Сергей Голукович - Поперечное плавание

• Название: Поперечное плавание
• Автор: Сергей Голукович
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: 5-203-00771-3

В мемуарной книге в жанре записок офицера инженерных войск рассказывается о фронтовых буднях воинов-понтонеров, о том, как в труднейшей боевой обстановке они наводили переправы через водные преграды, обеспечивали боевые действия наших частей по разгрому врага, проявляя при этом героизм, мужество, профессиональное мастерство.

Проект «Военная литература»: militera.lib.ru

---

Закончилась первая половина сентября. Третьи сутки шел проливной дождь. Все дороги раскисли, но батальоны понтонеров все-таки пытались двигаться вслед за войсками. Машины их то и дело буксовали в дорожной грязи.

Комбаты вынуждены были остановить свои колонны в небольшом селе, проверили горючее в баках. Оказалось, что прошли всего сорок километров, а бензина сожгли больше, чем положено на стокилометровый марш.

С подвозом горючего и так было трудно, а по выписанным в штабе фронта нарядам на базе отпустили лишь половину. Заявили, что есть приказание начальника тыла фронта в связи с задержкой подвоза горючего отпускать только пятьдесят процентов ранее занаряженных ГСМ. Прошли еще сутки. Едва проглянуло солнце, не дожидаясь посланных за горючим автоцистерн, Корнев решил использовать неприкосновенный запас бензина. Когда он отдал распоряжение старшему технику-лейтенанту Смолкину, тот доложил, что к тем шести тоннам бензина, которые приказал комбат приберечь, он добавил еще две путем жесткой экономии. Корнев решил поделиться своим бензином с батальоном Андзаурова.

В батальонах приступили к дозаправке только машин понтонных парков. Остальная техника осталась в селе в ожидании подвоза горючего. Понтонеры снова двинулись по трудному пути, выслав в нескольких направлениях офицеров связи.

Наступал уже вечер, когда к остановившимся на ночлег колоннам понтонных батальонов одновременно подъехали лейтенанты Слепченко и Парицкий, вернувшиеся соответственно из штаба фронта и штаба гвардейской армии. Слепченко привез от начальника инженерных войск фронта генерала Цирлина приказание понтонерам срочно выйти в расположение 7-й гвардейской армии генерала Шумилова и поступить в ее оперативное подчинение. Лейтенант Парицкий сообщил, что передовые полки армии в конце дня вышли на Днепр и готовятся к ночному форсированию. Он показал на карте место, где пехота была уже на берегу. Корнев, вглядываясь в лист карты, понял, что батальонам надо выйти к селам Новый Орлик и Старый Орлик. А до них километров шестьдесят. И двигаться надо по полевым дорогам и межам, через множество оврагов и ручьев. Цистерны же с горючим так и не подошли, а уже начинало темнеть.

— Что будем делать? — спросил Корнев у Андзаурова.

В ответ тот пожал плечами.

Посоветовавшись, пришли к решению: в обоих батальонах со всех машин слить горючее в машины одной роты и с третью понтонного парка немедленно начать марш. Остальным ожидать подвоза горючего и потом догонять эти роты. Так и поступили.

Пока, преодолевая крутые овраги и ручьи, добрались до улочек Нового и Старого Орлика, наступила ночь. Первой Днепра достигла эмка, в которой ради экономии горючего ехали оба комбата со своими замполитами. Корнев вышел из машины, подошел к самому берегу, зачерпнул ладонью воды:

— Здравствуй, Днипро!

На противоположном берегу то и дело вспыхивала перестрелка: неожиданно для противника переправившиеся на плотиках и имевшихся в полках надувных лодках передовые батальоны уже вели бой по захвату плацдарма. Подходили все новые и новые рыбачьи лодки. Около них, в нетерпении ожидая погрузки, толпились бойцы. На поляне, поскрипывая и позвякивая упряжью, готовились к переправе расчеты батальонных сорокапяток.

В каждой из двух понтонных рот сразу же приступили к сборке по одному шестнадцатитонному парому и к оснастке десантных понтонов. В 7-м батальоне еще спустили на воду катер Обиуха. На паромы грузили орудия, лошадей, на понтоны — до пятидесяти человек с оружием. Сделали первый рейс, второй…

Захваченные врасплох немцы теперь поняли, что на плацдарм переправляются все новые наши подразделения, открыли по пойме минометный огонь. Когда рассвело, начался такой обстрел, что паромы пришлось укрыть за островком ближе к правому берегу. Некоторое время увертливые понтоны на веслах, в особенности с навесными моторами, продолжали рейсы. Но пришло указание: понтонный парк беречь, переправы на нем до наступления темноты приостановить. Корневу было приказано явиться к начальнику инженерных войск армии. Им оказался старший брат Саши Пляскина, дружка Корнева в далекие годы юности. Еще в довоенные годы он был заместителем командира саперного батальона, в котором служил Корнев, а теперь стал генералом. Едва Корнев вошел, он узнал его, горячо пожал его руку.

