Луи Буссенар - Монмартрская сирота

• Название: Монмартрская сирота
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Недра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-247-03373-6

Остросюжетный роман известного французского писателя Луи Буссенара (1847–1910) «Монмартрская сирота. Счастливые дни ранчо Монмартр» повествует о полной приключений жизни юной француженки в Северной Америке.

---

— Брат мой — мужчина! — с одобрением и восхищением произнес на своем гортанном наречии индеец.

Его спутники шумно аплодировали, хотя не раз были свидетелями изумительных подвигов ковбоя и успели к ним привыкнуть.

Фрэд хрипел, окончательно обессиленный и неспособный продолжать поединок.

— А теперь ты извинишься перед Букин-Билли; не правда ли? — обратился к нему ковбой со словами, в которых слышалась насмешка и в то же время непреклонная воля. — Моя лошадь — славное животное и совсем не заслуживает твоих издевательств. Торопись же, потому что моя лошадь страшно нетерпелива… уж я ее знаю… Спеши, или она снимет с тебя скальп.

Пегий мустанг, видя лежащего перед собой человека, стал ржать, прясть ушами, оскалил зубы и бил копытом, взрывая песок.

— Ступай, Билли, мой мальчик, сними с него скальп, если ему не угодно извиниться.

Мустанг снова заржал и, вцепившись зубами в кожу на затылке золотоискателя, рванул ее…

Послышался треск и вслед за ним рев зверя, которого потрошат живьем.

— Довольно… довольно… пощади!.. — ревел Фрэд.

— Я согласен, но признайся раньше, что Билли не коза.

— Да… да… я ошибся… Это великолепное животное.

При этих словах ковбой свистнул на особый манер, и мустанг поднял голову.

— Достаточно, Билли, оставьте в покое джентльмена и не тревожьте его скальп.

Фрэд между тем потерял сознание.

Этот странный поединок и еще более странный эпилог продолжались не более нескольких минут.

Ошеломленные золотоискатели стали мало-помалу приходить в себя и ободрились, заметив, что отряд неприятеля невелик, — вновь послышались пьяные крики и было решено отомстить за Фрэда.

Элиза и Колибри воспользовались удобным моментом и присоединились к отряду с карабинами в руках.

Это еще более разъярило толпу и с новой силой пробудило в ней низменные инстинкты.

Загремел первый выстрел, и пуля, свистя, задела ухо Букин-Билли; мустанг стал лягаться.

— Джимми, — хладнокровно сказал Стальное Тело, — познакомьте-ка этого неловкого стрелка со своим карабином.

Канадец Жако, или Джимми, быстро приложил к плечу винтовку, прицелился и спустил курок.

Зачинщик подскочил на месте, а канадец, белобрысый, румяный гигант лет двадцати, заметил:

— Я влепил ему в самую середину его «хлебной корзины»

— Недурно, Жако…

Не обращая внимания ни на пальбу, ни на крики, ни на угрозы, Стальное Тело снял шляпу перед молодыми девушками, ощущая какую-то робость в присутствии Элизы, протянувшей ему руку.

— Благодарю, — сказала она, — благодарю вас, сударь, что вы так вовремя пришли нам на выручку и рисковали из-за меня жизнью, не будучи даже знакомы со мной.

Он дотронулся кончиками пальцев до протянутой ему маленькой ручки и, не осмеливаясь пожать ее и не зная, что делать, пробормотал в сильном смущении:

— Мадемуазель, вы слишком добры… Право же, не за что… Я друг этого храброго индейца… его отважной дочери… Они и ваши ковбои искали вас… я присоединился к ним… очень просто…

Он говорил с ней по-французски непринужденно, точно так же, как с канадцем, и его акцент ей очень нравился.

Колибри в это время разговаривала с отцом, который похвалил ее за догадливость и храбрость. Потом она протянула руку канадцу, который покраснел до корней волос и, чтобы скрыть смущение, выстрелил в золотоискателя, палившего в них из засады.

С трех или четырех сторон раздались выстрелы, не причинив, однако, никакого вреда. Пьяницы были не в состоянии точно прицеливаться.

Некоторые из них убивали друг друга в упор.

Другие падали из-за отдачи собственного ружья.

Пока Стальное Тело с проницательностью опытного воина осматривал позицию, Элиза благодарила его друзей, которые два дня шли без устали по ее следам.

Затем она погрузилась в тоскливые мысли о родителях и старике Жо, пропуская мимо ушей болтовню Жако и Колибри — двух друзей, которые вечно пикировались, но не могли жить друг без друга.

Стальное Тело, взявший на себя команду отрядом, и думать не мог об отступлении, так как не было никаких сведений об участи бедного негра.

Нужно было во что бы то ни стало спасти старика.

