Борис Кушнер - Учитель

• Название: Учитель
• Автор: Борис Кушнер
• Издательство: "Вестник"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003

Воспоминания посвящены выдающемуся математику Маркову Андрею Андреевичу младшему (1903, Санкт-Петербург — 11 октября 1979, Москва).

Мы, ученики Андрея Андреевича, просто обязаны написать о нём, о нашем времени. Пока помним, сколько помним. Пока живём. В меру своих сил я пробую сделать это. Эти строки посвящаются памяти моего Учителя и памяти трёх его учеников и последователей, дорогих друзей и коллег, безвременно ушедших из жизни. Вот их имена: Сергей Юрьевич Маслов (10 июня 1939 г. — 29 июля 1982 г.), Освальд Демут (Oswald Demuth) (9 декабря 1936 г. — 15 сентября 1988 г.), Альберт Григорьевич Драгалин (10 апреля 1941 г. — 18 декабря 1998 г.) О каждом из них я коротко расскажу ниже, каждый из них — отдельный особенный мир

---

А.А. вообще любил длинные прогулки. Я со своей стороны имел обычай время от времени ходить пешком во Внуково, от дома и далее по шоссе, над которым непрерывно пролетали огромные металлические птицы с горящими фарами-глазами. Они меня вдохновляли. Однажды мы прошли с ним эти 18 км вдвоём, обсуждая всю дорогу обобщённые индуктивные определения; в аэропорте мы выпили кофе и, пожалев, что нет времени для такой же обратной прогулки, сели в автобус. Тем не менее, наша дискуссия ещё долго продолжалась уже на квартире Андрея Андреевича за кофе и коньяком…

Вспоминаю один из тех летних вечеров. Мы ждали А.А. Пришли Н.М.Нагорный с женой Ингой Владимировной, извлечено было из тайников неслыханное наше вино, а А.А. всё не появлялся. Николай Макарович обладал совершенно необычайными знаниями, его феноменальная память, в частности, хранила огромное количество стихов, подчас услышанных непосредственно от знаменитых их авторов. Уже через много лет, в 1996 году, когда мы встретились на международной математической конференции в г. Брно (Чехия) он поразил меня в очередной раз. Я упомянул по какому-то поводу Реквием, и он начал в ответ декламировать латинский текст этой католической Заупокойной мессы «Requiem aeternam dona eis, Domine… (Ниспошли им вечный покой, Г-ди…)» Кстати, от Николая Макаровича я узнал интереснейшую лингвистическую загадку, над которой стоит задуматься. В русском языке есть глагол «лгать», но нет глагола «говорить правду», для выражения этой мысли нужна составная конструкция. То же и в английском: «to lie», но «to tell truth». Похоже, такая же ситуация наблюдается во всех основных европейских языках. И, что особенно выразительно, в иврите, как я узнал от людей, для которых этот язык — родной.

А.А.Марков с Грантом Маранджяном. Обнинск. 11 июня 1971 г.

Странные, сюрреалистические были эти дни в Брно… На этой же конференции меня ожидала и огромная радость встречи с Грантом Маранджяном… Знакомые лица дорогих людей, знакомые разговоры, шутки… Как будто какая-то машина времени вернула в прошлое, в молодость… Увы… Сидели мы в последний вечер за нехитрым прощальным ужином, посмотрел Николай Макарович на Гранта, на меня и вслух сказал то, что мы все думали: «Сидим мы здесь, знаем друг друга тысячу лет, а завтра разъедемся в три разные страны». Вот как повернулась жизнь. Воистину неисповедимы пути…

А тогда, в тот давний московский вечер мы коротали время за разговорами и стихами. И тут разразился чудовищный, тропический дождь… В низине, там, где проспект Вернадского впадает в улицу Лобачевского, немедленно образовалось огромное озеро (каковое и лужей-то не назовёшь!). Весь транспорт застыл по берегам этого творения стихии. Мы же решили, что А.А. уже не придёт. И напрасно. Вскоре раздался звонок — за дверью улыбался А.А., с которого текли потоки воды… С соломенной его шляпы просто низвергались водопады. Мы переодели его в какие-то случайные мои одежды, и он рассказал нам свою Одиссею:

— Я вышел из дома и был на углу Ленинского проспекта, когда начался дождь. Я решил идти вперёд и вскоре оказался перед этой гадкой лу-жей. Что делать? Решил пересечь её под землёй и пошёл к метро (станция «Проспект Вернадского» — Б.К.). Но там оказалось, что у меня совсем нет денег. Ни копейки. Тогда я остановил одну даму, снял шляпу (можно вообразить, сколько воды хлынуло при этом! — Б.К.) и попросил: «Мадам[68], извините, пожалуйста, не могли бы Вы дать мне пять копеек?» Дама испугалась и немедленно ссудила мне требуемую сум-му».

