Сергей Козлов - Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе

• Название: Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе
• Автор: Сергей Козлов
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Сказка
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01640-4, 978-5-352-02023-4

Как Львенок и Черепаха пели песенку? Да так и пели, как научил их писатель Сергей Козлов. Сначала в книжке пели, а потом и в мультфильм перебрались. А откуда взялся мультик про Ежика в тумане? Тоже из сказок Сергея Козлова. Вот бродил его Ежик в тумане, бродил, и получился самый лучший мультфильм в мире. Такие сказки сочиняет Сергей Козлов. И про Тилимилитрямдию - тоже он, а сказок у него видимо-невидимо. И все в этой книге. И все хорошо кончаются.

---

— Шишку должен катить я! — сказал Второй.

— Нет, я! — сказал Первый.

— Я!!

— Нет, я!!

Они вцепились друг в друга и покатились по пыльной дорожке…

Третий Муравей укрылся в тени травинки, заложил лапки за голову и стал смотреть в небо. Высоко-высоко плыли белые облака.

«Интересно, смог бы я утащить такое облако? — думал Третий Муравей. — Конечно, целиком его не ухватишь, а по кусочкам, пожалуй бы, смог…»

«Я!.. Нет, я!..» — кричали за поворотом дорожки муравьи. «Я! Нет, я!» — разносилось по всему лесу.

А Третьему Муравью было так грустно всё это слышать, что он решил забраться на самую верхушку сосны, поближе к белому облаку.

Он откатил с дороги и спрятал в траве свою шишку и, петляя между сучков, стал подниматься на сосну.

Чем выше он поднимался, тем прохладнее и веселее ему становилось.

На самой верхушке он перевёл дух, огляделся и закинул голову.

Прямо над ним плыло облако.

Муравей поудобнее устроился и стал смотреть, как оно проплывает.

«Само оно ходить не умеет, — думал он. — Кто-то его тащит. Наверное, есть такой… Небесный Муравей, который таскает облака…» — «А почему его не видно?» — спросил он сам у себя. И, подумав, ответил: «Потому что он голубого цвета!»

«Вот бы мне стать Небесным Муравьём, — думал он, сидя на сосне. — Днём бы я таскал облака, а ночью — звёзды. А в следующий год мне бы вышло таскать тучи и луну… А ещё на следующий — месяц и солнце… А потом — всё сначала! А пока надо катить шишку…»

И он спустился вниз, отыскал в траве свою шишку и покатил её к муравейнику.

Первых двух муравьёв и след простыл.

В дорожной пыли валялись соломинка и сосновая иголка.

Старая коряга

На реке жила страшная чёрная Коряга. У неё была огромная голова, горбатое тельце и цепкие когтистые пальцы. С них клочьями свисала отвратительная скользкая тина. Все боялись Коряги, и она радовалась, что все бояться её.

Подошёл однажды к берегу реки Козлик. Посмотрел в воду, задрожал от страха и заплакал. А Коряга обрадовалась и пошевелила скрюченными когтистыми пальцами.

«Ах, какая я отвратительная! — думала она. — Отвратительнее меня нет на свете!»

И действительно: что могло быть отвратительнее старой чёрной Коряги?

Утки боялись нырять возле неё, плотвички проносились мимо, сом огибал стороной, и даже облака морщились, проплывая по реке в этом месте…

Но однажды Коряга очень удивилась, увидав неподалёку страшилище похлеще себя.

У страшилища были злые глаза на тоненьких ниточках, огромные усы и невообразимые клешни вместо лап. «Щёлк-щёлк!» — щёлкало страшилище клешнями и двигалось задом наперёд.

— Кто ты? — спросила Коряга.

— Я-то я, — сказало страшилище. — А кто ты?

— Как это — кто я? — возмутилась Коряга. — Я — Коряга!

— А я — Рррак! — прохрипело страшилище и злобно щёлкнуло.

«Он такой страшный, — подумала Коряга, — что нисколько меня не боится. Надо с ним дружить!»

— Дорогой Рак! — обратилась она к страшилищу. — Сейчас полдень. Не желаете ли поблаженствовать в тени? Возле меня лежит такая зловещая тень…

— Как же! — радостно хохотнул Рак. — Зловещая тень — одно из моих любимых удовольствий!

И он подполз вплотную к Коряге и примостился в её тени.

— А вам не жарко? — в свою очередь любезно спросил он.

— Мне — нисколечко! — соврала Коряга, хотя солнце в это время стояло прямо у неё над головой. — А как вы оказались в наших краях?

— Полз, — односложно ответил Рак.

— А я вот не умею ползать, — с лёгкой грустью призналась Коряга. — Но зато я всё время шевелю пальцами.

— Вы шевелите, шевелите… — сказал Рак, задрёмывая.

Коряга сонно шевелила пальцами и думала:

«Как приятно иметь друга, который страшнее тебя».

А Рак, засыпая, подумал:

«Ей, наверное, кажется, что я такое же страшилище, как она».

В реке было тепло, тихо, и большие солнечные зайцы прыгали по дну…

Страшный, серый, лохматый

Ранним утром бежал по дорожке Козлик и горько плакал.

