Кассандра Дженкинс - История катаклизма. Книга вторая. Пятый Аспект. Часть 1

• Название: История катаклизма. Книга вторая. Пятый Аспект. Часть 1
• Автор: Кассандра Дженкинс
• Жанр: Фэнтези

Стремительное начало конфликта между Ордой и Альянсом перетекло в окопную войну, и Король Вариан Ринн сталкивается с задачей, решив которую, ему предстоит выбрать — Честь или Жизнь королевства Штормград? Принц Андуин выбирает иной жизненный путь, чем тот, который желал бы ему его отец. Синяя стая, устав от междоусобиц, прибывает в Драконий Погост, чтобы сообщить Королеве драконов имя нового Аспекта магии. Но внезапное появление Ноздорму срывает все мыслимые и немыслимые планы. И только для Культа Сумеречного Молота, возглавляемого Темным Советом, все складывается весьма удачно — совсем скоро Древний Бог Н-Зот вырвется из оков Титанов. И разве существует в Азероте кто-нибудь, кто был бы способен остановить их?…   

---

Рабочий кабинет короля соединялся с залой для совещаний, в которой располагался знаменитый стол с резной столешницей. Весь Азерот изобразили мастера, каждую столицу Альянса с любовью обвели позолотой, ни одну речушку и маломальскую возвышенность не забыли. Ангерран содрогнулся от мысли, во сколько может обойтись подобный стол с картой нового, измененного после Катаклизма Азерота. Да и мастеров уже таких не найти.

Двойные двери с грохотом распахнулись. Секретарь еле поспевал за королем. Облаченный в железо, Вариан казался великаном, одним из Пантеона Титанов, ведь его доспехи были больше и крепче, чем у любого другого. Даже другого короля. Во сколько казне обошлись эти доспехи Ангерран помнил по сей день. Каждая пластина была отлита из сплава тория, самого крепкого и тяжелого металла Азерота, и истинного серебра, магические свойства которого усиливали исцеление. С широких королевских наплечников на Ангеррана воззрились золотыми глазами оскаленные львиные морды, в форме которых они были выкованы.

В три шага Вариан преодолел кабинет и, казалось, только сейчас заметил казначея, утонувшего в массивном кресле. Д’Ливре поднялся. Король движением руки приказал секретарю оставить их наедине. Наступил завтрашний день, на который было назначено главному казначею, но Вариан все равно оказался не готов к этой встрече.

Д’Ливре надежно и верно руководил средствами казны, и у короля Ринна не было причин не доверять ему.

Особенно теперь.

— Итак, Ангерран, вы пришли, — сказал король, когда секретарь бесшумно удалился, прикрыв за собой двери. — Значит, вы уже все посчитали и перепроверили. Обойдемся без долгих вступлений. Сколько?

Кожа на перчатках для верховой езды, которые король так и не снял, скрипнула и натянулась. Вариан сжал кулаки, и это было единственное проявление чувств, какое он себе позволил.

— Два месяца, — бесстрастно ответил казначей.

Ему казалось, что кованые львы готовы спрыгнуть с королевских плеч, чтобы растерзать каждого, кто встанет у Вариана на пути, но Ангерран продолжал говорить ровным и спокойным тоном, каким врачи разъясняют умирающим пациентам всю тщетности их дальнейшего лечения.

— Еще два месяца армии Альянса могут прохлаждаться в окопах, — говорил казначей. — Могут полноценно питаться три раза в день, тогда как остальные жители Азерота считают роскошью уже не только фунт мяса, но и ломоть хлеба. Еще два месяца лорды-командующие могут состязаться в ведении тактических войн, передвигая глиняные фигурки и отмечая воображаемые победы на рисованных картах. В то время как моральных дух реальных солдат, просиживающих штаны, снижается быстрее, чем казна находит средства на новую амуницию. Через два месяца казна Штормграда будет полностью опустошена.

У короля мелькнула мысль, что мрачные черные одеяния казначея как никогда соответствовали случаю.

— Два месяца, — повторил Вариан.

Два слова казначея смогли разрушить жизнь короля, как когда-то двух других было достаточно, чтобы сделать его самым счастливым на свете.

«Это мальчик».

И намного раньше: «Я согласна».

Теперь же они обесценили достижения всей его жизни. Отныне никому не будет дела, как правил он до этого времени, какие указы издавал, никто и не вспомнит, что ведь было-то хорошо.

Было.

Два слова, и на одной чаше весов оказалась честь королевства, а на другой — жизни тысяч его подданных. Для Вариана Ринна эти весы замерли в трагическом равновесии. Для него понятия чести и жизни настолько тесно переплетались, что осознать, где начинается одно и заканчивается другое, ему было непросто.

— Благодарю вас, Ангерран, — услышал свой собственный голос Вариан. — Если к вам поступят запросы от главнокомандующих, будьте добры, выдайте необходимые им средства. В последний раз... — Король запнулся. — В последний раз, Ангерран, вы тратите медяки из королевской казны на потребности армии. Оставшиеся средства пустите на приобретение пищевых запасов, чтобы Штормград продержался до первых всходов летней пшеницы.

