Герберт Спенсер - Опыты научные, политические и философские (Том 1)

• Название: Опыты научные, политические и философские (Том 1)
• Автор: Герберт Спенсер
• Жанр: Философия

---

Профессор Гексли в своей статье в "Encyclopedia Britanica" пишет нижеследующее:

"Остается открытым вопрос, в какой мере естественный подбор оказывается достаточным для произведения видов. Немногие лишь могут сомневаться в том, что он является если не всеобъемлющей причиной, то, по крайней мере, чрезвычайно важным фактором в этом произведении... По свидетельству палеонтологии, эволюция многих существующих форм жизни из своих предшественников является уже не гипотезой, а историческим фактом; и в настоящее время может еще подвергаться спору только природа физиологических факторов, которым эта эволюция обязана своим существованием".

К этой цитате я могу, кстати, присоединить взгляд, высказанный в замечательном адресе, прочитанном проф. Гексли на торжественном открытии статуи Дарвина в музее Южного Кенсингтона. Торжественно отвергая предположение, что эта церемония дает авторитетное подтверждение ходячим представлениям об органической эволюции, он говорит, что "наука совершает самоубийство, когда она становится догматической".

Выпуская настоящую статью, я, помимо более широких побуждений, руководствовался также желанием отметить тот факт, что воззрения на происхождение видов приняли уже между биологами слишком догматический характер и сузились, после того как сделались общепризнанными. Вместо дальнейшего расширения более широкого воззрения, усваиваемого Дарвином по мере того, как он становился старше, его последователи сделали шаг назад к взглядам более узким, чем те, какие он всегда высказывал. Вот почему здесь уместно напомнить предостережение, высказанное проф. Гексли.

Каково бы ни было мнение об аргументах и заключениях, высказанных в этой и предыдущей статьях, они, быть может, послужат доказательством того, что еще слишком рано считать законченными вопросы, касающиеся органической эволюции.

ЗАМЕТКА

Нижеследующие слова образовали часть предисловия к тому большому тому, в котором вновь появился предшествующий труд. Я привожу их здесь потому, что при этом очерке их неудобно поместить вначале.

Хотя доказательства, заключающиеся в этом труде, непосредственно относятся к биологии, однако те из них, которые содержатся в первой половине, имеют косвенное отношение и к психологии, этике и социологии Моя вера в глубокую важность этой косвенной связи была первоначально главным побудительным мотивом к тому, чтобы напечатать этот опыт; эта же вера побуждает меня и теперь снова издать его в той же неизменной форме.

Хотя многочисленные, и в особенности более простые, разряды духовных проявлений могут быть объяснены только как результат естественного подбора благоприятных изменений, тем не менее, по моему мнению, существует еще более многочисленный разряд духовных проявлений, охватывающий все проявления сколько-нибудь значительной сложности, который может быть объяснен не иначе как следствием унаследования функционально происшедших видоизменений. Приемлемость теории психологической эволюции зависит исключительно от признания или отрицания доктрины, что не только в индивидууме, но и в поколении индивидуумов употребление и неупотребление частей вызывает относительное увеличение или уменьшение их.

Разумеется, сюда включаются наши понятия о генезисе и природе наших высших эмоций, а также тем самым и понятия, составляемые нами о наших моральных интуициях. Если функционально происшедшие видоизменения наследственны, то возникающие обыкновенно в индивидуумах путем опыта умственные ассоциации между действиями и их последствиями, приятными или мучительными, могут в целом ряде поколений индивидуумов вызвать врожденное стремление желать или не желать таких действий. Если же эти изменения не наследственны, то, как мы увидим ниже, происхождение подобных стремлений не может иметь удовлетворительного объяснения

Очевидно, точно так же и на наших социологических воззрениях должны глубоко отражаться наши взгляды на вышеуказанный вопрос. Если нация изменяется во всей своей массе посредством передачи эффектов, произведенных в организации ее членов теми способами ежедневной деятельности, которые связаны с ее учреждениями и условиями существования, то мы должны вывести заключение, что такие учреждения и условия сформировали бы ее членов гораздо быстрее и энергичнее, чем они могли это сделать, если бы единственной причиной приспособления к ним было многочисленное переживание случайно изменившихся в благоприятных направлениях индивидуумов.

