Ольга Елисеева - Геополитические проекты Г. А. Потемкина

• Название: Геополитические проекты Г. А. Потемкина
• Автор: Ольга Елисеева
• Издательство: РАН Институт российской истории
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5–8055–0045–0

Монография О. И. Елисеевой, посвящена одному из наименее изученных аспектов в истории политической мысли России XVIII в. — возникновению и формированию внешнеполитических доктрин, оказавших заметное влияние на развитие русской философской и политической культуры, а также на международные отношения последних двух столетий. Вторая половина ХVIII в. ознаменовалась появлением крупных государственных проектов, впервые связывавших выгоды политических союзов, дипломатических и военных акций с естественным географическим положением России. В ряду этих проектов документы, разработанные светлейшим князем Потемкиным, занимают особое место. Его записки «О Крыме», «О Польше», «О Швеции», а также проекты, посвященные Северному Кавказу, Закавказью и Персии до сих пор не подвергались исследованию. Между тем, именно в них сосредоточены идеи, ставшие ведущими во внешней политике второй половины екатерининского царствования и в конечном счете заложившие основы для всей дальнейшей геополитики Российской империи

---

5 августа Екатерина сообщала Потемкину радостную весть: «Сего утра я получила от барона Игельстрома курьера, который привез подписанный им и бароном Армфельдом мир без посредничества… а королю прусскому, чаю, сей мир не весьма приятен будет» {685}. Финальные переговоры велись на Верельском поле между передовыми постами двух армий и направленными друг на друга заряженными пушками. При малейшей попытке шведской стороны увеличить требования Игельстром, взяв свою шляпу, направлялся в расположение русских войск, чтобы начать бой. Наконец, король уступил, договор был подписан и уполномоченные обменялись текстами {686}. «Одну лапу мы из грязи вытащили, как вытащить другую, то пропоем аллилуйя» {687}. - писала Екатерина Потемкину 9 августа.

После окончания военных действий отношения России с северным соседом оставались натянутыми, хотя обе стороны предприняли усилия, чтоб внешне создать впечатление намечающейся близости. В мутной политической воде общеевропейского кризиса Густав III намеревался, играя на противостоянии России и «лиги», выторговать для Швеции наибольшие выгоды и пойти за тем из возможных союзников, который пообещает ему большие выгоды. Пруссия желала видеть короля своим деятельным сторонником, но сильно потратившись в Польше, не располагала деньгами для новых субсидий. Английский кабинет, напротив, имел значительные средства, но совершенно не доверял Густаву. Екатерина не хотела ни союза со Швецией, ни тем более денежных выплат «северному Амадису», как Потемкин называл Густава. Однако именно Петербургу пришлось в ближайшее время стать для Стокгольма главным партнером. Взаимный интерес подталкивал изрядно упиравшихся соседей друг к другу.

Министром в Россию был назначен генерал Курт фон Стединг, который проявил себя во время войны как блестящий военачальник и прекрасно знал приграничные районы, о которых развернулась основная дискуссия после Верельского мира. 1 октября 1790 г. Стединг прибыл в Петербург и начал зондировать почву на предмет субсидий и мелких территориальных уступок по границе между озером Сайма и Финским заливом {688}. Пока российская сторона открещивалась от каких либо предварительных обещаний по поводу расширения шведской границы.

Падение Измаила в конце 1790 г. вызвало крупный политический кризис, связанный с намерениями Пруссии и Англии спасти Порту от полного разгрома {689}. После потери контроля над устьем Дуная Турция была близка к катастрофе, и европейские покровители Порты готовились от тайного подстрекательства перейти к открытому военному столкновению с Россией. «Получено с курьером письмо барона Палена. - писал 2 февраля Храповицкий об известиях от нового русского посла в Стокгольме. - Шведский король имеет предложение от Англии… чтоб 1-е, вооружился против нас, или 2-е, дал свои корабли в соединение с ними, или 3-е, дал бы им свой военный порт, и за все то платят наличными деньгами» {690}. Англия обещала производить шведскому королю ежегодную субсидию в 600 тыс. гиней в продолжении турецкой войны, а также на случай войны между Россией и Пруссией, даже если Густав III не примет в ней участие, а ограничится одним вооружением {691}.

Однако положение вовсе не было столь беспросветно тяжелым для России, как описывал русский посол в Стокгольме генерал П. А. Пален. Густав намеревался подоить сразу двух коров. В феврале 1791 г. он передал Палену проект союзного договора между Россией и Швецией, в котором обещал вспомогательное шведское войско на случай войны с Пруссией в размере 18 тыс. человек и участие Швеции в предотвращении возможного похода английского флота в Балтийское море. Со своей стороны Россия должна была выплатить союзнику 70 тыс. риксдалеров наличными и урегулировать приграничные вопросы, как обещал Игельстром перед заключением мира.

