Андрей Малыгин - Гонзаго

• Название: Гонзаго
• Автор: Андрей Малыгин
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-275-02106-6

Роман «Гонзаго» написан в 2006 году и публикуется впервые. Это вторая книга из дилогии, рассказывающая о похождениях приближенных князя тьмы Воланда в наше время. События происходят весной 2002 года.

---

Гримерка, в которой готовился к выступлению певец Анатолий Алдошин, к его победоносному возвращению после бурных и продолжительных оваций зрительного зала вдруг неузнаваемо изменилась. Неизвестно чьими стараниями в ней появились шикарные, расшитые золотыми нитями бордовые шторы, и красивая ковровая дорожка, с изображением букетов прекрасных роз. На столе же, подоконнике и некоторых других местах обнаружились красивые китайские вазы с оригинальными композициями диковинных растений и несколько десятков зажженных свечей, придававших всему убранству помещения особую торжественность и парадность. В воздухе плавал аромат каких-то приятных благоуханий, а на столе, окруженные сладостями и аппетитными гроздьями винограда, в серебристом тазике с дымящимся льдом, терпеливо ожидая своей участи, стояли шесть бутылок отличного французского шампанского.

Надо отметить, что артист вообще, войдя в комнату, просто остолбенел от неожиданной роскоши и красоты и даже вначале подумал, что ошибся, попал не туда. Но, выглянув и осмотрев полированную табличку на двери, убедился, что никакой ошибки здесь нет. На вопрос же к своим коллегам, кто умудрился все это придумать и сотворить, в ответ не получил ничего вразумительного. Те и сами были начисто сбиты с толку и, пожимая плечами, только искренне удивлялись.

Алдошин не удержался и, искренне растроганный таким чутким и добрым отношением к себе, подошел с объятиями и словами благодарности к Алтуфьеву, упрекая его в излишней щедрости и расточительности. На что тот, как было видно со стороны, довольно-таки странно реагировал. Переспрашивая и уточняя некоторые детали у артиста, сам не переставал очень натурально удивляться, а улыбка растерянности не сходила с его выразительного худощавого лица. Но уж Алдошина-то, брат, не проведешь. Ведь не без ведома же устроителей мероприятия все это смогло зародиться и произойти?! Хотя Владимир Никандрович и скромничает, но в уме певец уже прикидывал определенный круг лиц, кто бы на этот раз мог выступить в виде столь щедрого финансиста. Конечно же, приятно. В музыкальной жизни без спонсоров не обойтись. Подобное утверждение в провинции — почти что закон.

Когда же, переодеваясь, артист непроизвольно засунул руки в карманы своего пиджака, то и вовсе оказался обескураженным, найдя в каждом из них по приличной пачке хрустящих стодолларовых банкнот. И тут, смущенный таким исключительным фактом, певец повел себя и вообще уж самым престранным образом. А как по-другому, друзья мои, расценить его дальнейшие действия, его откровенный порыв души? Ведь вместо того, чтобы скрыть и замять этот приятнейший и неожиданный сюрприз от своих коллег, не травмировать понапрасну их восприимчивые нервные системы, как мудро поступили бы очень многие наши сограждане, взял да и поделил обнаруженные в карманах деньги. Да, да, вы не ослышались! Раздал их с широчайшей щедростью своим помощникам — музыкантам. Правда, себе оставил на несколько ценных бумажек побольше, чем выдал остальным. А что удивительного? Ведь такую большую семью, как у него, надо было ежедневно кормить и содержать. Но на этот факт никто не обратил ровно никакого внимания. А даже наоборот. Пусть, может, и для виду, или, как говорится, напоказ перед окружающими, но почти все, извиняясь, говорили, что не заслужили такого щедрого отношения к себе. Но Алдошин их слушать не стал, а был в своих действиях решительно непреклонен.

Но оставим певца в радостном возбуждении и вернемся к Валерию Ивановичу Шумилову и доктору Гонзаго, которые, как мы уже сказали, покинув концерт, под тенью раскидистых лип проследовали к одному очень уютному заведению под названием «Премьера», которое находится буквально в ста шагах от театра.

Приближаясь к кафе, Шумилов заметил, как от ствола большущего дерева отделилась темная тень, оказавшаяся небольшим черным пуделем, и стремглав бросилась в их направлении. Подлетев же к ним, пес стал тут же выражать необычайно бурную радость, тявкая, прыгать и кружиться вокруг них. Как делают почти все собаки, завидев хозяина. Но никакого ошейника или поводка на пуделе не было видно.

— Эх, наверное, от дома отбился, хозяев своих потерял, — сказал с сожалением Шумилов, — а какой хороший и ухоженный пес. Сразу видно, что был в надежных руках.

Гонзаго нагнулся к собаке и, потрепав ее по спине, откровенно улыбнулся:

— В этом вы ничуть не ошиблись, Валерий Иванович. Надежнее рук не бывает. Знакомьтесь. Мой помощник и, можно сказать, моя тень — Роберто. Очень умный и преданный пес. — При этих словах пудель встал на задние лапы и, как бы подтверждая сказанное хозяином, радостно помахал передними и три раза тявкнул подряд.

