Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты

• Название: Том 3. Планета бурь. Фаэты
• Автор: Александр Казанцев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

В третий том включены повесть об экспедиции к планете, на которой космонавты встречаются как бы с далеким прошлым Земли, и роман о гибели пятой планеты солнечной системы из-за ядерного взрыва океанов. Оставшиеся в живых обитатели ее расселяются по космосу, их потомки встречаются на Земле спустя миллион лет, в период Кетсалькоатля и Кон-Тики, а еще через несколько тысячелетий земляне находят в пещерах Марса угасающую цивилизацию фаэтов, для которых переустраивают их планету.

Иллюстрации художника Ю. Г. Макарова.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Но с годами Галактион Александрович так свыкся со своей ролью спасителя марсиан, что не вспоминал о давнем разговоре с Далькой, ошеломленный тогда его безумной идеей переброски льда через космос. Даль десятилетия тянул лямку, исправно запускал ледяные ракеты, решая незаметные, но важные технические задачи, до которых не опускался важный академик Петров. Никогда Даль не напомнил брату об их договоренности, по которой Галактион обязывался в свое время огласить имя истинного автора плана. Сейчас же, когда ему перевалило за восемьдесят пять лет и был он перегружен и летами, и заслугами, напоминать ему об этом Даль просто не мог.

Да и не нужно ему было это. Со времени потери любимой жены Тани, ставшей видным ученым (она открыла стоянку доисторического человека на побережье Антарктиды благодаря снятому там Далем ледяному панцирю), Даль стал равнодушно относиться к себе. Он гордился сыном, прославленным профессором, гордился внуком, уже заметным биологом. И он счастлив был от того, что занят «переливанием крови», что отправляет день за днем ледяные снаряды в космос, которые, пролетев по заданной трассе сотни миллионов километров, упадут на Марс ледяными метеоритами, заполняя водой вновь рожденные моря.

Был один только человек, если его можно назвать человеком, который подозревал истину и всей душой сочувствовал Далю.

Это был марсианин Инко Тихий, все свои пятьдесят лет жизни на Земле отдавший обмену достижениями культуры Земли и Марса.

Даль был сухоньким подвижным старичком с желтоватой сединой, обветренной кожей лица и беспокойными карими, невыцветающими глазами. Неуемный его нрав знали все, кто с ним работал. Он никому не давал покоя, обо всем заботился, все проверял, во все вникал, не ходил, а бегал, не отдыхал, а переключался на другую работу, не спал, а дремал, чтобы сразу вскочить. Надобность в нем была у всех и всегда.

Величайшим наслаждением для него было видеть, как у ледяного порога (лед с материка снимался слоями) подъемный кран несчетный раз спускал на ажурной стреле металлическую форму будущего ледяного снаряда. Электрический ток нагревал ее и протаивал щель между будущим снарядом и монолитом льда; в нижнюю часть вырезанной так ледяной ракеты тем временем устанавливали реактивный двигатель и баки с горючим. По мысли Даля, все это делалось изо льда, лишь дюзы покрывались тугоплавким веществом. Предусмотренные Далем огромные ускорения разгона позволяли достигнуть нужной космической скорости так быстро, что ни ледяные дюзы, ни примыкающие к ним части корабля не успевали оплавиться, не считая внешней оболочки снаряда, соприкасающейся с воздухом. И оплавленные лишь снаружи, корабли летели в холодном космосе по расчетной трассе, автоматически корректируемые в пути.

Даль так и не отвык по-детски радоваться, когда от ледяной стены, стелясь по снегу, к нему рвалось темное облако газов. Вспыхивало пламя и, превратившись в огненный столб, поднимало на себе ледяную башню. Словно в раздумье постояв на месте, она молниеносно скрывалась в небе, оставляя после себя струи дыма и пара.

Взрыв ледяного снаряда в воздухе (до выхода его в космос) Даль увидел своими глазами и рассердился пока неизвестно на кого. Никакой тревоги он не почувствовал, отлично зная, что вероятность несчастья с ожидавшимися гостями от падения строптивого снаряда исчезающе мала. К домику на салазках он пошел, чтобы устроить разгром своим помощникам, ознакомиться со всеми контрольными замерами взорвавшегося двигателя и записью его работы. В этом же домике на полозьях была и приготовленная гостям комната. Даль уступил им ее, перебравшись в свою рабочую конурку, рядом с радиорубкой.

Испуганный радист, не накинув даже на себя шубы, выскочил на мороз, ожидая Даля Александровича.

– Она плачет! – вместе с облачком пара выдохнул он.

Даль бросился в радиорубку и стал слушать никому, кроме него одного, не понятные слова.

Потом Даль Александрович действовал с присущей ему быстротой. Разгромив своих помощников, отдавая краткие и точные распоряжения, он снарядил спасательный отряд вездеходов.

– Пешком ведь пойдет. Можно догадаться. Нас-то не слышит, – озабоченно говорил он.

Отряд вездеходов с радиолокаторами, способными обнаружить любой предмет среди снегов, помчался навстречу не дошедшему до цели вездеходу с марсианами.