— От забайкальского сливанчика не откажешься, земляк?

Корнев не отказался.

— А где сейчас Саша?

По лицу генерала пробежала тень.

— Нет больше Саши. Под Курском… Командовал отрядом подвижных заграждений, ставил мины на пути немецких танков — и погиб.

На плацдарме шли упорные бои. К исходу четвертых суток батальоны Корнева и Авдзаурова навели из своих двух парков наплавной мост. По нему непрерывным потоком устремились части, подошедшие из резерва фронта. Но рыбачьи и надувные лодки саперов все равно непрерывно сновали с берега на берег.

С утра над Днепром завязались воздушные схватки. Впервые с начала войны понтонеры увидели над своей переправой столько наших истребителей! Но и немецкие самолеты, волна за волной, бомбили переправившиеся войска на плацдарме, рвались к переправам. В середине дня, несмотря на потери, шестерка вражеских пикирующих бомбардировщиков появилась над мостом. Бомбы легли рядом с ним. Понтоны, получившие пробоины, потянули на дно соседние. Расчеты бросились спасать мост, размыкая его на отдельные звенья. Над шарнирным замком, который, перекосившись, не мог открыться, с ломиком в руках склонился Корнев. К нему подбежал понтонер Стребчук, который в сорок первом году на Днестре собирался убить его, да не решился. Теперь он, оттолкнув командира, встал на его место. Перехватив ломик, открыл им замок и тут же с осколком бомбы в груди опустился на колени.

Под бомбами понтонеры сумели вывести к берегам немногим больше половины своих парков. Водолаз Самбуров то и дело спускался на дно, чтобы закрепить буксировочный трос к затонувшим понтонам. При разрыве в воде снаряда или бомбы, даже на удалении нескольких сот метров, его могло оглушить, как глушит рыбу. Но Самбуров, рискуя жизнью, старался успеть во время пауз между артиллерийскими обстрелами скорее добраться до затонувших понтонов.

После бомбежки пришлось снова перейти на паромные переправы, а в батальоне Корнева действовало еще пять десантных понтонов с навесными моторами.

Обстановка на плацдарме была неясной. То там, то здесь возникала перестрелка. На одну из пристаней на правом берегу вышла группа вражеских автоматчиков. Подходы к пристани были заминированы, дежурный расчет имел ручной пулемет. Автоматчики, нарвавшись на мины, замешкались. Тут их и скосила пулеметная очередь. Понтонеры насчитали восемь вражеских трупов, забрали их автоматы.

Услышав стрельбу близко от пристани, Корнев, прихватив с собой двух бойцов с ручным пулеметом, сел в маленький катерок — и на другую сторону. Причалил. Встретил его только один понтонер.

— Где ефрейтор Лобов с расчетом?

— Проверять кусты ушел. Может, там еще фрицы есть.

Прислушались. Близких выстрелов не было слышно. Вскоре вернулся ефрейтор. От него узнали, что метров на триста от пристани ни немцев, ни наших нет. Только стало видно, как паромы ниже по течению пошли на причалы. А выше по течению послышалась перестрелка, разрывы мин и гранат.

Оставив в помощь дежурному расчету понтонера с одним пулеметом, Корнев вернулся на свой КП. Встретил его замполит Ястребинский. Ростом бог его не обидел, фамилия приметная, а взгляд — и впрямь ястребиный. Умеет так посмотреть, что у робкого смелости прибавится, а строптивый спесь потеряет. Взглянул на комбата, как на провинившегося школьника.

— Так и будешь в каждую дыру соваться? А кто за тебя батальоном командовать станет?

Наверное, нашлись бы у него и еще веские доводы, да в это время через верхушки неширокой прибрежной лесной полосы зашуршали снаряды «катюш». Пламя и дым взметнулись правее на плацдарме, в зарослях поймы между высотами и берегом.

В это время Корневу позвонил начинж армии и пояснил, в чем дело: наши части наносят удар по прорвавшимся гитлеровцам.

На берегу среди деревьев показались машины. С них быстро соскакивали солдаты в вылинявших зеленых фуражках. Кое-кто перевязан свежими бинтами: зацепило по дороге. Все бегут на посадку в понтоны. А тем временем плацдарм заволокло дымом. Орудийные выстрелы и разрывы снарядов слились в сплошной грохот. Ширь Днепра все гуще покрывалась всплесками водяных фонтанов. Немцы тоже открыли плотный огонь. Обычно звонкая трескотня навесных моторов стала едва слышно пробиваться через громыхание боя.

Отряд пограничников переправили за четыре рейса, и каждый раз головной понтон вел сержант Гурский. Он все время менял места посадки, причаливая то в заливчике при впадении речушки, то в излучине или за косой, поросшей камышом. Пока немецкие наблюдатели засекут понтон, пока прицел изменят да пристреляются, он уже под другим берегом. А там врагу обзор затруднен.