Эмма Беккер - Вкус любви

• Название: Вкус любви
• Автор: Эмма Беккер
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Эротика
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-6833-6

Откровенная исповедь взрослеющей Лолиты…

Между Элли и ее возлюбленным — почти тридцать лет разницы. Но любовь не знает границ! Все началось с откровенной переписки по Интернету. Вскоре они сближаются и Месье — мужчина, отвергающий какие-либо табу в сексе, — погружает Элли в мир собственных эротических фантазий. Эта болезненная страсть стала для Элли пронзительным счастьем и мучительным наслаждением…

---

Внезапно его пальцы обезумели, выискивая складочки и впадины, пробираясь повсюду, где я стала влажной, благодаря теплу комнаты и моему нетерпению. Выбравшись из своей телесной оболочки, я наблюдала, как отбиваюсь, словно подопытный кролик, но Месье удерживал меня одной рукой, и внезапно я оказалась голой, с раздвинутыми ногами, приподнятыми ягодицами, и все мои отчаянные попытки вырваться были бесполезны. В дневном свете, даже приглушенном занавесками, в такой позиции я была перед ним как на ладони. И он не мог не видеть, насколько я уже горячая и мокрая.

(В комнате пахло старым вощеным деревом и пылью, но запах не был агрессивным и удушающим, как это иногда бывает. Тысячелетний, до боли знакомый запах буржуазного дома, который не смог заглушить воск. Месье держал руку возле моих губ, но до меня доносился лишь запах этой комнаты, в то время как я жадно хватала воздух, бормоча в рукав его костюма «нет, нет».)

Мои щеки разогрелись до немыслимой температуры, когда я со всей силой осознала, что Месье смотрит мне прямо между ног, одним из тех неуловимых взглядов, которые мужчины бросают на эту часть женского тела. И эта напряженная секунда, соединившая его глаза и пальцы, показалась мне бесконечной. Думаю, это был взгляд любви, поскольку я не видела ничего другого на его лице, когда в последующие вторники он сгибал мои ноги. Но эту любовь еще следовало приручить, она была слишком новой для меня, жгущей и сырой, существовавшей лишь в стихах Аполлинера[16] или в цветах Курбе[17]. Думаю, именно в тот момент я начала говорить себе, что Месье понравится мне в любом случае, независимо от его внешности, только за эту любовь, пылающую желанием и благоговейным восхищением, которую я всегда считала выдумкой. И которая оказалась реальной.

Наконец он до меня дотронулся, и в своем смятении, изумлении я поняла: этот мужчина нравится мне именно там. И мне нравилось, что он чувствует, как я сжалась вокруг его большого пальца, твердая под его указательным, набухшая в его ладони, а он трогает меня словно куклу или картину, с точностью и интуицией, которых не может ослабить восхищение. Уверенность этой мужской руки ощущалась в моих волосах, на моем теле.

Месье разделся в мгновение ока, — я не могу писать ни эти слова, ни последующие, не испытывая спазма во всем теле при воспоминании о его приникшем ко мне теплом торсе, о парализующем ощущении его члена у моих ягодиц.

Не знаю, как он сумел так быстро и почти бесшумно раздеться. Это заняло у него всего несколько секунд, и я так и не поняла, должна ли была радоваться или же обижаться из-за столь варварской поспешности, поскольку до того у меня были мужчины, изощренность которых проявлялась в процессе неспешного обнажения.

Я едва успела подумать об этом, как из-за моей спины внезапно появилась огромная тень Месье. Я почувствовала, как он напряжен, словно пребывает на краю бездны, а затем комната растаяла вокруг нас, как будто утратив цвет. В тот момент, когда он вошел в меня, я широко раскрыла глаза, чтобы увидеть только две его руки, поставленные справа и слева от моих бедер, удлиненные изящные кисти рук, яркий блеск обручального кольца, — именно тогда эти руки вошли в мой мир, чтобы больше никогда его не покидать.

Если есть одна вещь, которую я не прощу Месье — одна среди сотни других, — так это то, что он так неожиданно овладел мною в это первое утро, слишком быстро, чтобы я успела ему запретить. Он таким образом создал недоразумение, которое позже меня погубило: мысль о том, что я была единственной в его глазах, кто достоин подобного риска (опасность, разумеется, распространялась на жену Месье, ей вряд ли помогло бы чувство юмора, если бы она когда-нибудь узнала, что гонорея пришла к ней от меня).

Я бы солгала, сказав, что эта мысль меня занимала больше пары секунд, поскольку Месье проникал в меня сантиметр за сантиметром, одновременно медленно и очень мощно, пока не достиг глубины моего чрева, и я с ужасом услышала влажный всасывающий звук, как бывает в порнофильмах. Я начала глупо молиться, чтобы он этого не заметил, но вокруг была такая тишина, что от Месье ничего не ускользало, во всяком случае, касавшегося моих ягодиц или того горячего места, где соединились наши тела.

