Федор Раззаков - Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард

• Название: Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4438-1005-8

«Я дышу, и значит — я люблю! Я люблю, и значит — я живу!» Эти строки родились из-под пера Владимира Высоцкого не случайно, а как итог его отношений с Мариной Влади. Поэтому в народной памяти эта пара до сих пор остается неразделимой. Считается, что именно Марина Влади в каком-то смысле «сделала» Высоцкого, подарив ему судьбу — яркую и красивую, как в кино. Но реальная жизнь, как известно, порой сильно отличается от того, что нам показывают на экране. Вот и в любви Высоцкого и Влади помимо одухотворенной и страстной стороны, о которой пел бард, была и другая, до сих пор таящая в себе множество тайн и загадок. Каких? Тем, кто хочет найти ответы на вопросы, следует читать книгу Ф. Раззакова, в которой автор показывает историю взаимоотношений Высоцкого и Влади с самых неожиданных сторон.

---

Но вернемся к событиям весны 1969 года.

Едва Влади уехала к себе на родину, как Высоцкий тут же начал… крутить «амуры» со своей бывшей пассией — актрисой «Таганки» Татьяной Иваненко. Пару месяцев назад он посвятил Влади проникновенное стихотворение, где были такие строки: «Не видел я любой другой руки, которая бы так меня ласкала…». Как показала действительность, видел — это были руки Татьяны Иваненко. С ней он, не стесняясь, вместе ходил по городу, посещал знакомых. Как написал свидетель тех событий Д. Карапетян,

«Судя по всему, в Марине Влади серьезной соперницы Татьяна никогда не видела и поступаться своим в угоду суровой реальности не намеревалась…».

То, что Высоцкий был «ходок», ни для кого не было секретом. Но нас интересует другое: почему он в открытую романит с Иваненко, зная о том, что найдутся недоброжелатели (а таковых у него было множество, в том числе и в родном театре), которые донесут об этом Влади? И тогда его роман с французской кинодивой, с таким трудом «выцарапанный» у судьбы и у высших инстанций, мог «сыграть в ящик». Однако Высоцкий этого не боится. Почему? Видимо, потому, что прекрасно отдает себе отчет в том, что их роман с Влади, выгодный многим сторонам, не может закончиться по такой смехотворной причине, как банальный адюльтер. Тем более накануне обострения отношений между КПСС и ФКП.

В июне 1969 года в Москве проходило международное Совещание коммунистических партий, на которое съехались представители 75 компартий со всего мира. Была на нем и Марина Влади, которая, как мы помним, была не только членом ФКП, но и активисткой общества «Франция — СССР». Это совещание в какой-то мере стало поворотным: именно с него началось серьезное расхождение во взглядах между ведущими европейскими компартиями — итальянской, испанской, французской — с КПСС по вопросам строительства социализма. Европейцы, осуждая кремлевское руководство за вторжение в ЧССР и сворачивание тамошних реформ, настаивали не на конфронтационном пути, а на реформистском; локомотивом здесь были испанцы и итальянцы — особенно их возмутило апрельское смещение с поста 1-го секретаря ЦК КПЧ А. Дубчека и назначение на этот пост антисемита Густава Гусака. Этот путь в итоге родил еврокоммунизм, то есть смычку коммунистов с буржуазными партиями. Марина Влади была еврокоммунисткой и должна была ввести Высоцкого как в парижские эмигрантские, так и еврокоммунистические круги на правах либерального «мостика». А Юрий Любимов чуть позже стал таким же «мостиком», но уже между кремлевскими либералами и итальянской компартией. Так московская корпоратократия «окучивала» Европу посредством своих ведущих культуртрегеров с дальним прицелом — в нужный момент использовать их в период конвергенции, идея которой давно уже витала в воздухе — с конца 50-х, когда Хрущев объявил о мирном сосуществовании с Западом.

Одну из ведущих скрипок в этом процессе играл КГБ во главе с Юрием Андроповым. Это ведь он на официальных мероприятиях громил с трибуны загнивающий капитализм, а в тишине лубянских кабинетов разрабатывал замысловатые операции, целью которых было наведение мостов с западной корпоратократией. В конце 60-х его люди установили связи с рядом учреждений, влияющих на мировую расстановку сил: Римским клубом и Международным институтом прикладных системных исследований. Оба этих учреждения появились на свет во второй половине 60-х при активном участии американцев. Так, МИПСИ было создано по распоряжению президента США Линдона Джонсона и курировалось его советником по национальной безопасности Маком Банди. От СССР созданием института руководил Джермен Гвишиани — сын генерала КГБ и зять председателя Совета Министров СССР А. Косыгина; имя Джермен было образовано из двух фамилий знаменитых чекистов: Дзержинский и Менжинский. Но главной фигурой института был барон-еврей Солли Цукерман, женатый на маркизе Джоанн Руфусс Исаакс — дочери замминистра иностранных дел при У. Черчилле и внучке вице-короля Индии.

Забегая вперед, отметим, что через МИПСИ в скором будущем пройдут будущие российские реформаторы: Г. Попов, А. Чубайс, Е. Гайдар, А. Шохин, Е. Ясин, И. Нечаев и др.

