Евгений Загданский - Прыжок в бессмертие

• Название: Прыжок в бессмертие
• Автор: Евгений Загданский
• Издательство: Молодь
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1963

В научно-фантастической повести Евгения Загданского «Прыжок в бессмертие», рассказывается о том, как ученые одной капиталистической страны, используя новейшие достижения кибернетики, пытаются по сохранившейся информации о человеке «воссоздать» человека. Их гуманные стремления приходят в столкновение с интересами капиталистических заправил. Преодолев различного рода преграды, герои повести порывают с миром, где правит кучка магнатов, и направляются в соседнюю страну, надеясь, что там они смогут использовать свои открытия в гуманных целях.

---

Ему нравилось вот так — один на один оставаться с океаном, следить за тем, как над его бесконечными просторами рождаются легкие белоснежные облака, вдыхать в себя воздух, наполненный тонкими запахами морских водорослей, вслушиваться в тихий шорох волн на песке и любоваться мощным взлетом жизни вот здесь, у камней, где волны встречали на своем пути преграду.

Он знал, что на этом пустынном островке, лицом к лицу с океаном, ему удастся добиться необходимого душевного спокойствия, сосредоточить на главном все силы своего интеллекта, всю страсть своей души и найти, наконец, решение последнего звена мучившей его десятки лет проблемы.

Громадная светло-зеленая волна разбилась о камни, взметнулась к небу мельчайшей водяной пылью и веселыми огоньками спустилась на седые волосы и белую рубаху Манджака.

Манджак сел на песок, подтянул к себе колени, оперся на них подбородком и закрыл глаза. Майкл затронул самый больной вопрос. Какое он имел право говорить об ответственности ученого? Что он знает о его планах?

"Впереди — решающие работы, — вспомнил он скрипучий голос финансового магната Роберта Байлоу. — Возможности предоставлены вам самые широкие, а вы вместо того, чтобы побеспокоиться о своем удобстве, выбираете этот крошечный бугорок, Насквозь продуваемый солеными ветрами. Дорогой Манджак, в данном случае ваша скромность может помешать осуществлению эксперимента…"

От того разговора зависело многое. Манджак хотел во что бы то ни стало проводить свой эксперимент именно на этом острове и боялся, что Байлоу может что-либо заподозрить и помешать осуществлению его плана. Он промолчал, а Байлоу впился глазами в его лицо, затем стал внимательно рассматривать его руки, одежду и даже обувь, словно надеялся, что какая-либо случайная деталь поможет ему разгадать замысел собеседника, Он хотел было задать еще какие-то вопросы, но сдержал себя. По всей вероятности, решил, что любой вопрос может только усилить осторожность Манджака. В то время Манджак впервые почувствовал, что Байлоу ему не доверяете Может быть, это было не недоверие, а осторожность, возможно, у него зрели какие-то свои планы, связанные с работами Манджака. Не случайно же для эксперимента, имевшего в его глазах скорее всего чисто научную ценность, он предлагал сравнительно выгодные для Манджака условия. В договор, подготовленный фирмой, Манджак внес всего одну поправку — сборку и испытание машины он будет проводить со своим сыном здесь, на острове Корда.

Манджак хорошо помнил, как Роберт Байлоу несколько раз переводил испытывающий взгляд с его лица на карту Тихого океана. По бегающим зрачкам Байлоу нетрудно было догадаться, что он пытался представить, какое же расстояние от острова Корда до густонаселенных островов Индонезии. И главное, ему хотелось узнать, что по этому поводу думает сам Манджак. Разговор с Байлоу напоминал, пожалуй, поединок, в котором обе стороны занимали выжидательную позицию, надеялись на оплошность противника…

Однако все это осталось позади. Манджак здесь, на острове Корда; рядом с ним работает его сын, а в двухстах метрах от берега, недалеко от пальмовой рощи, виднеются песочного цвета купола, под которыми скрыты от нескромного глаза электронные машины, являющие собой пример того, что могут дать совместные усилия талантливых математиков, физиков, биологов, медиков…

Впервые за долгие месяцы работы Манджак разрешил себе маленькую передышку. Ему хотелось немного осмотреться. Во время работы он подчинял всего себя, все свои желания и мысли одной цели, упорно прокладывая к ней путь. Он знал, что, только собрав в один кулак всю свою волю, все свои интеллектуальные силы, он сможет, хотя и медленно, двигаться к заветное цели. После нескольких месяцев напряженной работы Манджак почувствовал, что ему надо спокойно осмотреться вокруг, увидеть все не вглубь, а вширь. Этой тактикой, выработанной еще в студенческие годы, Манджак очень гордился. Он считал, что только так можно двигаться к цели, ибо Одновременно сосредоточивать свое внимание на проблеме исследования и думать ежедневно, ежеминутно о вещах, не имеющих прямого отношения к проводимым расчетам и экспериментам, значит заведомо резко снизить возможности своего мозга. А ведь в конце концов, по его глубокому убеждению, интенсивность работы мозга является главным показателем того, живем мы или только поддерживаем эту иллюзию в себе и в других.

