Александр Амфитеатров - Чортушка

• Название: Чортушка
• Автор: Александр Амфитеатров
• Жанр: Драматургия

«Театръ представляетъ площадку во дворѣ, предъ главнымъ барскимъ домомъ въ селѣ Волкоярѣ. Лѣто. Барскій домъ старое растрелліевское зданіе, въ родъ дворца, выходить на сцену только огромнымъ арочнымъ подъѣздомъ своимъ. Насупротивъ подъѣзда – нѣчто въ родѣ гауптвахты или каменной будки при заставѣ, скучное желтое, казенное строеніе александровской эпохи. Это контора. Въ глубинѣ опрятныя, щеголеватыя дворовыя службы и высокая литая рѣшетка – фигурный чугунъ – дремучаго, запущеннаго сада. Ворота въ садѣ растворены. Изъ-за деревъ видать причудливый куполъ какой-то увеселительной постройки и промшенную крышу старой бани…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

---

Михайло. Мѣсяцъ съ одной стороны, онъ съ другой.

Матрена. Откуда восходишь, красное солнышко? Второй день не видать, думала, что волки съѣли.

Конста. Гдѣ былъ, тамъ нѣту.

Матрена. Рычи на мать-то, рычи…

Конста. Отвяжись… Тошно мнѣ!.. Тошно!..

Михайло. По городу заскучалъ?

Конста. Не знаю… Бѣсы во мнѣ… Тошно.

Михайло. Вона! Еще изъ Антипки не вылѣзли, a въ тебя уже влѣзли?..

Конста. Дурова голова!

Уходить въ баню.

Матрена. Слава Богу! Пожаловалъ милостью! До сихъ поръ одна Зинаида бѣшеная была на рукахъ, a теперь вся честная парочка.

Антипъ (смѣется). Парочка! Парочка! Баранъ да ярочка.

Михайло (страшнымъ шопотомъ). Баринъ!

Матрена слегка взвизгнула.

Михайло вытянулся.

Антипъ одинъ смотритъ равнодушно и почти презрительно.

Князь и Муфтель показываются въ глубинѣ.

Князь. Вы всѣ… здѣсь? Это хорошо…

Проходить за павильонъ, сопровождаемый Муфтелемь, Матреною и Михайломъ.

Антипъ (Констѣ въ баню). Бери колотушку-то. Зачинай.

Конста. Сейчасъ…

Вышелъ.

Антипъ (хихикаетъ). Стража!

Конста. Надоѣлъ ты мнѣ, старецъ! Вотъ что!

Антипъ. Въ старину тоже, сказываюсь, случай былъ: поставили козла стеречь капусту…

Конста. Опять ты?

Антипъ. Чего?

Конста (бросаетъ колотушку). Дьявола ты въ меня посадилъ! Колдунъ ты!

Антипъ. Ужъ и колдунъ?

Конста. Что я буду дѣлать? Гвоздь y меня въ мозгахъ… всю вселенную она мнѣ заслонила!

Антипъ. Стало быть, здорово забрало.

Конста. Старый ты чортъ! До твоихъ словъ лукавыхъ я къ ней какъ слѣпой былъ!

Антипъ. А я тебѣ глазки растаращилъ? Ишь!

Конста. Открылись мои глаза! Несчастный я сталъ человѣкъ… открылись!

Антипъ. Открылись, такъ смотри. На то они подъ лобъ ввернуты.

Конста. Прежде она для меня княжна была, барышня… Я красоты ея не видалъ. Словно никогда въ лицо ей не смотрѣлъ.

Антипъ. A теперича разглядѣлъ? Понравилась?

Конста. Нѣту больше княжны. Зинушку вижу… солнышко красное… дѣвушку желанную… любушку… Эхъ!

Антипъ. Обыкновенно, женскій полъ.

Конста. A?

Антипъ. Дѣвку-то, говорю, какъ ни назови и куда ни превозвысь, все она, дѣвка, одинаковъ товаръ-отъ, выходить.

Конста. A, была не была, трещи моя голова, во всемъ ей признаюсь! Все скажу. Либо пусть и она любитъ. Или – пропадай душа! Хоть на свѣтѣ не жить!

Антипъ. Скажи, братъ, скажи.

Конста. Да! скажи! A она насмѣется, надругается, нажалуется, велитъ прогнать со двора?..

Антипъ. Я тебѣ, дружокъ, не совѣтчикъ. Старикъ я. Когда молодъ былъ, любливали и меня дѣвки.

Конста (плюетъ). Дѣвки!

Антипъ. Ну, извѣстно, не всѣмъ княжны…

Конста. Охъ, старикъ, не отвинтилъ бы я тебѣ носъ твой!

Антипъ. Колотушку-то подыми… сторожъ!

Конста. Колотушку я подыму…

Антипъ. Любить люби, a стучать надоть.

Конста. Язва! Проказа египетская! (Уходитъ).

Антипъ. Ни-че-го!

Ушелъ въ баню, дверь оставилъ открытою.

Князь (возвращается съ Муфтелемъ и Матреною). Я тобою доволенъ, доволенъ.

Матрена. О томъ лишь, батюшка-князь, и радѣемъ, чтобы вамъ угодить.

Стукъ колотушки.

Mихaйло (поетъ).

Какъ леталъ-то, леталъ сизый орелъ по крутымъ горамъ,
Леталъ орелъ, самъ состарился…

Матрена. Конста стучитъ.