Но вернемся к Высоцкому.

С 7 по 20 июля 1969 года в Москве проходил очередной Международный кинофестиваль. Марина Влади, как все еще звезда мирового масштаба плюс к тому же член Французской компартии, была приглашена на него как почетный гость, а Высоцкий оказался как бы при ней. Однако ничем хорошим для него это не обернулось. Уже в конце фестиваля, 18 июля, Влади должна была участвовать в очередном фестивальном мероприятии и взяла с собой мужа. Но когда Высоцкий попытался пройти вместе с ней в фестивальный автобус, ретивый контролер актрису пропустил, а ее супруга бесцеремонно выставил за дверь. Через минуту автобус уехал, а Высоцкий, униженный и оскорбленный, остался стоять один на пустынном тротуаре.

Домой он вернулся поздно ночью сильно подшофе — видимо, решил таким образом справиться с постигшим его унижением. В итоге ему стало плохо — лопнул сосуд в горле. Вызвали «скорую», которая доставила Высоцкого в Институт Склифосовского. Эта история потом обрастет массой слухов, которые живы до сих пор, в основном со слов самой Влади. На основе этих слухов поэт А. Вознесенский даже написал поэму про Высоцкого, зашифровав его под «гитариста Владимира Семенова», которую напечатал пролиберальный журнал «Дружба народов»; в литературных кругах это издание называли «Дружба народа» за то, что он в основном ориентировался на поддержку одного богоизбранного народа, к которому по отцу имел отношение и Высоцкий.

Едва наш герой выписался из больницы, как Влади пробила в московских верхах для него и себя длительный отпуск. Отметим, что они не являлись официальными супругами — не были расписаны, а были всего лишь любовниками, но советские власти угождали им как только могли. Звездная чета уехала сначала в Белоруссию, а оттуда Крым, в Алушту. Знакомый Высоцкого Леонид Елисеев (они познакомились в 1966 году на съемках «Вертикали») оставил о той встрече свои воспоминания:

«Мы были рады приезду Высоцкого и Влади. Слава проявил большую заботу, чтобы как можно лучше их устроить. Встреча моя с ними произошла в гостинице (название не помню), куда я тут же приехал. Мы обнялись, пожали друг другу руки, а потом он представил меня Марине, сказав, что это «тот самый Леня Елисеев».

Присматриваясь к Марине, я менял свое представление об ее красоте. Во-первых, у нее не было той юности, которая так очаровала нас всех в «Колдунье»; во-вторых, на первый взгляд, это была обычная, умудренная большим жизненным опытом женщина, в облике которой присутствовало много русского. Было видно, что Марина устала с дороги. Володя находился в заботах об устройстве, Слава тоже суетился… Чтобы не мешать им, я стал прощаться, Володя дал мне паспорта, свой и Маринин, и попросил передать их администратору. Передав паспорта, я поехал в гостиницу…

На следующий день, во второй половине, мы вчетвером на моей машине поехали на один из пляжей недалеко от Алушты. Володя и Марина сидели сзади. Когда мы проезжали мимо лотка, где торговали молоком, Володя сказал, что хочет молока. Остановились, я взял две литровые бутылки. На пляже купающихся оказалось не так много, Володю и Марину никто не узнавал. Марина блистала своей фигурой, несмотря на то, что родила троих детей, на ней был модный розовый купальник. Володя меня тоже поразил своей фигурой: за полтора года она стала более атлетической, и в движениях он стал более спортивным. Без всякого сомнения, он занимался атлетической гимнастикой. У него стала более мощная грудь, накачанные плечи, походка стала более легкой и спортивной. Раньше у него в походке было что-то от «Карандаша», знаменитого нашего клоуна.

Пока мы купались, я наблюдал за реакцией окружающих нас мужчин на известную кинозвезду. Никто из них долго свой взгляд на Марине не задерживал. Все они воспринимали ее как обычную красивую женщину. Но не как «сногсшибаютельную», от которой, как говорят, глаз не отвести. Слава говорил об эпизодической роли, сыграть которую предложил Володе, на что он тут же дал согласие. (В «Белом взрыве» Высоцкий сыграет роль комбата. — Ф. Р.). А я думал, что если бы не Марина, то Володя был бы сейчас в «Белом взрыве» на главной роли… К тому же у меня перед глазами, как назло, стояла Маринина старая продуктовая капроновая сумка типа «авоськи», которая была аккуратно залатана во многих местах. И эти заплатки почему-то раздражали меня.

На пляже никто есть не стал, даже Володя, который захотел молока, не выпил и глотка. И что самое главное, отсутствовало радушие… «Пристегнутый» к Влади Володя был не тот парень-рубаха, с душой нараспашку, готовый первым оказаться там, где труднее и опаснее, как это было в горах. А здесь что-то надломилось. Может быть, эта натянутость была еще оттого, что Слава высказал свои сомнения по поводу двух, на мой взгляд, хороших песен, которые Володя специально написал к нашему фильму…».