Доминик Сильвен - Тайна улицы Дезир

• Название: Тайна улицы Дезир
• Автор: Доминик Сильвен
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-94145-346-9

Жестокое убийство ничем не примечательной юной девушки Ванессы Ринже потрясает обитателей маленькой парижской улицы. След, казалось бы, ведет к владельцу ближайшего ресторанчика, и по нему уверенно устремляются полицейские. Но Лола Жост, отставной комиссар полиции, не так наивна, чтобы сразу хвататься за самую очевидную версию. Вместе со своей приятельницей, эксцентричной американкой Ингрид Дизель, она начинает собственное расследование, которое затягивает ее в бездну чужих страстей: любви, ревности и алчности.

---

— Хорошо! Хорошо!

Хозяина кинотеатра звали Родольф Кантор. Это был коренастый мужчина с напомаженными редеющими волосами, но носивший усы. Он был одет в полосатый костюм, из кармашка которого высовывался белый платочек. Когда он вставил сигарету с героином в черепаховый мундштук, Ингрид поняла, что свой стиль он позаимствовал у папаши из «Семейки Адамс».

Увидев затем кассира и двух билетерш, она отметила, что те придерживаются того же стиля, что их хозяин: первый сделал выбор в пользу футболки с нарисованным скелетом, а на девушках были прелестные агатово-черные платья, подчеркивавшие макияж в стиле «женщина-вамп»: бледность, угольно-черные глаза, пурпурные губы. Колготки в сеточку и лодочки на высоченных каблуках довершали их наряд. Все трое служащих сохраняли полную невозмутимость, несмотря на крики, время от времени доносившиеся из зала. Ингрид решила, что сегодняшнее мероприятие какое-то особенное, но Кантор разуверил ее в этом. Сегодня все как обычно, пояснил он, а такие неординарные наряды нужны лишь для того, чтобы создать атмосферу и доставить удовольствие посетителям.

— Я пришла, чтобы поговорить о Ванессе Ринже, — отрубила Лола.

Кантор был нем, как могила Дракулы в первых лучах утренней зари. Несколько секунд тишину нарушали только крики, проникавшие через дверь, обитую кожей. «„Звездная панорама“ — действительно хороший кинотеатр», — подумала Ингрид. Время шло.

— Вы подтверждаете, что она у вас работала?

— Разумеется.

— Долго?

— Три недели.

— Немного.

— Абсолютно верно. Но к чему все эти вопросы? Вы что, из полиции?

— Не совсем.

«А время все идет», — думала Ингрид, лихорадочно соображая, как ей выйти из сложного положения.

— Так вы из полиции или нет?

— Считайте, что я молодая пенсионерка, нанятая частным образом семьей жертвы.

— Я готов отвечать на вопросы. Но только в присутствии официальных лиц.

— Полиции не хватает рвения. Держу пари, что они до вас даже не доберутся. Так что уверяю вас, вам не придется рассказывать свою историю дважды.

— Не знаю, хватает ли у полиции рвения, но вам явно хватает наглости. А теперь извините, у меня много работы.

— Вы знаете Дилана Клапеша, мсье Кантор?

Лола кинула удивленный взгляд на Ингрид и заинтересованный — на Кантора. Американка быстрым движением сорвала с головы перуанский колпак; она знала, какое впечатление ее короткая стрижка в стиле эдакой постмодернистской Жанны д'Арк произведет на такого любителя стилистических выкрутасов, как Кантор.

— Естественно! Это восходящая звезда французских фильмов ужасов. Я его большой поклонник.

— Я хорошо знаю Клапеша. Его настоящее имя — Артюр Мартен.

— Да ладно!

— Это так же верно, как то, что меня зовут Ингрид Дизель. И если вы поможете моей подруге, которая говорит вам чистую правду, то я приведу к вам Дилана Клапеша на встречу со зрителями.

— Но, говорят, у него ужасный характер.

— Так вам нужен Клапеш или нет?

— Еще бы не нужен!

— Договорились!

— Не так быстро. Мне нужно письменное обязательство. С подписью.

— Хорошо, только давайте быстрее.

Директор на минутку вышел. Лола воспользовалась этим, чтобы тактично расспросить Ингрид. Ей плохо верилось в крепкую дружбу между кинозвездой и массажисткой.

Кантор вернулся, держа отпечатанный на машинке листок и ручку. Ингрид, прочитав бумагу, подписалась. Секунду она стояла неподвижно с обязательством и ручкой в руках, а по ее губам бродила загадочная улыбка. В конце концов она вынула из кармана перочинный ножик, ткнула в кончик большого пальца и прижала его к листку.

— А сейчас, Лола, я убегаю. А вы, Кантор, ведите себя полюбезнее. Хорошо?

— Все, что вам угодно.

Кантор проводил глазами атлетичную фигуру Ингрид, пока она не растворилась в ночи. Потом он посмотрел на листок, украшенный четким карминно-красным отпечатком, так, словно это был голливудский контракт, и наконец повернулся к Лоле, выражение лица которой оставалось абсолютно безмятежным.

— Ваша подруга — эксцентричная особа. Она своеобразна, но ее своеобразие не напрягает. Они мне очень нравятся.