Екатерина была не настроена идти на уступки и субсидии. Потемкину, ясно осознававшему реальность посылки английского флота в Балтику, пришлось приложить серьезные усилия для того, чтоб повлиять на императрицу. С одной стороны, князь наметил меры по укреплению русских эскадр и их дополнительному комплектованию. «Флот в одном месте лучше будет, потому что, разделяя части и внимание, и заботы умножаются. - писал он в предполагаемом плане дальнейших действий. - Секретно повелеть заготовить более брандеров и умножить во флоте огненосных орудий. Оказать охоту к отпору и сие живым приуготовлением всего. Умножить флот большой. [146] Набрать еще матросов в зачет противу англичан. Можно поместить по нескольку на корабли и финлянцев, особливо побережных жителей - способны к морю» {692}.

С другой стороны, Григорий Александрович, не скрывая волнения, предупреждал Екатерину о том, что может случиться, если Густав III со своим шхерным флотом присоединится к английской эскадре и снова выступит против России. «Я припадаю к твоим стопам со слезами… - писал князь, - выслушай меня как мать и как благотворительница. Вы предадите гибели проекты ваших врагов (Англии и Пруссии - O. E.) против Вас, которые оскорбляют и создают различные затруднения вашему двору. Ибо этот враг (Швеция - O. E.) для нас более значительной, по причине близости к резиденции, чем Фридрих Великий» {693}. «Английский флот в Балтике нулем будет, - продолжал Потемкин в другой записке, - ежели вы изволите уладить со шведским королем. Я… смею и должен уверить, что сей пункт всего важнее, а потому во что бы ни стало, как возможно скорей оной кончить… Войско национальное и, как северного народа, то к нужде терпеливо, искусство многого числа офицеров, храбрость и знание мест… театр войны в близости резиденции делают сего неприятеля важным, с которым потерять много можно, а выиграть нечего. Будучи же в тесном с ними союзе России получит совершенный покой, а ежели бы вы могли связать такой союз браком, то навеки б одолжили Россию» {694}.

Эта записка показывает, что первая мысль заключить матримониальный союз между старшей внучкой Екатерины Александрой Павловной и сыном Густава III Густавом-Адольфом принадлежала Потемкину. Такой союз был желателен Густаву III, а получение требуемой субсидии отвратило его от содействия Англии {695}.

Показательно, что Потемкин не полагался на слово шведского владыки. Под угрозой начала войны с Англией полным ходом шли военные приготовления. Были расписаны три армии, прикрывавшие границы России: против Пруссии, против Порты, и против Швеции {696}. Главный удар должен был принять на себя флот. «К шведской стороне назначен один полк башкиров, не бесполезно бы было несколько нарядить калмык и вызвать также волонтеров черкес. - рассуждал князь. - Действие флота много поспешествовать может, то и нужно сему быть в знатном числе» {697}.

Башкиры, калмыки и черкесы должны были временно курсировать вдоль шведской границы, пока шло формирование нового корпуса в Финляндии. Насколько серьезно светлейший князь подходил к возможности новой войны со Швецией, показывает его предложение назначить командующим этого корпуса измаильского героя Суворова. В перспективе, как видно из записки о формировании трех оборонительных армий, этот корпус должен был преобразоваться в армию, предназначенную для действий против Швеции. «Я нахожу Вашу мысль - составить наилучшим образом значительный корпус в Финляндии и прежде всего назначить начальником графа Суворова отличною» {698}. - писала Екатерина князю 25 апреля. Такие действия русской стороны показывали, что петербургский кабинет практически не доверял Густаву III.

Однако шведский король сдержал свое слово, что сильно затруднило положение Англии. Британский военный флот уже стоял на якоре в Портсмуте, готовый выйти в море. Горячим сторонником силового давления на Петербург выступал премьер-министр Уильям Питт Младший, однако его не поддерживала не только оппозиция, но и многие старые сторонники. Дело в том, что мануфактурные центры Англии работали на русском ввозном сырье, а портовые города жили во многом за счет постоянного товарооборота с Россией. Эти устойчивые торговые связи не раз спасали русско-ангийские отношения во время политических конфликтов. Но на этот раз Питт открыто объявил парламенту, что британский военный флот предназначен для войны с Россией.

Именно в это время русский посол в Лондоне С. Р. Воронцов развернул в британской прессе кампанию, доказывая экономическую невыгодность для Англии столкновения с Петербургом. На деньги русского посольства были изданы дешевые анонимные брошюры, объяснявшие пагубность остановки русского экспорта в Британию, неизбежную в случае военного конфликта. В крупных мануфактурных центрах начались митинги и народные собрания, на стенах домов появились надписи: «Не хотим войны с Россией». Одновременно шли дебаты в парламенте, под их давлением Питт вынужден был отказаться от своих планов. Он приказал вернуть гонца, уже посланного в Петербург с нотой об объявлении войны, флот был разоружен. В Россию для проведения секретных переговоров о заключении мира с Турцией на русских условиях срочно отбыл секретарь английского королевского кабинета Уильям Фалькнер {699}.