В больших темных глазах главного казначея застыл один-единственный вопрос, с ответом на который король никогда не смог бы смириться.

…Даже теперь? — молчал казначей. — Даже теперь вы не готовы отказаться от этой войны?…

Будто бы впервые Ангерран смотрел на человека, мерившего кабинет шагами. Даже в мирном городе этот крепкий, исполосованный шрамами мужчина, окруженный десятками стражников, за двойным кольцом каменных стен, каждый день носит неподъемные для любого другого доспехи и не расстается с оружием.

…Особенно теперь, — ответила Ангеррану холодная сталь королевских глаз.

Поклонившись, бледный и взволнованный Ангерран ставил короля в одиночестве. На иное решение надеялся глава казначейства, иным видел будущее королевства.

Через два месяца в Штормграде начнется голод. Через два месяца защитники человечества будут браться за оружие лишь бы заслужить обещанные им жидкую похлебку и краюху черствого хлеба. Доблестная армия не будет повержена врагом на поле брани, если только орки не воспользуются ситуацией и не дадут генерального сражения. Голод и болезни, которые последуют за нехваткой продовольствия, будут страшнее и губительнее.

Король и не думал обращаться за помощью к союзникам Альянса. Как слабохарактерный и зависящий от других человек растеряется, окажись он в одиночестве перед лицом требующей решения задачи, так король Вариан, привыкший сражаться с любыми превратностями судьбы в одиночестве, не допускал даже мысли, что кто-то другой способен хоть чем-то помочь ему. Даже советом. Он не призвал ни одного королевского советника. Рассказать другим — уже означало признаться в своем поражении, горечь которого сводила Вариана с ума.

Вначале Вариан готов был сесть на коня и помчаться во весь галоп, на другой конец Азерота, где на сожженных солнцем равнинах, среди бесплодной почвы и выветрившихся покатых гор бездействовала его славная армия. Он мечтал явиться с мечом наголо, разбудить солдат от затянувшегося бездействия и повести их прямиком к сердцу Орды — Столице орков Оргриммару. Под началом главнокомандующего армия Альянса не могла бы проиграть.

Вариан с удивлением спросил себя, как мог он оставить армию без присмотра? Почему доверился лордам-командующим, которые ничего-то и решить не могли без королевского одобрения? Письма, письма, и гонцы, спешащие из одного конца света в другой. И как итог, застывшая в отправной точке армия. Как велел Вариан вторгнуться в Степи, так и не сдвинулись солдаты никуда, окопавшись, построив форты, обжившись на территории врага, пустив там корни.

Андуин.

Вот почему король оставался в безопасном Штормграде. Из-за единственного сына, которого не мог оставить одного и не мог взять с собой на передовую. Из-за сына, которого сам же чуть не убил вчера, за которым теперь будет присматривать архиепископ Бенедикт, и он найдет с ним гораздо больше общего, чем смог найти отец.

Король оставался в Штормграде ради сына, которого не смог воспитать, которого не понимал и в итоге почти потерял.

Лишь по прошествии нескольких часов Вариан осознал, что находится в зале для совещаний и не сводит глаз с огромного овального стола. Обведенные золотом очертания материков Азерота, витиеватые линии крупных рек и названия главных городов Альянса на его столешнице слабо мерцали в свете зажженных бесшумными слугами свечей.

За этим столом с детальной картой Азерота Вариан принял решение ввести войска в Степи. За этим же столом проводил королевские Советы его отец Ллейн Ринн. В огромном дубовом столе, рассчитанном на пятнадцать посадочных мест, было что-то вечное, неизменное, символичное.

Было.

Пока безумная ящерица не разорвала земли Азерота, как горячий хлебный ломоть.

С холодной усмешкой король подмечал навсегда ушедшие под воду острова, целиком затопленные местности, неожиданно выросшие горы, стертые с лица земли города, изменившиеся русла рек.

Как бы ни хотел Вариан обвинить во всем безумного Аспекта, Катаклизм не был основной причиной их бед. Всю свою жизнь король стремился отомстить оркам за искалеченную судьбу, использовал любую возможность, чтобы сломить Орду. Именно его милитаристская политика — снабжение армии лучшим оружием, укрепление городов, — измотала вместо орков королевскую казну. Получалось, что так же, как и Смертокрыл, он наречен хранить, но способен лишь разрушать.

С шипением одна из свечей в трехглавом подсвечнике погасла, другая чадила, а фитиль готов был вот-вот утонуть в растопленном озерце воска. Тускло, еле различимо мерцала навсегда устаревшая карта Азерота. Как не могла быть символом давно утраченного королевства гравировка на этой столешнице, так не мог король продолжать держаться за своего сына. Пусть Андуин отказался от судьбы воина, сам Вариан был в большей степени воин, чем король. Дипломатия, рутинная бумажная работа, присутствие на праздниках, как живая, но никому не нужная статуя, облаченная в шикарные бесполезные доспехи — вовсе не для этого он носил титул главнокомандующего Альянса.