— Отчего ты плачешь? — спросил у него Цыплёнок.

— Страшно! — ответил Козлик. — Там, на реке, кто-то сидит — большой и лохматый…

И они заплакали вместе и побежали дальше.

Бегут вдвоём, плачут.

Встретилась им Утка. Посмотрела на них, ничего не спросила, заплакала, побежала следом.

Бегут по дорожке Козлик, Цыплёнок и Утка, горько плачут.

Сидел на пеньке Медвежонок. Хотел спросить, почему Козлик, Цыплёнок и Утка так плачут, но только открыл пасть — а их уже и след простыл.

Заплакал Медвежонок, побежал вдогонку.

Вот бегут теперь Козлик, Цыплёнок, Утка и Медвежонок, на весь лес плачут…

На старом дубу дремал Филин. Слышит Филин: лес на все голоса плачет. И плач этот к нему, к Филину, приближается. Открыл он один глаз, видит: бегут Утка, Цыплёнок, Козлик и Медвежонок — на весь лес заливаются.

Тут Филин как закричит:

— Вы что тут плачете, спать мешаете?!

Утка, Цыплёнок, Козлик, Медвежонок остановились как вкопанные, а потом бросились бежать назад, плача ещё громче.

Лежал на пригорке Кот — трубкой попыхивал, лапой лапу поглаживал. Видит: бегут из леса Утка, Цыплёнок, Козлик, Медвежонок — все до одного плачут.

— Вы что плачете? — крикнул Кот.

— Там, на реке, — сказал, всхлипывая, Козлик, — сидит кто-то, большой и лохматый.

— Серый и страшный! — сказал Цыплёнок.

— Без головы и без ног!.. — сказала Утка.

— И дышит, — прошептал Медвежонок.

— Э-ка! Испугались!.. — сказал Кот. И первым, попыхивая трубкой, двинулся к реке. — Серого, лохматого, безголового и безлапого бояться не надо, — говорил он. — Вот если бы серый, лохматый, с головой и с лапой… Тогда — да! А это — фу!.. Ту-ман!

И он презрительно ткнул лапой в клубящийся над рекой туман и выпустил огромное сизое кольцо дыма.

И тут запел петух, выглянуло солнце и большой, серый, лохматый туман на реке начал таять.

Колодец

Когда-то в колодце была холодная вкусная вода. И кто бы её ни попробовал, говорил: «Никогда не пил слаще этой воды!» Но потом колодец постарел, и вода из него ушла. Лишь на дне осталась чёрная жидкая грязь, в которой по ночам светились звёзды…

Вот пришёл однажды к колодцу седой старик.

— Здравствуй, колодец! — сказал он. — Вот мы с тобой и повстречались. А ведь это я когда-то вырыл тебя и срубил твои деревянные рёбра!

— Ох!.. — вздохнул колодец. И на дне его квакнула лягушка.

— Когда ты был молодой, — продолжал старик, — из тебя можно было сразу брать по сто вёдер. А за ночь ты снова заполнялся водой! И я тоже работал целый день, а стоило мне чуть-чуть поспать — и я мог работать снова…

— О-хо-хо! — вздохнул колодец.

— Жаль мне тебя! — сказал старик. — И крыша над тобой сопрела, и сруб твой сгнил, и ведро девалось неизвестно куда… Хочу, чтоб ты снова был молодым.

И старик принялся за работу.

Вычерпал из колодца грязь, выбросил лягушку, принёс брёвна и стал рубить новый сруб.

Долго он работал… Каждое утро приходил к колодцу, углублял его, тесал брёвна и мастерил крышу. Но с каждым днём работа двигалась медленнее, потому что старику нужно было всё дольше и дольше отдыхать…

Наконец колодец был готов. Он стоял свежий, сияя жёлтыми боками, и от него пахло молодым деревом. И снова пришла к нему вода и была холодна и вкусно, как прежде.

На прощанье старик подарил колодцу звонкую цепь и лёгкое жестяное ведро.

— Вот, — сказал он, — стой здесь долго, пои прохожих водой. А состаришься, снова придёт человек и омолодит тебя.

— А ты? — скрипнул цепью колодец. — Кто омолодит тебя?

— Э!.. — махнул рукой старик. И ушёл по дороге…

Колодец долго смотрел ему вслед. И ждал его на следующее утро и потом целое лето. А устал ждать — запечалился, и вода в нём стала такой прозрачной, что если кто-нибудь её пил, то сразу молодел на двадцать лет.

К тёплому морю

Олень стоял на скале, и рога у него были розовые от заходящего солнца. Он смотрел на заснеженную равнину, на дальний лес и навсегда прощался с этой страной. Впереди у него был долгий путь, и он начал вспоминать лето, ручей, овраг, за которым росла старая ель, мягкий мох на опушке, и от воспоминаний ему стало ещё грустнее.

«Вот, — думал Олень, — кончилось лето, пришла осень, и теперь надо уходить на юг. Там, на юге, нет этих скал, этих гор и ручьи звенят по-другому».