Два месяца спустя на улице стоит удушающая жара, и я сижу за своим письменным столом в комбинации — именно в ней я была в тот вторник. Эти строки для меня, словно яд медленного действия, и мне кажется глупым, что у меня осталось лишь одно воспоминание о Проникновении. Слово приобрело особый смысл благодаря изысканной чувственности Месье (его, на самом деле, необязательно писать с заглавной буквы, чтобы оно звучало как реквием). Я забыла все о наших первых объятиях, кроме их начала и конца, потому что меня слишком занимало восхищение, испытываемое по отношению к этому мужчине. Я была наполнена этим членом, ставшим таким твердым для меня. И я так увлеклась наблюдением за нами, что даже не помню, понравилось мне это или нет, — когда я, задыхаясь, легла рядом, мне хотелось снова смотреть и смотреть на этого мужчину. Он просто кипел невероятной сексуальной энергией, приоткрывая мне незнакомые миры, которые я ощущала в полной мере для того, чтобы захотеть распахнуть им навстречу двери.

Воспоминания приходят яркими вспышками: вот я сижу на нем, на время лишив его власти, к которой отчаянно стремлюсь. Вот ползу вдоль его живота, вдыхая аромат тела, — плоский живот, явно не знавший диет, гладкая упругая кожа худощавого мужчины, на которую годы все же наложили рисунок, почти невидимый глазу и заметный лишь при касании моей щеки или пальцев.

Я помню, что окутала взглядом всего Месье, прежде чем взять его в рот, — то есть я хочу сказать, что смотрела на его тело, как обычно поражаясь, насколько бесстыдно мужчины демонстрируют свою эрекцию, явно гордясь этой эффектной наготой. Ноги Месье были достаточно раздвинуты, чтобы я могла там устроиться и глядеть из-под ресниц на темный шелковистый пух, из которого торчал его пенис, похожий на восклицательный знак. Его вкус смешивался с моим в тех же секретных дьявольских пропорциях, что и рецепт кока-колы. Я не осмеливалась хвастаться своим искусством в этой области, хуже того, я внезапно лишилась всех своих способностей. Как бы мне ни хотелось произвести впечатление на Месье знанием и любовью в отношении мужского тела, я не могла решиться показать ему, что, несмотря на свои двадцать лет, была, возможно, такой же развратной, как и он.

Еще одна вспышка, откровенность которой меня убила: уже через несколько секунд он вытащил свой член из моего рта и внезапно перевернул меня на живот, так быстро, что, когда я вскрикнула, впиваясь зубами в мякоть его руки, в моем горле еще стекала смесь слюны и спермы, которую он не смог сдержать. В тот момент мне показалось, что Месье что-то говорит, и, не понимая ни слова, я почти умирала от возбуждения, купаясь в непристойности этого голоса, до сих пор звучавшего безлично! Я помертвела от ужаса, когда поняла, что на самом деле Месье ничего не говорил, полностью сконцентрировавшись на созерцании, на моем прерывистом дыхании. То, что я приняла за непристойные речи, было лишь звуком его члена, глубоко входящего и выходящего из меня, звуком его живота, бьющегося о мои ягодицы. И мне пришлось вывернуть шею, чтобы у меня не осталось никаких сомнений: мой зад дрожал при каждом толчке, но Месье лишил меня всякой возможности помешать ему в этом, удерживая меня широко раскрытыми ладонями и впившись ногтями в мою кожу. Даже под этим жалким углом зрения я видела его член, когда он почти полностью выскальзывал из меня, и звук, который он производил, ударяясь в глубине моей вагины, вполне мог иметь форму и цвет. Я была так смущена, но в то же время так омерзительно возбуждена, что принялась вскрикивать еще громче, сначала для того, чтобы замаскировать эти звуки. Но то, что вырывалось из моего горла, не имело ничего общего с ожидаемой изысканностью и казалось точным эхом движений Месье, эхом по их силе и глубине, восхитительной вибрации. Настоящие крики сучки.

Затем Месье внезапно отодвинулся от меня, и я осталась зияющей, розовой и побежденной, бьющейся в конвульсиях под его взглядом, пока он снова не уложил меня на живот, и перед тем, как закрыть глаза, я получила первое, невыносимое представление об этом обнаженном мужчине, который взглядом ласкал мое тело.

Я познала вкус спермы Месье гораздо раньше, чем наконец узнала его лицо, открыв глаза и увидев его, увидев по-настоящему. Ощущая острый запах его семени, я осторожно приоткрыла один глаз, и внезапно он принял реальный облик. Большие серые глаза Месье прикрывали тяжелые чувственные веки, которые унаследовал его старший сын (я видела его на фотографиях за несколько дней до этого), а полные мягкие губы просто кричали о своей жажде любви и удовольствий. Его нос, само совершенство, казалось, был создан для того, чтобы проскальзывать между моими бедрами и прикасаться при поцелуях к моей шее. Месье всем своим обликом словно призывал меня изгибаться под его взглядом, как это делает кошка. Или, может, мое восприятие искажало то свидетельство триумфа, стекающее по щекам в акведук моих губ?