— Эксцентричные люди?

— Да, в нашу серую эпоху их не хватает. В семидесятых годах, например, их плотность на квадратный метр была гораздо больше.

— Хорошо. Продолжим. Почему Ванесса проработала у вас всего три недели?

— Она не снизошла до объяснений. И я остался только с одной билетершей в разгар фестиваля Дарио Ардженто. Вы, может быть, этого не знаете, но Дарио Ардженто собирает полные залы.

— Возникли какие-то сложности?

— Не знаю. Я обращаюсь со своими служащими корректно.

— А клиенты?

— Что вы хотите сказать?

— Ваши посетители — особая публика. Может быть, их можно назвать эксцентричными, но их своеобразие напрягает несколько больше, чем Ингрид Дизель.

— Мои клиенты не более странные, чем посетители выставочных залов и экспериментальных кинотеатров. У нас своя гордость.

— Каким образом вы наняли Ванессу?

— Меня познакомил с ней мой сын Патрик. Если бы не он, я вряд ли взял бы ее на работу.

— Ваш сын был близко знаком с ней?

— Да, он был ее другом.

— А может быть, возлюбленным?

— Понятия не имею. Нынешнее поколение делает что хочет, хотя многие еще живут с родителями. А что касается секретов, так они легко проверяются. И в этом нет ничего удивительного.

— Он живет с вами?

— Да. У него нет другого выхода. Патрик получил аттестат в июне. А сейчас он помогает моей супруге Рене. Она продавщица книг.

— Где находится ее магазин?

— На улице Винегрье. Вы не ошибетесь. Магазин называется «Огурец в маске».

— Оригинально.

— Не очень. Вы когда-нибудь слышали об огородных приключениях Огурца в маске, комиксе Мандрики?

— Это тоже было в семидесятые годы, да?

— Вот-вот! Рене — специалист по комиксам.

Кто-то громко взвизгнул. Лола обернулась. Кассир мирно болтал с билетершей. Та задрала ногу вверх, чтобы помассировать себе лодыжку, и напоминала сейчас цаплю в трауре.

— Эти двое знали Ванессу?

— Нет, они новенькие. Представьте, мне трудно удержать своих работников. На работу нужно приходить около семнадцати часов, а уходим мы не раньше часа ночи. А в промежутке они не знают, чем себя занять — не хватает воображения. Им скучно. Это болезнь нашего времени. Допросите лучше Элизабет — у нее как раз перекур.

Силуэт билетерши резко выделялся на фоне церкви Сен-Лоран и окружавшего ее сквера, освещенного прожекторами. Она заполняла собой пустоту. Был виден красный огонек на конце ее сигареты. Лола прищурилась и представила себе живую Ванессу, еще более худенькую из-за черного платья и лодочек на высоченных каблуках, слишком высоких даже для фестиваля Дарио Ардженто. Девушка заметила Лолу, но подошла не сразу. У нее были рыжие волосы, бледная кожа и зеленые глаза. Выглядела она встревоженной.

— Еще не нашли того, кто убил Ванессу?

— Нет. Вы ее знали?

— Немного. Ванесса была не болтлива. Все, что я знала — это то, что она не собиралась здесь надолго задерживаться.

— Трудно здесь работать?

— Не труднее, чем где-либо еще. Кантор — нормальный хозяин. Но думаю, что работа Ванессу не удовлетворяла. Она выжимала ее полностью, а желания заводить друзей у Ванессы не было. Я прочитала в газете, что она работала в приюте для беспризорных детей. Неудивительно. У нее была потребность вкладывать в дело всю душу.

— Какие отношения между вами и вашими посетителями?

— Здесь много молодежи. По-моему, это в основном студенты, раз они могут позволить себе так поздно лечь спать на неделе. В общем, они ведут себя корректно. Они нас почти не замечают. Мы для них всего лишь билетерши.

— Не приходилось ли вам слышать от них каких-либо презрительных замечаний?

— Они скорее равнодушны.

— А Ванесса общалась с кем-нибудь из них?

— Странно, что вы об этом спрашиваете. Я как раз думала об этом, когда смотрела на церковь. Один парень все уговаривал нас сняться в его первом фильме. Он нас так замучил, что мы прозвали его Болтуном. Однажды вечером я стояла тут, курила и вдруг в саду в свете прожектора увидела Ванессу. Она разговаривала с Болтуном.

— О чем?

— Мы были не столь близкими подругами, чтобы я стала спрашивать ее об этом.

— А почему она разговаривала с Болтуном больше, чем со своими коллегами?

— Может быть, потому, что с ним было забавно. Работая здесь, становишься мрачной. Не знаю, наверное, это оттого, что вокруг столько ужасов. Я лично не понимаю, как можно получать удовольствие, глядя на человека, расчленяемого живым мертвецом. Если можете, объясните мне! Сначала я смотрела на посетителей, не замечая их, но сейчас я им не доверяю. Вы слышали о юноше, который убил девушку где-то под Нантом?

— Посмотрев фильм «Крик»?

— Точно. А тот, кого вы ищете, был такой же больной?

— Мы говорили о Болтуне. А его вы не видите в этой роли?