Стрельба между тем усилилась. Небольшой отряд, служивший до сих пор безответной мишенью, стал выказывать признаки нетерпения, тем более что пули летели все точнее и несколько человек уже были слегка оцарапаны. Нетерпение передалось и лошадям, которые беспокойно начали топтаться на месте.

Через несколько секунд в отряде наступила мертвая тишина. Внезапно Стальному Телу пришла в голову интересная мысль.

Улица была совершенно свободна. По ней можно было ускакать из Золотого Поля, спрятать девушек в ближайшем лесу, где они находились бы в полной безопасности, а потом возвратиться и попытаться освободить Жо.

— Жако, — обратился он к канадцу, — посади Колибри на холку своей лошади.

— Вы позволите, мадемуазель? — спросил он затем Элизу, поднял ее как ребенка, посадил в седло, а сам вскочил на крепкую спину мустанга и звучно крикнул:

— Вперед!

Ковбои с револьверами наготове бросились за своим предводителем, который первым врезался в толпу золотоискателей, преграждавших дорогу.

Лошади, привычные к самым необычным ситуациям, с дьявольской ловкостью перескакивали любые препятствия, валили по пути людей, лягались передними ногами и кусали тех, кто пытался их задержать.

Золотоискатели, не ожидавшие столь стремительного натиска, поняли, что добыча ускользает, и открыли адский огонь, сопровождавшийся отчаянным воем.

Отряд прорезал толпу и был уже на границе Золотого Поля. Еще момент — и он достигнет желанной цели.

Вдруг Стальное Тело разразился проклятиями.

Навстречу им во весь опор мчался вчетверо больший отряд вооруженных с ног до головы всадников на полудиких пограничных лошадях.

Их было по меньшей мере сто человек.

Во главе отряда на великолепной черной лошади, с белой звездой на лбу, неслась галопом молодая женщина замечательной, оригинальной, так называемой роковой красоты.

На ней была длинная амазонка цвета морской волны и поярковая шляпа с золотой тульей, украшенная длинным белым пером.

Лицо ее сияло той мраморной белизной, которой отличаются креолки испанского происхождения; губы казались кровавой раной, а глаза с бархатистыми зрачками сверкали ярким металлическим блеском.

Еще несколько скачков, и два отряда встретятся лицом к лицу.

Отряд Стального Тела, менее многочисленный, должен был неминуемо погибнуть.

Ужасная катастрофа была тем неизбежнее, что атакующие сплотили ряды и образовали компактную неуязвимую группу.

Только пушкой можно было пробить сгрудившихся людей и лошадей, летевших как вихрь.

Улица была широка, однако они успели ее загородить.

Этот бешеный натиск, очевидно, был заранее хорошо обдуман; молодая женщина, вместо того чтобы приказать нападавшим посторониться, изо всей силы ударила хлыстом по шее своего скакуна, заржавшего от боли и бешенства, и крикнула звонким, покрывшим шум атаки голосом:

— Вперед!

ГЛАВА VI

а восток от Скалистых гор, между тридцать второй и тридцать пятой параллелями северной широты, простирается огромное плоскогорье, которое известно географам под странным названием «Plano Estacado» — на испанском языке, «Staked Plain» — на английском и «Plaine Jalonnée» на французском, то есть Равнина Вех.

Плоскогорье образует неправильный четырехугольник, каждая из сторон которого равняется приблизительно тремстам километрам.

Эта огромная площадь — часть территории Соединенных Штатов — совершенно пустынна.

На плоскогорье нет ни рек, ни деревьев, нет и жителей, зато из-за великолепной травы, густой и вкусной, оно служит прекрасным пастбищем для скота. Взамен рек и ручьев там множество источников, а высота его достигает тысячи пятисот метров на севере и тысячи метров на юге, что делает его климат одним из самых здоровых.

Эта столь плодородная территория с прекрасным климатом, где очень быстро можно нажить несметные богатства разведением скота, имеет большое неудобство — дурное соседство.

На северо-западе от нее лежат земли индейцев навахо и апачей, число которых достигает девяти или десяти тысяч человек, причем ни тех, ни других нельзя заподозрить в радушном отношении к белым поселенцам.

На северо-востоке живут киовасы и команчи; они совершенно не тронуты цивилизацией и жгут, грабят, убивают и скальпируют, как в добрые времена Фенимора Купера, Майн Рида и Габриэля Ферри. Там же встречаются шошоны и хикарильо — племена, оставшиеся по сию пору кочевниками и большими охотниками до человеческих причесок.

На юге, по обоим берегам Рио-Гранде, отделяющей Соединенные Штаты от Мексики, рассеяно население гораздо более опасное, чем самые кровожадные индейцы. Если у последних сохранились еще, как у первобытных народов, большие достоинства, то «десперадо» — так называют это население, состоящее из подонков обоих народов, — стоят ниже всякой критики.