Придя в себя, Эра увидела склонившегося над собой старичка с бело-желтыми волосами и живыми темными глазами. Большая его голова сидела на такой короткой шее, что казалась чуть ли не вдавленной в плечи. Он заговорил с нею на языке древних мариан.

– Даль? – отозвалась слабым голосом Эра. Ведь это мог быть только он! – Здравствуй. Где Инко?

– Он рядом с тобой, но…

– Он плох? Говори прямо. Я врач. Переливание крови?

– Так считают наши врачи, но…

– Кровь мариан отличается от крови людей? Знаю. Так не теряйте времени. Я отдаю свою кровь.

– Подойдет ли она Инко? Мы еще не установили.

– В горький день нашей прежней жизни красавица дикарка отравила меня соком гаямачи. Из ревности, о которой я тогда впервые услышала на Земле. Инко дал мне в тот день свою кровь. Она и сейчас течет в моих жилах, и я отдам ее ему обратно.

– Мы на это рассчитывали. Для операции все готово. Видно, не напрасно наш лагерь называется «База переливания крови».

Инко Тихий, оправившийся от ран, сидел у постели Эры и вглядывался в ее лицо. Она спала, словно в саркофаге-биованне. Но лицо ее было иным, чем в «Хранилище Жизни». Инко старался утешить себя – ведь потрясения не могли пройти бесследно.

Эра открыла глаза, увидела Инко и улыбнулась. Улыбка сразу омолодила ее.

Инко облегченно вздохнул. Конечно, ему это только показалось! Ведь не замечает же ничего Даль. Напротив, он даже сказал, что вид Эры, совсем прежней, волшебно молодит и его, Инко…

Глава третья. Море смерти

Космический корабль, в котором мы с Эрой летим, «МАРЗЕМ-119» («Марс-Земля, сто девятнадцатый») идет на посадку, и нет сил сдержать сердцебиение, которое начинается у меня всякий раз при посещении родной планеты. Что же ощущает тогда моя Эра, сидящая рядом?

В иллюминаторах мелькают огненные полосы – знак торможения в новой марсианской атмосфере. Внизу беспредельным океаном расстилается зеленая равнина с голубыми кружками озер, в которых на миг отражается маленькое наше солнце, и тогда они вспыхивают рассыпанными внизу зеркальцами.

– Горы! Наши горы! – взволнованно узнает Эра.

– Да, родная, знакомые места, – отзываюсь я и с улыбкой добавляю: – А пустыни больше нет.

Эра жадно смотрит в круглое окно.

После посадки видно, что привезенные с Земли деревья и кустарники всюду привились в углекислой атмосфере и благодаря ей и половинной тяжести вымахали вдвое по сравнению с земными сородичами.

– Какие исполины! – любуется ими Эра.

Я помогаю ей надеть маску и заплечные баллоны, как аквалангистке.

Земные космонавты радушно провожают нас до шлюза корабля.

Итак, мы дома! Но…

Мы идем друг за другом по пояс в траве. Озеро вблизи – зеленоватое, местами прикрытое туманом. Оно выглядит как зацветший пруд благодаря водорослям хлореллы, которые вместе с новыми лесами и травами трудятся сейчас по всей планете, насыщая ее атмосферу живительным кислородом.

Так хотелось бы снять маски, вдохнуть его, но пока еще рано…

– Здесь был кратер войны распада Деймо и Фобо, – напоминаю я.

– Значит, перед нами скала шлюзов Города Долга, – догадывается Эра. – У меня кружится голова. Не пугайся. Не только кружится, но и полна света и радости. Мы возвращаемся в родной дом, а он перенесся на планету щедрую и цветущую, о которой мы мечтали. – И она счастливо смеется.

Ее смех вспугивает стайку птах, первых обитателей преображенной планеты, не боящихся излишков углекислоты. Они вспорхнули и с звенящим шелестом полетели над приозерной дымкой тумана.

Нам обоим хочется сесть и смотреть в озеро, на отражение ближних березок, полюбившихся нам еще на Земле.

Но извилистая тропка зовет нас дальше.

Темный утес, к которому мы идем, отражается в воде и кажется подводным. Над ним небо, уже не марсианское фиолетовое, а синее, земное!

…За шлюзами нас приветливо встречают обитатели древнего Мара. Далекие потомки наших собратьев. Они кажутся Эре робкими, застенчивыми, болезненными. Это, конечно, после привычного облика бодрых, сильных, энергичных людей.

Итак, мы в родном Городе Долга.

Как неизменно все здесь – те же затхлые галереи, угрюмые пещеры, – и вместе с тем как все переменилось!

Уже после нашего ухода в холодный сон глубоко в недрах планеты обнаружили глобальные запасы аммиака, прежде насыщавшего атмосферу первозданного Марса, который в этом отношении был похож на остальные планеты Солнечной системы. В небольших количествах аммиак встречался в недрах и прежде. Еще наши далекие предки, последние фаэты, получали из него азот для своих первых глубинных городов.