Федор Раззаков - Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард

• Название: Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4438-1005-8

«Я дышу, и значит — я люблю! Я люблю, и значит — я живу!» Эти строки родились из-под пера Владимира Высоцкого не случайно, а как итог его отношений с Мариной Влади. Поэтому в народной памяти эта пара до сих пор остается неразделимой. Считается, что именно Марина Влади в каком-то смысле «сделала» Высоцкого, подарив ему судьбу — яркую и красивую, как в кино. Но реальная жизнь, как известно, порой сильно отличается от того, что нам показывают на экране. Вот и в любви Высоцкого и Влади помимо одухотворенной и страстной стороны, о которой пел бард, была и другая, до сих пор таящая в себе множество тайн и загадок. Каких? Тем, кто хочет найти ответы на вопросы, следует читать книгу Ф. Раззакова, в которой автор показывает историю взаимоотношений Высоцкого и Влади с самых неожиданных сторон.

---

С этой встречи и начались отношения Высоцкого и Бирюковой. Причем женщина сдалась не сразу, хотя и была очарована Высоцким. Тот несколько раз приходил к ней домой, когда ее мужа не было, и пытался остаться у нее ночевать. Но Галина его вежливо «отшивала». Высоцкий удивлялся: «Галь, а ты что, своему мужу никогда не изменяешь?» — «Что ты, нет, конечно!» — «Чудная ты какая-то…». Не зная, что сказать, она спрашивала с невинным видом: «Володя, хочешь чаю?» — «Галя, пей сама свой чай!». И уходил, чтобы вскоре прийти снова. Он явно поставил перед собой цель уломать эту красавицу, которую в Доме моделей прозвали Олененком Бэмби за ее красивые глаза. Для этого он доставал ей с Аней билеты в «Таганку», чтобы уже окончательно сломать сопротивление женщины. Если она оказалась очарована им как певцом, она наверняка не устоит и перед ним как актером. И он оказался прав.

Отметим, что Влади знала о том, что ее супруг пытается «охмурить» Галину. По ее же словам,

«Давид говорил мне потом, что Марина знала. Она ведь и из Парижа, по телефону, старалась отслеживать каждый Володин шаг. И ей рассказали о том, что он проявляет слишком большой интерес к девочке-манекенщице с глазами олененка. Но, видимо, происходящее было Марине на руку. И если вначале она подогрела Володин интерес ко мне невольно, то потом, когда все у нас закрутилось, намеренно не стала препятствовать, что-то Володе выговаривать, выяснять. Ведь у Высоцкого в это же время, оказывается, продолжался роман с Татьяной Иваненко — актрисой Театра на Таганке, и Марина хотела любой ценой переключить его внимание. Видимо, она считала Татьяну своей соперницей, а меня — нет. А я-то по наивности думала, что нашу с Володей зарождающуюся любовь никакая Марина Влади не в силах одолеть…».

В итоге Высоцкий и Бирюкова все-таки стали любовниками. Это случилось в Таллине, куда певец и его приятель Карапетян приехали с целью заработать на концертах (но они так и не состоялись), а Галина, прихватив Аню, приехали туда следом. В гостиничном номере все и случилось. Наутро Высоцкий написал любовнице стихи, из которых в памяти Галины сохранилась пара строчек: «Когда в угол швыряют шиншилловые шубы, ночь нас в тени упрячет, как гигантский колосс» и «Эти руки, словно упругие змеи, обоймут мою душу и задушат меня…».

Самое интересное, что после того как вожделенная женщина оказалась в его постели, Высоцкий… потерял к ней интерес. В сентябре к нему вновь приехала Влади, и под это дело Высоцкий взял в театре краткосрочный отпуск, чтобы съездить в Брест и встретить там свою благоверную. Первыми словами, сорвавшимися с губ Высоцкого при виде жены, были: «Здравствуй! Кажется, я уже Гамлет». Это означало: Юрий Любимов окончательно утвердился в мнении, кто должен играть в его постановке принца датского — Высоцкий, а не Золотухин. Марина от души поздравила супруга с этим событием. Однако их взаимная радость была вскоре омрачена. Когда звездная чета остановилась на ночь в Смоленске, в гостинице «Россия», и ужинала в тамошнем ресторане, неизвестные вскрыли их автомобиль и вынесли все, что там было ценного. А было там много чего: демисезонное пальто Влади, медвежья шкура, должная украшать квартиру звездных супругов в Матвеевском, пара десятков импортных дисков и еще кое-что по мелочи. К счастью, сумку с документами у Влади хватило ума оставить при себе, поэтому они не пострадали. Но все равно настроение было испорчено.

Супруги отправились в милицию, чтобы заявить о пропаже вещей, хотя в душе мало надеялись, что там им помогут. Но ошиблись. Следователь по фамилии Стукальский, который принял от них заявление, воспринял происшедшее как личное оскорбление и заверил звездную чету, что преступление будет раскрыто в самые короткие сроки. «Но мы утром уже уезжаем», — напомнили ему супруги. «Значит, найдем за ночь», — последовал ответ. Жертвы отнеслись к этому заявлению как к шутке. А что получилось? Прошел всего лишь час, как им уже представили для опознания их исчезнувшие вещи; безусловно, у сыщиков были свои выходы на местный криминалитет. Все было на месте: и пальто, и шуба, и даже пластинки — все до единой. Чтобы отблагодарить сыскарей за их доблестный труд, Высоцкий и Влади подарили им свою фотографию с дарственной надписью.

