Евгений Карнович - Царевна Софья

• Название: Царевна Софья
• Автор: Евгений Карнович
• Издательство: Новая книга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8474-0222-8

Тема этого сборника — судьба загадочнейшей из фигур русской истории, царевны Софьи.

Образ царевны — не понятой современниками, побежденной в борьбе с братом, царем Петром I, умершей в монастырском заточении — стал легендарным в поздние времена.

Какие цели преследовала царевна Софья? Был ли ею действительно организован заговор? Какие идеалы она хотела сохранить на Руси? — вот лишь некоторые вопросы, ответ на которые ищут авторы исторических романов.

Бесстрашие и слабость, государственная мудрость и женское коварство — все переплелось в образе последней правительницы Древней Руси.

---

— Да вот прочти эту бумагу; увидишь, кто приказал схватить тебя.

Василий, взяв протянутую ему бумагу, начал ее читать, а Лысков повернулся к Наталье и сказал:

— А ты, моя холопочка, собирайся проворнее. Поедешь со мной.

Наталья посмотрела на него с презрением и, обняв свою мать, заплакала. В это время вошел в горницу Сидоров с вязанкой дров для печи. Увидев Лыскова со стрельцами, он от страха уронил дрова на пол и, всплеснув руками, застыл у двери.

— Не плачь, милая Наталья, успокойся! — сказал Бурмистров. — Тебя Лысков не увезет отсюда и меня не отправит в Москву: эта бумага ничего не значит!

— Как ничего не значит?! — воскликнул Лысков. — Да ты бунтовать, что ли, вздумал? Разве не прочитал ты повеления царевны Софьи Алексеевны, объявленного мне главным стрелецким начальником?

— Я прочту тебе другую бумагу. Слушай.

Вынув из кармана грамоту царя Петра, начал он читать ее вслух.

Отец Павел был тронут до слез правосудием государя. Наталья в восторге обнимала мать свою и плакала от радости. Стрельцы вложили в ножны свои сабли и сняли шапки. Лысков то краснел, то бледнел, дрожа от досады, а Мавра Саввишна восклицала:

— Что, взял, мошенник? Недолго пожил в моем домике.

Обрадованный Сидоров подбежал к ней и, поцеловав у нее руку, спросил:

— Не прикажешь ли, матушка Мавра Саввишна, опять проводить отсюда его милость Сидора Терентьича?

— Не тронь его, Ванюха! Лежачего не бьют.

— Да он, матушка, не лежит еще, а стоит, словно пень какой.

— Дай срок, сам уйдет!

В самом деле, Лысков, видя, что делать нечего, и не смея ехать в Преображенское, поглядел на всех, как рассерженная ехидна, поспешно вышел из горницы, сел на свою лошадь и поскакал с сопровождавшими его стрельцами в Москву.

На другой день Бурмистров, простясь с отцом Павлом, с Натальей, ее матерью и своей теткой, повел роту потешных в Ласточкино Гнездо. Немного отдохнув, пошел он потом в Чертово Раздолье и вскоре достиг горы, на которой находилось жилище Андреева и его сообщников. Бурмистров приказал солдатам зарядить ружья и начал подниматься на гору. На площадке, расчищенной перед насыпью в том месте, где были ворота, Василий поставил роту, а сам взлез на дерево, чтобы взглянуть на насыпь. На дворе не было ни одного человека. Вдруг послышалось в здании, которое стояло посреди двора, пение, и вскоре опять все утихло. Бурмистров приказал одному из солдат выстрелить, чтобы вызвать раскольников из дома и объявить царское повеление. Раздался выстрел, и Бурмистров через несколько минут увидел Андреева и его сообщников, поспешно выходивших из дома. Все они были вооружены саблями и ружьями. Один из них нес стрелецкое знамя. Андреев взошел на насыпь по приставленной к ней лестнице и, увидев роту, закричал:

— Все сюда за мной!

Бурмистров, спустившись с дерева, встал перед ротой. Раскольники один за другим поспешно влезли на насыпь.

Василий объявил Андрееву о цели своего прихода и прибавил:

— Ты видишь, что со мной целая рота солдат. Если станешь сопротивляться, мы начнем приступ. Не принуждай нас к кровопролитию, лучше сдайся и покорись царской воле.

Вместо ответа. Андреев выстрелил в Бурмистрова; пуля, свистнув, вошла в землю у ног Василия.

— Огонь! — . закричал Василий.

Грянул залп, и несколько убитых и раненых полетело с насыпи.

— Стреляйте! — воскликнул в бешенстве Андреев, махая саблей. Два или три выстрела один за другим раздались с насыпи, но никого не ранили из потешных, которые снова выстрелили в своих противников залпом.

Не слушая крика Андреева, раскольники побежали к лестнице, тесня друг друга.

— На деревья, ребята! — закричал Бурмистров потешным. — Стреляй беглым огнем!

Солдаты проворно вскарабкались на густые деревья, окружавшие со всех сторон насыпь, и начали стрелять в бегущих к главному зданию раскольников.

Андреев, оставшийся на насыпи, в ярости рубил саблей землю. Когда пальба прекратилась, Василий, стоявший около ворот, закричал ему:

— Сдайся! Ты видишь, что сопротивление бессмысленно.