Я только добавлю, что, принимая во внимание широту и глубину того влияния, которое должно оказать на наши воззрения на жизнь, на умственную работу, нравственность и политику принятие той или другой из этих гипотез, вопрос: которая из них истинна? - делает достойным внимания ученых больше, чем все другие какие бы то ни было вопросы.

После опубликования вышеизложенной статьи я получил от доктора Даунса (Dowries) оттиск статьи "О влиянии света на протоплазму" (On the influence of Light on Protoplasm), написанной им самим и Т.Р. Blunt'ом M.A. и сообщенной Королевскому обществу в 1879 г.

Эта статья была продолжением его предыдущей статьи, которая, касаясь главным образом бактерий, утверждала, что:

"свет препятствует развитию этих организмов и при благоприятных условиях может совершенно остановить его".

Эта дополнительная статья доказывает, что вышеуказанное вредное действие света получается лишь при наличности кислорода. Взяв сперва сравнительно простой тип молекулы, входящей в состав органической материи, авторы, на основании детальных опытов, говорят:

"Итак, очевидно, что кислород явился разрушительным агентом под влиянием солнечного света".

Описание же опытов над мелкими организмами сопровождается заключением:

"Поэтому казалось, что в отсутствии атмосферы свет совсем не был в состоянии производить сколько-нибудь заметное действие на такие организмы, по мере их появления".

Авторы подводят итог результатам своих опытов в нижеследующих словах:

"Итак, мы выводим заключение, как на основании аналогии, так и на основании непосредственного опыта, что наблюдаемое действие на организмы не зависит от света per se, но что необходимо еще присутствие свободного кислорода; свет и кислород совместно достигают того, чего не может достигнуть каждый из них в отдельности: и кажется бесспорным вывод, что произведенное действие есть постепенное окисление протоплазмы, составляющей эти организмы, и что в этом отношении даже живая протоплазма не изъята из действия законов, управляющих отношениями света и кислорода к формам менее живой материи. Сила, которая, как нам это известно, косвенно безусловно необходима для жизни, и материя, при отсутствии которой нельзя было доказать существования жизни, соединились здесь для ее разрушения".

Каков очевидный смысл этого? Если кислород в присутствии света разрушает подобные микроскопические участки протоплазмы, то каково будет его действие на более крупные ее участки? Вместо действия на всю ее массу эти агенты будут производить действие только на ее поверхности. В отличие от микроскопического количества протоплазмы, которая вся становится инертной, более крупная масса ее сделается инертной только в своей наружной части; нечто подобное же произойдет и с микроскопической массой, если действующие на нее свет или кислород окажутся в очень незначительных количествах. Таким способом возникнет оболочка, состоящая из измененной материи, заключающей и прикрывающей собою неизменную протоплазму, т. е. возникнет зачаточная клеточная оболочка.

В ОТВЕТ НА КРИТИКУ

(Впервые напечатано в журнале

"Девятнадцатый век". Февраль, 1888 г.)

Хотя я не согласен с различными положениями и выводами, содержащимися в заметке, озаглавленной "Великое признание" (Graet Confession) и помещенной герцогом Аргильским (Duke of Argyll) в последнем номере этого журнала, тем не менее я благодарен ему за то, что он снова поднял в печати этот вопрос. Хотя правило "будь спокоен и признателен" является одним из тех, которые могут быть применимы во многих отношениях, особенно в политике, где неуместное нетерпение бывает очень вредно, но, во всяком случае, оно не находит себе применения в науке. К несчастью, тогда как господа политиканы не соблюдают его надлежащим образом, оно слишком близко принимается к сердцу господами натуралистами; насколько, по крайней мере, дело касается вопроса о происхождении видов.

Новое биологическое ортодоксальное учение поступает совершенно так же, как это делало прежнее. До Дарвина люди, занимавшиеся явлениями жизни, равнодушными глазами смотрели на многочисленные факты, которые ясно указывали на эволюционный характер происхождения растений и животных, и были глухи к тем, кто настаивал на значении этих фактов. Теперь же, когда эти господа пришли к исповеданию эволюционного происхождения видов и вместе с тем приняли гипотезу, что естественный подбор был единственной причиной эволюции, они подобным же образом относятся невнимательно к многочисленным фактам, которые не могут основательно быть приписанными вышеуказанной причине, и глухи к тем, кто старается привлечь на это их внимание. Переменились только воззрения, а приемы остались те же самые.