— Так это, значит, ваш? — взглянул удивленно Шумилов. — Так, значит, вы не один? Понятно…

— Совершенно верно, — ответил Гонзаго, — вы же знаете, что вдвоем не так одиноко. А тем более в чужих краях… Ну, а пока мы с вами здесь перекусим и поболтаем о том, о сем, он побудет рядом. — И тут же обратился к пуделю: — Роберто, мы ненадолго, часика на полтора-два. Ты понял? — И, нагнувшись к собаке, что-то прошептал ей негромко на ухо.

Шумилов только и смог разобрать что-то вроде: «Ядвига»… затем слово, схожее со словом «мамонт»… И обрывок последней фразы: «на всякий случай».

Гонзаго тут же поднялся и жестом руки пригласил:

— Идемте же, Валерий Иванович. А то нас, наверное, уже заждались, — и они направились к входу в кафе.

Шумилов удивленно пожал плечами, хотел было что-то спросить, но потом, махнув отрешенно рукой, послушно проследовал за новым знакомым.

Нырнув в полумрак не очень большого, но достаточно просторного помещения, наши знакомые очутились за уютным столиком с зажженной свечой в правой стороне зала. Остальные столики были уже все заняты.

— Вот здесь нам никто не будет мешать, — проговорил Гонзаго, и тут же милая девушка с завитыми буклями светлых волос предложила им меню.

Шумилов только, нацепив очки, попытался нырнуть глазами в листы, испещренные названиями блюд и фирменных кушаний, как доктор Гонзаго предупредительно проговорил:

— Валерий Иванович, надеюсь, вы позволите мне сегодня выступить в роли хозяина вечера и, воспользовавшись этим положением, вам немного помочь. Тем более, что наши вкусы в отношении рыбных блюд, как и в отношении пения, здорово совпадают. Правда, не в той все же степени, как у Бегемота.

Перелистнув страницу, он ткнул пальцем в середину листа и произнес:

— Из холодных рыбных блюд давайте попробуем вот это… «Глухариное гнездо» и еще… «Тело в пиджаке». Страсть как люблю экстравагантные названия. Хорошо бы и вкус пищи от этих многообещающих названий не отставал.

— Тело в пиджаке? — удивленно поднял глаза Шумилов. — Звучит даже очень престранно. А что это такое? — И тут же сам прочитал состав блюда: — Кальмары, сыр, чеснок, майонез, салат китайский, зелень. — Все очень просто и съедобно, — улыбнулся он, — ну и догадаются же назвать. Ну что ж, давайте попробуем. Ничего не имею против.

— А что поделаешь, Валерий Иванович, реклама. А реклама, как говорят, двигатель прогресса. В данном случае двигатель пищи к желудку посетителя. Как раз и рассчитана на то, чтобы наш слух зацепился за название и потащил бы за собой из любопытства желание отведать на вкус и сравнить, есть ли что-то общее между тем и другим. Как видите, рассчитано правильно. Так, ну что ж, давайте читать дальше, а что предлагают нам из горячих рыбных блюд? — и Шумилов принялся скользить глазами по изобретениям кухонного творчества этого заведения и вопросительно посматривать на компаньона:

— Так… Судак запеченный? Горшок рыбный? Судак под лимонным соусом?

— Нет, это все обыденно просто. А нет ли там у них ну чего-нибудь такого, позаковыристей? — перебил его Гонзаго.

— Так… так… посмотрим… посмотрим. Вроде бы есть! — обрадовано сообщил Шумилов. — И называется интригующе — «Народный артист».

— О, кажется, то, что надо. И как раз напрямую соответствует теме сегодняшнего вечера и предмету нашего с вами разговора. А из чего у них этот самый артист состоит? Может, он нам окажется не по зубам?

— Форель речная жаренная с креветочным соусом, — прочитал Шумилов, — лимоном, мали-на-ми… — он сделал удивленным лицо, — оливками и зеленью. Интересно?! Что-то тут, по-моему, не так! Всего скорее, что с маслинами. Думаю, это элементарная опечатка, просто пропущена буква эс. Но на всякий случай надо бы уточнить.

Они подозвали официантку, и оказалось, что так и есть: что форель не с какими не малинами, а с маслинами, как и предполагал Шумилов. Затем вдобавок заказали «Семгу с рататуем», блины с красной икрой и семгой, а на десерт, как было сказано в меню, ни много ни мало, а любимое блюдо королевы Елизаветы второй «Симфония Лукреция». В дальнейшем при рассмотрении и распробовании этого самого десерта оказалось, что их ничуть не обманули, и губа у королевы Елизаветы даже ничуть не глупа. Иное выражение в отношении королевских особ, вы, наверное, со мной согласитесь, здесь звучало бы крайне не этично. Но это было потом.