Ирина Сахарова - Роковая ошибка княгини

• Название: Роковая ошибка княгини
• Автор: Ирина Сахарова
• Жанр: Исторические любовные романы

Людям суждено совершать ошибки. Порой незначительные, а порой такие, что в корне меняют жизнь. Преследуя исключительно благородные цели, княгиня Юлия Волконская и представить не могла, как высока окажется цена за поступок, совершённый в далёком прошлом. И уж точно она не думала, что расплачиваться придётся не ей одной, но и ни в чём не повинным людям, включая её собственного сына…

---

— Я… я не знаю, — искренне ответила Александра. Никогда прежде она не задумывалась о том, что отца, по-хорошему, должны были мобилизовать ещё в августе четырнадцатого года, когда война только началась. Многие тогда ушли на фронт из их городка, и продолжали уходить в течение всего следующего года, а она с ужасом ждала того дня, когда придут за её дорогим папочкой — ждала и молилась, чтобы он никогда не настал. Бог внимал её молитвам целых полгода, но потом…

В самом деле, а почему так долго?

— Я не знаю, — повторила она, озвучив свои мысли.

— Зато я знаю, — ответил Мишель. — Их должны были забрать сразу же. Мобилизация началась в августе, а доктора, особенно военнообязанные, практически никогда не остаются в тылу. Я даже могу назвать тебе имя человека, выправившего для них белый билет. Владислав Дружинин. Большой чин в императорском разведывательном ведомстве, бывший начальник Леонида Воробьёва, хороший друг моей матери, и, по совместительству, мой крёстный.

Саша задумалась — нет, эту фамилию она слышала впервые.

— Когда призвали твоего отца?

— В феврале.

— В феврале Дружинина не было в России, — кивнул Мишель. — Уезжал за границу с очередным заданием государственной важности. В его отсутствие они всё это и провернули. Прости, я оговорился. Он, разумеется, я имел в виду отца.

— А мне показалось, что не только его.

— Может, и нет, — не стал спорить Мишель.

— Не-ет, вы это не всерьёз! Викентий Иннокентьевич не мог быть таким подонком! Он с детских лет воспитывал меня, как родную дочь, он… он не мог, — только и сказала она, упрямо качая головой, отказываясь верить.

— Да я и не утверждаю, что он помогал моему отцу, — поспешил успокоить её Мишель, но от этих слов Александра, почему-то, ещё твёрже убедилась в том, что без Воробьёва и там не обошлось. Без него, похоже, ни одно гордеевское тёмное дело не обходится! — В конце концов, Иван Кириллович, может, и вовсе не при чём. Мобилизация вещь серьёзная. С каждым может приключиться.

— Вы это нарочно говорите? — Вздохнув, спросила она.

— Мне кажется странным это совпадение, вот и всё, — просто сказал ей Мишель, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче. — Твоя мать ведь просила у него развода, не так ли? Он длительное время не давал ей его, и ясно было, что не даст. Особого выбора у них с моим отцом, похоже, и не было.

— И за это я его ещё больше ненавижу! — Сказала Александра, на досуге пообещав себе узнать побольше о призыве отца, и, если надо, обратиться к Леониду Иннокентьевичу с этой просьбой. Они не были слишком близки, но Саша почему-то не сомневалась — он не откажет. Им-то теперь какая разница, отца этим всё равно не вернёшь, а у неё, быть может, появится надежда на то, что его смерть — всего лишь очередная фикция от Гордеева, необходимая ему для того, чтобы жениться на её матери. А если бы у неё была надежда… если бы она у неё только была!

«Я бы стала в десятки раз счастливее», сказала она себе. И покачала головой.

— Не понимаю, почему вы его оправдываете. Он же подонок!

— Я не утверждал обратного.

— Но вы утверждали, что он не убивал вашу мать!

— Потому что я действительно так думаю.

— И давно ли? До или после того, как спустили его с лестницы?

— Напрасно иронизируешь, — покачал головой Мишель. — Подумай сама, ты же достаточно хорошо успела с ним познакомиться. Он удивительно хитрый и изворотливый человек. Стал бы он, по-твоему, бегать за моей матерью по всему особняку, паля из револьвера налево и направо? Дворецкий нашёл несколько пуль, в стенах и дверных панелях. Она убегала от своего убийцы, понимаешь? А теперь скажи, стал бы отец действовать столь открыто и безумно? С учётом того, что он при любом раскладе был бы первым, на кого подумают, когда найдут её… тело.

Последнее слово он произнёс осевшим голосом, и отвернулся к окну, надеясь, что она не увидит, как ему плохо. Но Саша, конечно, всё заметила. И с трудом перебарывала теперь безудержное желание пересесть к нему на сиденье, обнять его ласково, и попытаться утешить. А Мишель, в очередной раз нахмурившись, вдруг сказал ей:

— Мы приехали.

Разговор был окончен, а Саша, потерявшая счёт времени, с недоумением посмотрела за окно.

Поезд, действительно остановился.