А.А. любил и умел чувствовать себя молодым. И перед надвигавшимся семидесятилетием шутил, что пока нет семидесяти, он — молод, а там сразу станет старым. Но вот «роковая» дата наступила, и на юбилейном заседании (опять-таки в одной из больших аудиторий 16-го этажа) А.А. выступил в своей обычной необычной манере. Запомнилось завершение этой юбилейной речи: «Говорят, что в 70 лет человек стар. Но я совсем не стар. Более того, я только что сдал в печать восемь статей!» Последние слова и особенно слово «восемь» А.А. почти выкрикнул к особому восторгу аудитории. Кстати, «Доклады Академии Наук» вначале не хотели брать столько статей сразу под предлогом, что это одна большая статья, разбитая на части. Помогло вмешательство академика А.Н. Тихонова.

Последние годы жизни Маркова были омрачены семейными трагедиями. Погиб его младший сын Михаил Андреевич, тяжело болела, а затем умерла жена. Его собственная болезнь неумолимо развивалась. В те последние годы я неоднократно сопровождал Андрея Андреевича в Институт неврологии. Мы ехали на такси через весь город. Потом я ждал его у кабинета врача. «Они хотят, чтобы я ушёл на пенсию», сокрушённо сказал Марков однажды, выйдя из такого кабинета… Пенсия… Это было не для него, работал он буквально до последних дней, воплощая гигантский замысел построения конструктивной математической логики… Работал и тогда, когда мир вокруг него рушился в почти буквальном смысле слова — болезнь поразила вестибулярный аппарат, нарушила ориентацию в пространстве…

***

Много лет ученики Маркова собирались в годовщины его смерти и в дни рождения. Ездили на кладбище[69], затем сидели за столом в гостеприимном доме Марковых, вспоминали, печалились…

Разбросала нас жизнь с тех пор по всем углам Земли… Но мы помним нашу школу, наше время, нашего Учителя. Имена же Учёных бессмертны, как бессмертно Знание, которому они себя посвятили. В мае этого (2003) года в Нью-Йорке профессор Сергей Николаевич Артёмов организовал международную научную конференцию, посвящённую столетию Маркова. Почтить память Андрея Андреевича собрались ведущие математики, научная молодёжь. Мне довелось открыть это научное собрание рассказом о трудах Маркова, о нём самом, об его школе. На сцене стоял портрет Андрея Андреевича, так хорошо знакомый его ученикам, и великолепный букет цветов — здесь была очевидна рука Елены Юрьевны Ногиной, жены Сергея Артёмова. Незаметно пролетели эти три дня, отрадно было видеть, как уважают и ценят Маркова коллеги. Грустно и тепло было встретить Серёжу, Лену и неувядаемого, всё такого же темпераментного Макса Кановича, а не виделись мы лет пятнадцать-восемнадцать… Вспомнилась и та давняя конференция в Ереване, где мы были все вместе и называлась она Конференцией молодых специалистов… В августе меня пригласили сделать доклад о Маркове на международной конференции в Цинциннати по вычислимости и сложности в анализе. Большая международная конференция к столетию Маркова состоится в конце августа на его родине — в Санкт-Петербурге. Думаю, что не вполне точна знаменитая латинская формула sic transit gloria mundi (так проходит мирская слава). Мирское, суетное проходит, настоящее, подлинное остаётся навсегда. Смелая попытка перестроить математику на конструктивной основе составила великолепную страницу в истории науки двадцатого века. И, конечно, речь идёт не только об истории. Развитые конструктивные методы получили широкое применение в компьютерных науках, работы по конструктивному математическому анализу продвинули далеко вперёд наше понимание вычислимости, эффективности в сложных математических структурах. Сегодня наблюдается настоящий ренессанс исследований в этой области, свидетельством чему является, в частности, и упомянутая конференция в Цинциннати. Пытливый человеческий ум не перестанет вглядываться в свои творения. Новый виток развития конструктивных математических мировоззрений, несомненно, впереди…

Сейчас, оглядываясь назад, я вижу, как плохо, преступно плохо распорядился временем, отведённым мне судьбойрядом с Учителем. Как много вопросов я ему так и не задал, как много упустил из этих лет, пролетевших мгновением… Увы. Возраст даёт понимание упущенного, но не возможность вернуться, исправить. Да и во что превратилось бы будущее, если бы мы могли менять своё прошлое? Утешает только, что время всё-таки движется не по прямой, скорее по кругу. Чем дальше уходят те дни, тем ближе возвращение к общему нашему Началу… Мир Тебе, незабвенный Андрей Андреевич, вечное моё Спасибо.

Нахлынет Время, суету леча,
И голоса как бы на птичьем вече.
Чугунна тяжесть, что сгибает плечи,
И бледный Лик вздохнёт из-за плеча,
И чёрный ветер задувает свечи. —
Вот и моя кончается свеча. —

………………………………………….

Но бьют часы о нашей вечной встрече.

26 июля 2003 г., Pittsburgh

Примечания

1

Ведь и сама десятичная система счисления условна. Видимо, дело в том, что Б-г наградил нас десятью пальцами (интересный вопрос, — почему именно десятью). Будь мы роботами, видимо, считали бы на один-два, а родись осьминогами, наверное, считали бы в восьмеричной системе.