Эмма Беккер - Вкус любви

• Название: Вкус любви
• Автор: Эмма Беккер
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Эротика
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-6833-6

Откровенная исповедь взрослеющей Лолиты…

Между Элли и ее возлюбленным — почти тридцать лет разницы. Но любовь не знает границ! Все началось с откровенной переписки по Интернету. Вскоре они сближаются и Месье — мужчина, отвергающий какие-либо табу в сексе, — погружает Элли в мир собственных эротических фантазий. Эта болезненная страсть стала для Элли пронзительным счастьем и мучительным наслаждением…

---

Тоска. В Париже многие из моих мужчин уже вернулись из отпусков или вот-вот вернутся. С Зильберштейном, сама не знаю почему, я в этот момент общаюсь больше всего. Но его друг Октав тоже невольно оживил один из моих дней, как-то раз употребив в своем сообщении слово «клиторчик». До самого вечера я распаляла себя в одиночестве, представляя, как пронзительно звучит это уменьшительно-ласкательное слово в устах мужчины.

Я собиралась предложить девчонкам чем-нибудь заняться, — о чем наверняка пожалела бы уже через пару секунд, — например, поиграть в карты, но вдруг мой мобильный начал вибрировать. Спустя почти две недели с нашего последнего контакта Месье подтверждает получение письма, о котором я успела забыть. В нем рассказывала о своих беседах с Зильберштейном: «Мне очень понравилось твое письмо…»

— Это сообщение от Месье!

Я ору на всю гостиную и, прежде чем успеваю осознать, до какой степени глупо отвечать ему прямо сейчас, пишу: «Я так давно отсылала это письмо! Когда ты его получил? Ты что, в отпуск не собираешься?».

Мне совершенно безразлично, что он ответит, но я готова на все ради одного слова Месье и не могу же ни с того ни с сего заговорить с ним о сексе. Вовсе необязательно давать ему понять, как мне его не хватает, как не хватает этой вселенной, которую наполняет он один. Я просто физически не в состоянии отделить его сообщения от возможности с ним поговорить. Представлять его голос, читая их, столь же эффективно, как мастурбировать сломанным пальцем: пока я не услышу его вживую, я не могу надеяться на облегчение. И чем больше пытаюсь, тем больнее себе делаю.

Возможно, если я объясню это Месье словами, черным по белому, он осознает, как я переживаю из-за ограничений в общении. Быть может, тогда он перестанет выжидать по три дня, чтобы ответить на мои послания, всегда заканчивающиеся мольбой: «Позвони мне». Возможно, он мне позвонит.

В самый разгар партии в покер происходит невероятное: без пятнадцати девять Месье звонит мне. На самом деле высвечивается просто надпись «частный вызов», поэтому теоретически может звонить кто угодно, но мне известны эти звонки. Я знаю эти надуманные тайны, эти черные полумаски Месье во время его бесед по телефону, но больше всего, благодаря ему, мне знакома огромная гамма совершенно различных спазмов в животе, которая так или иначе всегда предшествует его появлению. Этот «частный вызов», каким бы частным он ни был, прекрасно мне знаком.

Я бросаюсь к своему мобильному, задевая стол, и Люси тут же все понимает. Говоря «алло», я приглашаю ее следовать за мной улыбкой, которая выглядит увереннее, чем я чувствую себя на самом деле, и Люси, бросившая мне после обеда, что никогда не представляла меня с мужчиной (меня!), встает и идет за мной.

— Как дела?

— А у тебя? — отвечает Месье.

Черт, как же это здорово!

— Мне очень понравилось твое письмо. Я получил его сегодня утром.

— Только сегодня утром?

— Я прочел его, ожидая пациента. Оно меня насмешило!..

Я улыбаюсь, стоя босиком на мокрой траве.

— Ты сейчас где?

— Возвращаюсь с работы, сегодня пораньше закончил. А ты что мне расскажешь?

— Да рассказывать особо нечего. Я в Нормандии. Унылое местечко.

Месье смеется своим бархатным смехом, и я тут же представляю, как он ведет машину, положив большие руки на руль и машинально выполняя все заученные движения, при этом не упуская ничего из нашего разговора. Скоро будет два месяца, как Месье молчит, и я уже потеряла всякую надежду когда-нибудь с ним поговорить. До такой степени, что беседа с ним мне кажется столь же нереальной, как эти встречи по вторникам, которые я, однако, помню наизусть.

Месье, похоже, совершенно не догадывается о том, что мне пришлось пережить в последнее время. Ему даже не пришло в голову, что я могу страдать, — или же, что также вполне вероятно, он получает извращенное удовольствие, причиняя мне боль, остальные люди подобное чаще всего делают неосознанно. Но просвещать его на этот счет я не собираюсь, лучше смерть: для Месье Элли Беккер живет своей жизнью, когда его нет рядом. В одном он не ошибается: я пишу. Книгу, которая носит его имя и рассказывает только о нем.

