещей запахом.

— Ты же не думаешь… Я хотела сказать, что вероятность так… мала, это же один шанс на миллиард, это как выиграть в лотерею.