Кормак Маккарти - Кони, кони…

• Название: Кони, кони…
• Автор: Кормак Маккарти
• Издательство: Иностранка, Б.С.Г.-Пресс
• Жанр: Вестерн
• Год: 2002
• ISBN: 5-94145-050-8, 5-93381-075-4

Роман «Кони, кони….» ― это причудливое сочетание вестерна, героической саги и мелодрамы. Юные герои романа однажды сели на коней и, переправившись через реку, отделяющую Техас от Мексики, попадают в мифологическое пространство… Что движет ими? Попытка подростков стать настоящими мужчинами, американская страсть к перемене мест или поиски святого Грааля?

---

Капитан промолчал. Он продолжал следить за Джоном Грейди, который опять стал раздувать шляпой костер. Когда он снова вытащил револьвер из костра, конец ствола раскалился докрасна. Джон Грейди положил его на камни, потом, обмотав руку влажной рубашкой, взял револьвер и прижал конец ствола к отверстию в бедре.

То ли капитан не понял, что задумал Джон Грейди, то ли он не поверил в его намерения, но, так или иначе, он попытался подняться на ноги, потерял равновесие, упал навзничь и чуть было не съехал в воду. Джон Грейди завопил еще до того, как раскаленный металл зашипел, впиваясь в плоть. Этот вопль мгновенно заглушил все те звуки и шумы, которые исходили от прочих живых существ вокруг, и кони в ужасе стали подниматься на дыбы, словно пытаясь передними ногами сбить с неба звездочку-другую. Джон Грейди перевел дух, а потом прижег раскаленным железом вторую рану. Истошно вопя, он упрямо продолжал прижимать ствол к ране. На этот раз он делал это гораздо дольше, поскольку револьвер успел немного остыть. Затем он бессильно повалился на бок, и револьвер, а вернее, то, что от него осталось, выпал у него из руки и, звякая о камни, покатился к воде и затем с шипением исчез в черноте.

Джон Грейди сунул в рот большой палец, прикусил его и сидел, раскачиваясь от жуткой боли. Другой рукой он нашарил на камне незакупоренную флягу с водой и стал поливать ногу, отчего снова раздалось шипение, словно вода лилась на раскаленную плиту. Судорожно выдохнув, Джон Грейди отбросил флягу, затем приподнялся и тихо окликнул своего коня по имени, повернув голову туда, где тот страдал в темноте вместе с остальными своими собратьями. Джон Грейди позвал Редбо в надежде хоть как-то помочь преодолеть тот ужас, который наполнил его конское сердце.

Когда Джон Грейди снова потянулся за флягой, лежавшей на боку и истекавшей водой, словно живое существо кровью, капитан ударил по ней сапогом, и она отлетела в сторону. Джон Грейди поднял голову. Капитан стоял над ним с винтовкой. Он держал приклад под мышкой.

Встань, скомандовал он, махнув винтовкой.

Джон Грейди чуть приподнялся и посмотрел через водоем туда, где были лошади. Теперь он мог разглядеть только двух, а третья, похоже, ушла вниз по арройо, и, хотя отсюда нельзя было понять, какая именно, Джон Грейди все же решил, что удрал гнедой Блевинса. Он взялся за ремень и с трудом натянул штаны.

Где ключи, спросил капитан.

Джон Грейди встал, потом ухватился за ствол винтовки и потянул к себе. Глухо щелкнул курок.

Садись, велел он капитану.

Капитан замешкался. Он уставился своими темными глазами в костер, и Джону Грейди стало ясно, что капитан предается мучительным размышлениям. Джон Грейди испытывал сейчас такую дикую боль, что, будь винтовка заряжена, он наверняка застрелил бы мексиканца. Он ухватился за цепь между наручниками и резко дернул. Капитан тихо вскрикнул и, согнувшись и шатаясь из стороны в сторону, проковылял несколько шагов и сел.

Джон Грейди тоже сел и, вынимая из кармана патроны, стал снова заряжать винтовку. Это потребовало немало времени ― его то и дело бросало в пот, и было трудно сосредоточиться. Он и не подозревал, до чего глупеет человек от боли, хотя, как ему казалось, все вообще-то должно быть наоборот, иначе какой смысл в боли? Когда винтовка наконец была полностью заряжена, Джон Грейди подобрал влажную рубашку, обернул ею руку, достал из костра головню и, подойдя к краю водоема, поднял ее над головой, вглядываясь в воду. Вода была прозрачной, и в конце концов он увидел на дне револьвер. Тогда он вошел в воду, наклонился, вытащил его и заткнул за ремень. Он сделал еще несколько шагов и, когда оказался на самом глубоком месте, застыл, позволив холодной воде медленно высасывать кровь из штанины и огонь из раны. Он стоял и говорил с Редбо. Тот подошел к воде, остановился у края, а Джон Грейди стоял, держа в одной руке винтовку, а в другой, над головой, горящую головню, и все говорил, говорил, пока факел в его руке не превратился в черный кривой сук с рдеющим оранжевым концом.