В том году пребывание Влади в СССР растянулось почти на два (!) месяца, чего раньше с ней никогда не было. Но советские власти, когда давали ей подобное разрешение, прекрасно были осведомлены, что в этот раз французская кинодива приехала не просто так, а с дальним прицелом — чтобы узаконить свои отношения с Высоцким. То есть ровно два года (с лета 1968 года) они «присматривались» друг к другу, после чего, наконец, решили скрепить свои отношения официально. Самое интересное, что это «присматривание» со стороны Влади ничем хорошим завершиться не должно было. Если сама она вела себя по отношению к Высоцкому корректно, то про него сказать этого было нельзя — вспомним, к примеру, его пьяный дебош в начале года и любовные связи, о которых Влади знала. Короче, с нормальной точки зрения брак с таким супругом был чреват одними сплошными проблемами. Но французскую диву это не остановило. Может быть, и вправду сильно любила Высоцкого? Тогда как объяснить следующий рассказ Д. Карапетяна:

«В мае 1970 года я возил Марину в больницу на Каширке, где в то время лежал Володя: на обратном пути она несколько раз повторила одну и ту же мысль в разных вариациях: «Одно не пойму — зачем мне все это нужно?!»…»?

Как видим, ни о какой любви речь здесь не идет. Если бы Влади любила, то так бы и сказала Карапетяну: мол, проблемный человек Володя, но я его так люблю, что ничего не могу с собой поделать. Но вместо этого, по сути, крик боли и отчаяния: на кой черт мне эти отношения? Сказать же правду актриса, видимо, не может.

Обратим внимание на следующий факт. В начале октября 1970 года, 6-13-го, в СССР с официальным визитом приезжал президент Франции Жорж Помпиду, чтобы подписать в Москве важнейшие двухсторонние соглашения. А спустя полтора месяца Высоцкий и Влади стали мужем и женой. Их брак был зарегистрирован 1 декабря 1970 года в московском ЗАГСе на улице Грибоедова. Со стороны невесты свидетелем выступал ее давний и хороший приятель — журналист коммунистической газеты «Юманите» Макс Леон, со стороны жениха — его старинный друг Всеволод Абдулов. В своих мемуарах Влади проговаривается: «Мы немного удивлены той поспешностью, с какой нам было позволено пожениться». Однако в этой поспешности нет ничего удивительного, если учитывать то, о чем мы говорили выше — советские власти были заинтересованы в этом браке.

Торжество по поводу бракосочетания прошло в субботу, 12 декабря, в малогабаритной однокомнатной квартирке на Котельнической набережной — ее снимала Марина Влади. Поскольку небольшая площадь квартиры не позволяла позвать много гостей, решили обойтись особо приближенными, среди которых были журналист Макс Леон, режиссер Юрий Любимов с супругой Людмилой Целиковской, поэт Андрей Вознесенский с супругой Зоей Богуславской, кинорежиссер Александр Митта с супругой Лилей, художник Зураб Церетели. Обратим внимание на слова последнего, который назвал эту свадьбу «более чем скромной и скучной». Причем жених вовсе не радовался свалившемуся на него счастью, а, по словам Церетели, «настроения нет, Володя на диване лежал, на гитаре играл…».

В свете всего изложенного выше понятно, почему у жениха было столь безразличное настроение к этому торжеству: он знал, что это — спектакль, постановка, в которой они с Влади выступали как статисты. Однако играть свои роли они были обязаны, поскольку только это могло гарантировать им существенные бонусы от постановщиков этого действа: материальный интерес, по нашему мнению, был одним из ведущих мотивов этого брака.

Спустя сутки тот же Церетели увез молодоженов к себе на родину, в Грузию, чтобы вдохнуть в них хоть толику счастья. Но там уже Влади постаралась. Во время застолья в грузинском селе Багеби она случайно ударила ногой по столешнице, из-за чего огромный дубовый стол, заставленный посудой, бутылками, сложился вдвое, и все полетело на пол. А на Кавказе есть примета: если на свадьбе потолок или стол начинают сыпаться, значит, у молодых жизнь не заладится. Вроде бы случайность — удар по столешнице, но по нашему мнению — закономерность. Можно обмануть людей, разыграв перед ними спектакль, но Всевышнего не обманешь. Он обязательно подаст знак о том, что происходящее — туфта, имитация.

Вернувшись в Москву, Влади предприняла очередную попытку добиться через ОВИР разрешения для своего мужа выезжать за границу, теперь уже на официальных основаниях. Однако ей в этом было отказано в весьма деликатной форме: дескать, этот вопрос рассматривается. Рассматривание затянулосьь на два года, что, судя по всему, не было случайностью.

Кстати, в своих мемуарах Влади вообще не рассуждает на этот счет, не давая никаких объяснений по поводу того, почему после свадьбы ее мужу еще столько времени не позволяли выезжать к ней в Париж. А ведь Влади в ту пору была достаточно влиятельным функционером ФКП, активистом Общества дружбы «Франция-СССР». Неужели не могла включить свои большие связи, как французские, так и советские, и добиться того, чтобы ее супруга сделали побыстрее «выездным»? Молчание Влади может объясняться просто: она могла прекрасно догадываться о закулисных интригах вокруг Высоцкого и поэтому особенно не усердствовала в своих попытках поскорее вытащить его к себе во Францию; ей, видимо, это обещалось, но не сразу. Тем более, в советском ОВИРе ей заявили, что лично она может приезжать в СССР, когда ей заблагорассудится — с визами у нее действительно проблем не будет никогда. С этими мыслями Влади в начале декабря покинула Союз.