Глава 18. Рихтер

— Жорик. Гордеевский. — Полчаса спустя докладывал Игнат, стянув кепку с кучерявой головы. Глаза его всё так же лукаво блестели. — Каторжная морда, десять лет по сибирским просторам бегал, а филёрить грамотно так и не научился, тьфу на него!

— Георгий? Ты уверен? — На всякий случай уточнил Мишель.

— Как в том, что стою перед вами. Уж не сомневались бы во мне, ваше благородие, не обижали бы честного человека!

— И в мыслях не было. — Ну очень убедительно сказал Мишель. — Я это к тому, что Георгий — личный телохранитель моего батюшки, и тот практически никогда не отпускает его от себя, во избежании непредвиденных последствий.

— Значит, высоко он её ценит, раз такого человека к ней приставил. — Сделал вывод Игнат.

— Это-то меня и настораживает. — Всё так же задумчиво произнёс Мишель.

— Прикажете вернуться? И… это… того?

— Чего — того? — Мишель улыбнулся. — Нет, не надо. Боюсь, ты с ним не справишься в одиночку. Он довольно силён, уж поверь моему опыту.

— Опять обижаете, ваше благородие. Я же не убивать его, руки марать о его ничтожество, ещё чего! А по маковке хорошенько съездить — в самый раз, чтоб неповадно было за чужими девушками следить.

«Вот именно. — Напомнил себе Мишель. — За чужими девушками».

— Да ни к чему. — Всё-таки сказал он. — Я сам с ним разберусь.

— Ну, это уж как знаете. — Развёл руками Игнат. И снова посмотрел на своего хозяина лукаво. — Ещё поручения будут?

— Нет. Отдыхай. До завтрашнего вечера свободен.

— Благодарю покорно. — Он поклонился низко-низко, в пол, по-старомодному, и, снова чему-то лукаво улыбнувшись, развернулся и вышел, оставив Мишеля наедине с его размышлениями. Он закрыл дверь на замок, собрал со стола все бумаги — и дело об убийстве Юлии Николаевны, и отчёты, что захватила с собой Ксения — и вместе со всем этим добром опустился в мягкое голубое кресло, где ещё совсем недавно сидела Александра. Кажется, оно до сих пор хранило её запах — еле уловимый, но всё же достаточный для того, чтобы вновь заставить мысли Мишеля работать не в том направлении, в котором нужно.

«Это всё до такой степени невероятно, что просто не может быть правдой», заключил он, глядя на дело Юлии Николаевны, лежавшее у него на коленях. И, покачав головой, принялся за более подробное его изучение.

В том, что он не уснёт этой ночью, можно было не сомневаться. И причиной было вовсе не то, что он проспал целый день, и даже не то, что фотографии собственной матери, в лужах крови, с простреленной грудью никак не наводили на мысли о сладких снах. И, наверное, даже не отчёты по отелям, с трудом раздобытые отцом Ксении, которые требовалось изучить как можно скорее, пока Иван Кириллович не нанёс очередной удар. Увы, но истинная причина была не в этом.

Страшно признаться, но она имела выразительные карие глаза, россыпь веснушек на носу, и яркие рыжие волосы, к которым так приятно было прикасаться.

«Должно быть, я тронулся умом», заключил Мишель, который, вообще-то, был весьма рациональным парнем, и прекрасно понимал, что никакое повышенное внимание к этой девушке с его стороны в принципе было невозможно. Такое объяснение, как ни странно, его утешило, и, усмехнувшись, он пододвинул включенный торшер ближе к краю стола, чтобы свет падал как надо, и, откинувшись на спинку стула, углубился в чтение.

…и до последнего Александра не верила, что всё это происходит с ней. Лёжа на кровати, она задумчиво изучала потолок, вспоминая в деталях сегодняшний вечер, а сердце то и дело замирало в сладостном предвкушении завтрашнего утра, обещающего быть не менее захватывающим и интересным. Проспать она не боялась, убеждённая, что так и не уснёт до самого рассвета, но около трёх часов ночи усталость взяла своё, и она провалилась в чуткий, неспокойный сон. С утра её разбудила Василиса Фёдоровна, громыхающая точно танк, дающий победный залп по неприятелю. «Экая ранняя пташка», подумала Александра, взглянув на часы. Нужно было собираться, и двигаться она старалась как можно тише, чтобы не привлекать к своей персоне ненужного внимания. Стены, кажется, здесь были картонными, а слышимость такая замечательная, что казалось, будто Василиса Фёдоровна поджаривает яичницу не в соседней квартире, а прямо здесь, в спальне, у Александры за спиной.

Но бесшумно уйти всё равно не получилось бы — пока откроешь дверь, пока повернёшь все четыре замка — любопытная карга так или иначе явится, или, ещё хуже, будет молча подглядывать в глазок, чтоб ей провалиться, старой ведьме! Поэтому Саша сочла разумным зайти к ней самой, чтобы попрощаться, и попросить не ждать её возвращения раньше вечера — конкретнее она сказать не могла. Впрочем, она даже не могла сказать ей, вернётся ли вообще. Гордеев вполне мог сделать так, чтобы она не вернулась — никуда и никогда больше.