Еще вчера вечером у Манджака было хорошее настроение — специальный самолет из личной эскадрильи Байлоу увез с острова Корда необычный "груз". Собственно говоря, если судить по внешнему виду, ничего примечательного в этом "грузе" не было. Обыкновенные экземпляры кенгуру. А сегодня этот разговор с сыном…

Рядом с Манджаком-старшим на песке появилась тень Майкла. Несколько минут Майкл не произносил ни слова, обдумывал, с чего начать.

— Все двадцать колонн с аминокислотами к биологической колыбели я подключил. — Майкл говорил быстро, его слова будто пытались догнать еще более стремительную мысль. — Что дальше? Какие будут еще распоряжения?

— Ты ничего не сказал мне о Свароге. Сколько раз "Телемак" просмотрел русские журналы и газеты? Не могла ли вкрасться ошибка?

— В Вестнике Академии наук СССР, в одной из статей, — голос Майкла внезапно утратил оттенок горечи и обиды и теперь, казалось, был лишен какой бы то ни было эмоциональной окраски, — есть ссылка на то, что Сварог продолжает успешную работу в области синтеза рибонуклеиновых кислот… Больше ни в одном журнале нет и слова.

— Что сообщил о Свароге информационный центр Байдоу? — Манджак задавал вопросы так же подчеркнуто медленно и спокойно. И, видимо, этот тон постепенно успокаивал Майкла.

— В сводке, присланной от личного секретаря Байлоу — Микки, есть только то, что опубликовано в Вестнике Академии наук…

— Ну хорошо, мой мальчик, — обернулся к сыну Манджак, — скоро мы обсудим все, что тебя волнует. Обсудим. И вместе выработаем план действий. А сейчас пойди посоветуйся с "Телемаком" и подготовь все для второй очереди экспериментов.

— Отец, я хотел бы знать, — сдерживая свою горячность, сказал Майкл, — я хотел бы знать, к какой цели ты идешь?

— Ты… Твой вопрос звучит иначе. Я слышу его так: "Отец, я хочу знать, честный ли ты человек!"

— Я верю в тебя. Но искусство лжи в наш век выше, чем искусство правды. Я хочу сказать, что двух человек труднее обмануть, чем одного…

— Иди, Майкл, — властно приказал Манджак, — наступит время, и мы все с тобой обсудим… Я должен сейчас подумать, а ты сбиваешь меня… Иди займись "Телемаком".

Манджак даже думать не хотел о том, что у него может быть какой-нибудь разлад с сыном. Он гордился открытой им системой воспитания и был уверен, что инстинкт подражания оказывает глубочайшее влияние на формирование психологии человека. На протяжении миллионов лет существования людей на земле сыновья, ежедневно наблюдая за своими отцами, перенимали их приемы охоты, рыбной ловли, усваивали их умение лепить глиняные горшки и подковывать лошадей. Поэтому-то вопрос кем быть, какой профессии обучаться, как правило, ни у каких сыновей ни в какие времена не возникал. Все было просто и естественно. Сын в большинстве случаев продолжал совершенствовать ремесло отца.

В наше же время дети лишены возможности наблюдать за работой своих отцов на заводах, в шахтах и рудниках, лишены возможности заимствовать у них опыт, подражать им.

Если вопрос "кем быть?" юноши начинают задавать себе лишь в восемнадцать, а то и в двадцать лет, то в науке или искусстве им придется довольствоваться только посредственными результатами. А трагедия посредственности — самая большая трагедия нашего времени…

Неожиданно Манджак увидел, как на высокой скале появился Майкл. Несколько секунд стоял он неподвижно, затем стремительно подбежал к краю скалы, сильным прыжком оттолкнулся от нее и, широко раскинув руки, взлетел в воздух. Через несколько секунд голова Майкла показалась на гребне волны.

Манджак удивился. Что же это — Майкл бросил ему вызов? Он больше не намерен подчиняться?

Майкл пытался преодолеть волны, теснившие его к берегу. Движения его рук и ног были ритмичны и быстры. Зеленоватые глыбы воды то поднимали его, то бросали вниз, в темнеющие впадины. И снова его голова и руки появлялись над поверхностью воды, и он плыл, плыл…

— Это можно понять только так, мой мальчик, — тихо сказал Манджак:- Ты хочешь доказать мне свое право строить жизнь по своему усмотрению. Показываешь мне свою смелость, силу и волю… Еще не так давно этих качеств молодому человеку было вполне достаточно. Теперь ему нужен еще интеллектуальный опыт отца…

Облизнув пересохшие от волнения губы, Манджак замолчал. Прищуренные серые глаза его продолжали следить за плывущим сыном; резкая морщина легла от переносицы к середине лба, а сам он снова придирчиво спросил себя — имел ли он право так властно лепить характер сына по образу и подобию своему?