Myфтель. Старательный молодецъ.

Князь. Да. Я его награжу… Я всѣхъ награжу.

Матрена. За что жаловать изволите? И безъ того много взысканы вашими милостями.

Князь. Ступай. Ступай…

Нижнія окна павильона освѣщаются изнутри. Матрена уходить въ павильонъ. Луна свѣтитъ прямо на балконъ.

Князь. Слушай, Муфтель. Когда народъ болталъ, что покойная княгиня ходитъ… гдѣ ее видѣли?

Муфтель. Въ разныхъ аллеяхъ, ваше сіятельство.

Князь. Въ разныхъ?

Myфтель. Такъ точно. Тоже вотъ – будто бы на балконѣ этомъ… сиживали…

Князь. Здѣсь она умерла.

Муфтель. Да это, ваше сіятельство, что же-съ?!

Князь. Нѣтъ, Муфтель, нѣтъ. Духъ, исшедшій изъ тѣла ранѣе, чѣмъ свершить земное въ предѣлѣ земномъ, тоскуетъ по мѣстамъ, гдѣ онъ покинулъ свои страсти и страданія, стремится къ нимъ и навѣщаетъ ихъ. Возможно, возможно.

Муфтель. Я того мнѣнія, ваше сіятельство, что не иначе, какъ глупый народъ принималъ за княгиню княжну Зинаиду Александровну. Потому что сходство.

Князь. Она на меня похожа, не на мать.

Зина выходитъ на балконъ павильона.

Михайло (поетъ).

Пробивала y него сѣдинушка между сизыхъ крылъ.
Побѣлѣла его головушка, ровно бѣлый снѣгъ.

Муфтель. Я имѣю въ виду ростъ и фигуру… Извольте взглянуть.

Князь (съ содроганіемъ). Да… похожа… уйдемъ.

Муфтель. Въ лунныя ночи княжна подолгу остается на террасѣ.

Князь (про себя). Въ лунныя ночи… Въ лунныя ночи… скверное сходство… Муфтель!

Myфтель. Ваше сіятельство?

Князь. Ты увѣренъ, что это – тамъ, дѣйствительно княжна Зинаида?

Myфтель. Помилуйте, ваше сіятельство? Кому же еще?

Князь (передразнилъ). Кому… кому!..

Myфтель. Прикажете ихъ окликнуть… позвать?..

Князь. Нѣтъ… нѣтъ… не надо… уйдемъ!

Уходятъ.

Михайло поетъ.

Потупили y орла когти острые,
Ощипались y него крылья быстрыя,
Налетѣли на орла черны вороны,
Да терзали они его, сиза орла…

Матрена открыла изъ павильона окно, глядитъ въ садъ, легла на подоконникъ.

Зина. Кузнецы трещатъ.

Матрена. Осень близко.

Зина. На березахъ листъ пожелтѣлъ…

Матрена. Орѣхъ доспѣлъ.

Зина. Осень… дожди, слякоти пойдутъ… холода… дни короткіе, ночи темныя.

Матрена. Раньше спать ложиться будемъ.

Зина. Осенью садъ-то подъ вѣтромъ гудитъ, къ землѣ клонится…

Матрена. Мнѣ подъ вѣтеръ лучше спится.

Зина. Прошлую зиму волки въ садъ забѣгали.

Матрена. Нонче Муфтель велѣлъ крѣпче заборъ забрать.

Зина. Совсѣмъ острогъ, значитъ?

Матрена (зѣвая, притворяетъ окно). Ты бы въ горницу шла. Время.

Зина. Успѣю. дай воздухомъ подышать. Тамъ несносно. Лекарства эти, больной человѣкъ…

Матрена. Густавсонша наша совсѣмъ плоха.

Зина. Охаетъ она… сердце рветъ…

Матрена. И зачѣмъ это дано человѣку, что ему умирать трудно?

Затворила окно.

Зина. Кабы легко помирать кто жить бы сталъ?

Конста бьетъ въ колотушку.

Михайло.

Эхъ, не прежняя-то моя полеточка орлиная!
Да не прежняя моя ухваточка соколиная!
Разбилъ бы я черныхъ вороновъ всѣхъ по перышку,
Да разнесъ бы ихъ по дубравушкѣ.

Окно Матрены гаснетъ. Зина упала на скамью подъ яблонью и глухо рыдаетъ.

Конста. Посматривай!

Михайло. Поглядывай!

Далекій голосъ сторожа. Слушай!

Конста (выходить). Посматривай!

Увидалъ Зину.

Что съ вами, барышня? Господи, спаси! Кто васъ изобидѣлъ!

Зина. Охъ, зачѣмъ я только дѣвушка? Родилась бы я мальчикомъ, ужъ не заперли бы меня въ четырехъ стѣнахъ… сумѣла бы я найти свою волю. A дѣвушка что можетъ? раба!.. Муфтелю кланяйся. Липкѣ кланяйся! Всякій надо мною измывается, и никто мнѣ не поможетъ…

Конста (про себя). Расходилась… красивая! (Зинѣ). A новыя мѣста, барышня?

Зина. Поди ты! Мнѣ не до шутокъ. Я тебѣ по-настоящему говорю, что мнѣ пришло хоть въ петлю лѣзть.

Конста. Зачѣмъ въ петлю? Петля – послѣднее дѣло. Въ петлю всегда поспѣете, a надо бы придумать что-нибудь поскладнѣе.