Андреев, заскрежетав зубами, бросил в Бурмистрова свою саблю. Тот отскочил, и сабля, перевернувшись на лету, рукояткой ударила в землю с такой силой, что ушла в нее до половины. Андреев бросился на колени, вполголоса произнес какую-то молитву и спустился по лестнице с насыпи.

Бурмистров приказал нескольким потешным остаться на деревьях наблюдать за действиями раскольников, собрал остальных перед воротами, велел устроить перекладину, срубить дерево и вытесать тяжелое, бревно, с одного конца заостренное. Повесив на перекладину это бревно на веревочной лестнице, взятой им из Преображенского, приказал он солдатам ломать ворота. Вскоре они в нескольких местах раскололись.

— Кто-то вышел из дома и идет к насыпи! — закричал один из потешных с дерева.

— Бейте сильнее, ребята, в правую половину ворот! — воскликнул Бурмистров, — Она больше раскололась.

— Остановитесь! — закричал пятидесятник Горохов, появившийся на насыпи. — Не трудитесь понапрасну. Глава наш требует полчаса на молитву и размышление.

— Передай ему, — сказал Бурмистров, — что я согласен на его требование. Если же через полчаса вы не сдадитесь, мы вышибем ворота и возьмем вас силой.

Горохов, спустясь с насыпи, возвратился в дом.

Бурмистров велел солдатам отдохнуть. Через некоторое время один из потешных закричал с дерева:

— Несколько человек вышли из слухового окна на кровлю дома. Все без оружия и на всех, кажется, саваны.

— Наверно, хотят помолиться, — сказал Бурмистров.

— Что это?! — воскликнул потешный. — Двое тащат на кровлю какую-то девушку в белом.

— Это их священник, — объяснил Василий.

— Из нижних окон дома появился дым. Господи Боже мой, кажется, там пожар.

— Ломайте скорее ворота, ребята! — закричал Василий.

В это время все раскольники в саванах вышли на кровлю дома и запели свою предсмертную молитву. Они решили лучше сжечь себя, чем возвратиться в «нечестивый мир». Несчастная девушка, видимо, похищенная ими после бегства Натальи, громко кричала и вырывалась из рук державших ее раскольников, которые, не обращая на нее внимания, продолжали петь предсмертную песню.

Расколотые ворота слетели с петель, и Бурмистров с потешными вбежал во двор. Из всех нижних окон дома клубился густой дым и вырывалось яркое пламя. Спасти кого-нибудь с крыши было уже невозможно. Вопль несчастной жертвы, заглушаемый унылым пением ее палачей, раздирал сердце Бурмистрова.

— Кто из вас лучший стрелок? — спросил он потешных.

— Капрал наш, Иван Григорьич, — ответил один из них.

— Эй, капрал! — закричал Василий. — Убей этих двух, которые держат бедную девушку.

— Как бы в нее не попасть.

— Стреляй смелей, авось как-нибудь спасем несчастную.

— Как твоей милости угодно, — сказал капрал и начал целиться из ружья. Несколько раз дым закрывал фигуры на крыше.

— Помоги, Господи, — сказал шепотом капрал и, выждав миг, когда дым немного развеялся, спустил курок. Один из раскольников отпустил руку девушки, схватился за грудь и упал.

— Молодец! — воскликнул Бурмистров. — Теперь постарайся попасть в другого.

Один из потешных подал свое ружье капралу.

— Ох, батюшки, — сказал тот, вздохнув, — душа не на месте! Рука-то проклятая дрожит.

— Стреляй, брат, скорее, не робей! — закричал Бурмистров.

Капрал, перекрестясь, начал целиться. Сердце Бурмистрова сильно билось, и все потешные смотрели с беспокойством на первого своего стрелка.

Раздался выстрел, и другой раскольник, державший девушку, упал.

— Слава Богу! — выдохнули в один голос потешные.

Девушка подбежала к краю кровли той стороны дома, которая еще не была объята пламенем. Раскольники, смотревшие на небо и продолжавшие погребальное пение, не заметили этого. Продолжая жалобно кричать, она глядела с кровли вниз. Горевшее здание было в два яруса и довольно высоким.

— Ребята! — закричал Бурмистров. — Поищите широкий холст, иначе она убьется!

Потешные рассыпались по двору. Один из них увидел большое стрелецкое знамя, брошенное раскольниками у насыпи, схватил его и закричал:

— Нашел!

Подбежав к горящему дому, потешные сорвали с древка и натянули стрелецкое знамя.

— Прыгай сюда! — закричал Василий девушке.

Девушка в нерешительности замерла на краю крыши.

В это время Андреев подбежал к ней и хотел ее остановить.

— Ну, быстрей! — гаркнул Бурмистров, и девушка, перекрестившись, спрыгнула на знамя.

Радостный крик потешных потряс воздух. Упав на знамя, девушка потеряла сознание, и ее вынесли прямо на знамени за ворота. Бурмистров с трудом привел ее в чувство. Посмотрев на себя и с ужасом увидев, что она еще в саване, девушка вскочила и сбросила его с себя.