Они оставили костер догорать, а сами съехали в лощину и, отыскав гнедого, снова двинулись в путь. На юге, откуда они приехали, собиралась гроза, в воздухе пахло дождем. Джон Грейди на Редбо возглавлял отряд. Время от времени он останавливался и прислушивался, но вокруг стояла мертвая тишина. Костер быстро скрылся из вида, и о нем напоминали лишь отблески пламени, игравшие на стенах ущелья. Эти отблески делались все слабее и слабее и вскоре вообще исчезли.

Затем они поднялись из ущелья и поехали по южному склону горного хребта. Вокруг, насколько мог видеть глаз, простиралась кромешная тьма, и лишь совсем рядом время от времени проплывали высокие силуэты алоэ. Джон Грейди решил, что сейчас уже сильно за полночь. Изредка он оглядывался на капитана, но тот ехал молча, ссутулившись в седле, явно переживая свою недавнюю неудачу. Джон Грейди ехал голый по пояс, привязав мокрую рубашку за ремень. Вскоре он сильно замерз. Он сказал Редбо, что ночка выдастся долгая и трудная, и, разумеется, не ошибся. Порой он начинал клевать носом и однажды задремал, но грохот выпавшей винтовки заставил его проснуться. Тогда он развернул коня и поехал назад. Капитан остановил Малыша и молча следил за Джоном Грейди, который вовсе не был уверен, что сумеет снова залезть в седло, если сейчас спешится. Поначалу у него мелькнула мысль плюнуть на винтовку и оставить ее валяться на камнях, но потом он все же кое-как сполз с Редбо, забрал оружие, подвел коня к Малышу, велел капитану убрать ногу из стремени, сам вставил в него здоровую ногу и сел в седло. Они снова поехали через черную ночь.

На рассвете Джон Грейди спешился, выбрал большой камень, с которого хорошо просматривались окрестности, и сел. У его плеча стояла винтовка, у ног ― фляжка. Джон Грейди сидел и смотрел вдаль, туда, где из предрассветной мглы мало-помалу вырисовывались очертания пустыни. Столовая гора, равнина, а на востоке черная масса горных хребтов, из-за которых должно было появиться солнце.

Джон Грейди взял флягу, отвинтил крышку, сделал глоток-другой. Немного посидел и отпил еще. Вскоре в прогалах между горами появились и упали на равнину первые лучи солнца. Стояла тишина. На склоне примерно в миле от себя Джон Грейди увидел семерых оленей, повернувших головы в его сторону.

Он долго сидел и смотрел вдаль. Потом встал и заковылял к кедровнику, где оставил лошадей. Капитан сидел на земле, и вид у него был изможденный.

Поехали, сказал Джон Грейди.

Капитан поднял голову.

Я больше не могу.

Поехали. Подемос дескансар ун поко, мас аделанте. Вамонос.[185]

Они спустились с горы и двинулись по узкой лощине в надежде найти воду, но воды нигде не было. Тогда они выбрались из этой лощины и оказались в новой, что вела на восток. Солнце поднялось уже довольно высоко и сильно припекало. Джон Грейди обвязал рубашку вокруг пояса, чтобы она поскорее высохла. Лошади явно выбились из сил, и Джон Грейди вдруг подумал, что капитан может помереть.

Наконец они отыскали воду в каменном резервуаре, спешились, напились из трубы и, напоив лошадей, устроились в тени от мертвых дубов со скрюченными сучьями и стали осматриваться по сторонам. Капитан совсем посерел и как-то съежился. У одного его сапога оторвался каблук. Лицо его было в грязных потеках, и брюки почернели от костра. Через шею, в виде перевязи для руки, был перекинут ремень.

Я не собираюсь убивать тебя. Я не такой, как ты, сказал Джон Грейди.

Капитан промолчал.

Джон Грейди с трудом поднялся на ноги, вынул из кармана ключи и, пользуясь винтовкой как костылем, наклонился к капитану, поднял его руки и снял с него наручники. Капитан посмотрел на свои запястья. Кожа сделалась бледной, и на ней четко проступали красные следы. Капитан стал осторожно растирать пострадавшие места. Джон Грейди наклонился над ним.

Сними рубашку. Попробую вправить тебе плечо.

Чего?

Китесе су камиса, повторил по-испански Джон Грейди.

Капитан угрюмо покачал головой и, словно ребенок, протестующе выставил перед собой руку.

Не валяй дурака. Я не предлагаю. Я приказываю.

Чего?

Но тьене отра салида.[186]

Он взял в руки капитанову рубашку, разложил на земле, велел капитану лечь. Плечо было мертвенно-белого цвета, и все предплечье посинело и распухло. Капитан поднял голову. На лбу выступили капельки пота. Джон Грейди сел на землю, уперся сапогом в капитанову подмышку, ухватил поврежденную руку за запястье и локоть и медленно стал вращать. Капитан смотрел на него с видом человека, только что упавшего с обрыва.

Не бойся. В моей семье уже сто лет лечат мексиканцев.

Если капитан и принял решение сносить боль молча, то из этой затеи у него ничего не вышло. От его вопля кони загарцевали, закружились, стараясь спрятаться друг за друга. Капитан уцепился здоровой рукой за больную так, словно это была его собственность, которой его собирались лишить. Но Джон Грейди успел почувствовать, что сустав вправлен. Одной рукой он придерживал капитаново плечо, а другая вращала исцеленной конечностью. Капитан мотал головой и стонал. Затем Джон Грейди отпустил его, взял винтовку и встал.