— «Месье» продвигается.

— Да, я прочел это в твоем письме, ты говорила, что закончишь в сентябре.

— К тому времени я уже дам тебе ее почитать.

Паузы, выдерживаемые Месье после каждого категоричного заявления подобного рода, также являются для меня поводом для преждевременной радости, глупой и наивной. С ним так всегда: когда он не говорит «нет», я инстинктивно понимаю, что это «да».

— Ну что Зильберштейн? — продолжает Месье.

— О, я думаю, что достаточно тебе рассказала.

— Он трахал тебя в попу?

Никогда не зная, как отреагирует Месье, разговаривающий со мной так, словно мы и не расставались, я иду на риск:

— Да.

— Тебе понравилось?

Это какая-то новая пытка: ответить ему «да» или лучше солгать, хотя Зильберштейн довел меня до оргазма, но зачем лгать? Чтобы этот мужчина на том конце провода подумал, что я жду его возвращения, как Пенелопа?

— Понравилось, — отвечаю я и, даже если никто меня не видит, кроме серой цапли, торчащей посреди пруда, гордо выпрямляюсь.

Это означало: я вытянула из Зильберштейна все, на что могла рассчитывать, учитывая обстоятельства. Я испытала оргазм, вопреки Месье, несмотря на его тень, постоянно витающую надо мной, когда занимаюсь сексом, и словно внушающую мне, что я не смогу получить удовольствия с кем-либо другим. Я смогла, но не стану утверждать, что при этом не ощущала его присутствия, что мне не хотелось выкрикнуть его имя, нет, я не могу такого утверждать. Ведь даже если я одна в постели, все равно посвящаю ему каждую крупицу удовольствия, которое себе доставляю, и каждая складка на моей подушке напоминает о том, как я кусала ее, повторяя эти два драгоценных и ядовитых слога. Я не могу сдержаться, поэтому жалко добавляю:

— Но все же не так, как с тобой.

— Правда? А почему? — мягким голосом спрашивает Месье.

— Потому что это было совсем по-другому.

— Как по-другому?

— Ты сам прекрасно знаешь как.

Тут же устанавливается былая атмосфера, когда мы с Месье играли в любовников, и я решаю рассказать ему подробности своей встречи с Зильберштейном.

— На самом деле я выходила от Эдуарда, и…

— Эдуард? Кто такой Эдуард?

— Один друг, преподаватель французского. В тот вечер я была у него, и мы занимались анальным сексом. Когда мне позвонил Зильберштейн, я уже собиралась спать, а потом поняла, что хочу его видеть. И тогда я села в метро и поехала к нему.

— Погоди… то есть ты сейчас говоришь мне, что в один вечер трахалась в попу с двумя мужиками?

Месье кажется ошеломленным, но я не вижу ничего удивительного в том, что, познакомившись с ним, превратилась в развратницу. Игривым тоном я отвечаю:

— Ну да. Так вот, я поехала к Зильберштейну и…

— С двумя мужиками… — вздыхает Месье, но, что скрывается за этим вздохом, понять невозможно.

— И когда я сказала ему, что совсем недавно занималась анальным сексом, знаешь, что он ответил?

— Что же?

— «Меня это возбуждает».

Впервые за несколько недель мы с Месье взрываемся смехом испорченных людей, которых веселит чужая порочность. Сразу же после этого возникает сладостная пауза, во время которой он шепчет:

— У тебя красивый голос, Элли.

В его интонациях звучит почти сожаление. Я тут же хватаюсь за эту возможность, устремив взгляд в странную синеву неба, ненавидя каждое слово, каждый вздох после сказанного:

— Почему ты ушел?

— Элли?..

«Прости, — проносится у меня в голове. — Я вывернула душу наизнанку, но у меня просто нет выбора. Мне необходимо понять». Я стараюсь говорить безразличным тоном, чтобы Месье не мог понять, даже на расстоянии трех сотен километров от меня, что мое сердце вот-вот остановится.

— Пойми, я не предъявляю претензий. Просто хочу понять.

— Что ты хочешь понять, детка?

(Когда Месье произносит «детка», я тут же осознаю, насколько понизился мой статус: как, в результате каких психологических манипуляций, я оказалась на том же уровне, что и все остальные, о существовании которых догадываюсь? Как мужчины переходят от чудесных слов «моя любовь» к пошлому «детка»?)

— Я хочу понять, почему ты в один прекрасный день перестал мне звонить, отвечать на мои сообщения, так или иначе общаться со мной. Мне непонятно, почему тебе было проще поступить так, чем честно признаться мне, что тебе все надоело.

— Но это вовсе не так. Я…

— Подожди. Пожалуйста, дай мне закончить. Я достаточно знаю тебя, чтобы утверждать: скорее всего, тебе все надоело. Иначе бы ты не остановился.

— Элли…

— Ты такой же, как я. Пока нам хорошо, мы продолжаем.