Светлана Смолина - Медвежьи сны

• Название: Медвежьи сны
• Автор: Светлана Смолина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905693-1

В сорок лет начать жизнь с чистого листа… Что это – иллюзия или реальность?

Мария Климова бросает вызов судьбе, оставив любимого мужа, богатый дом, привычную жизнь, и отправляется в глухой «медвежий угол», пытаясь сбежать от себя. И сразу же оказывается в поле зрения «хозяина» крохотного городка, который берет столичную беглянку под свое покровительство. Но абсолютная свобода недостижима, и, получив работу певицы в местном ресторане, Маруся понимает, что стала объектом любовного интереса своего покровителя, который всеми правдами и неправдами пытается заслужить ее расположение. Месяцы, проведенные в незнакомом мире, заставляют ее пересмотреть свое отношение к прошлому и – влюбиться в неуклюжего поклонника, так похожего на бывшего мужа Димку. Их роман, долгое время сдерживаемый ее сомнениями, начинает стремительно развиваться. Но безоблачное счастье в любой момент может разбиться об интриги завистников и взаимное непонимание. А тут еще ко всем неприятностям в городок приезжает Дмитрий Климов, и для Маруси снова наступает время сделать выбор…

---

Ресторан на удивление был ухоженный и дорогой. Конечно, не такой, как новиковские проекты, но и не позорный кабак из деревни Гадюкино. Старенький швейцар провел ее в гримерку и поспешил сообщить хозяину, что «примадонна изволили прибыть». Дмитрий Алексеевич вломился без стука, когда она потянулась застегнуть платье и, оттолкнув ее руку, обстоятельно повел молнию вверх.

– Как наряд?

– Красиво, спасибо! – суховато поблагодарила Маруся, внутренне содрогаясь при мысли о первом публичном выступлении со сцены.

– Надеюсь, ты не опозоришься!

– Дима, ну, что за блажь заставлять меня бегать по этажам! Мне же вредно!

Владелица капризного голоска, румяных щечек, голубых глазок и обиженно надутых губок ворвалась в дверь, подобно маленькому урагану. И если бы не круглый животик, опередивший кукольное личико, ее вполне можно было принять за Мальвину.

Маруся уставилась на этот животик, позабыв о вежливости, а скомпрометированный хозяин пошел крупными пятнами, как медведь во время линьки, и только что не зарычал.

– Сколько раз я… – Он осекся под вопросительным Марусиным взглядом. – Она гримерша, приведет тебя в порядок!

– Я в порядке, а ей надо дома яблоки кушать, – заметила Маруся, рассматривая обоих в большом зеркале. – Надо же, в одном ресторане сразу две беременные!

– Ты петь пришла, вот и пой! – взбеленился Дмитрий Алексеевич, едва ни начавший оправдываться, и спрятал в карманы сжавшиеся кулаки. – Причеши ее, Белякова, а то она на утопленницу похожа. И рот держи на замке, пока работаешь!

Беременная Мальвина кивнула, прикусив язык, и поспешно взялась за расческу.

Бывшее здание театра, перестроенное под ресторан, вмещало множество столиков и оканчивалось сценой, на которой стоял белый рояль. Маруся из-за занавеса наблюдала за перемещениями в зале и взволнованно перебирала ледяные пальцы. Иллюстратор наигрывал замысловатые джазовые композиции, официантки сновали по рядам, гости заполняли свободные места. Для умирающего медвежьего угла этим вечером на ужин сошлось подозрительно много гостей. Дамы в густо налаченных прическах кутались в меховые накидки, мужчины щеголяли в узких галстуках и отражающих люстры туфлях. Почему здесь задержалась мода почти столетней давности, Маруся представить себе не могла. Зато отлично поняла значение, которое Дмитрий Алексеевич придавал ее платью и аксессуарам. Заезжая московская дива должна была соответствовать обстановке и эпохе. Она вздохнула в последний раз и вышла на сцену, едва администратор выкрикнул ее имя. И тут же с галерки раздался хамоватый выкрик:

– Давай, Маруся Климова, сбацай «Мурку».

Мария Николаевна прищурилась в зал и наткнулась на ледяной взгляд хозяина за столом слева от сцены. Он едва заметно пожал плечами: «я тебя предупреждал», и с самодовольным видом откинулся на спинку стула.

– Я спою вам романс! – заявила решительная Маруся, проигнорировав выкрик, и обернулась к иллюстратору.

– К чертям собачьим романс! «Лесоповал» давай!

«Это беспредел!» – всем своим видом показала несостоявшаяся певица, обратив взгляд на Дмитрия Алексеевича. «Призовите их к порядку! Мы ведь не на Диком Западе!»

– И все же романс!

– Да она петь не умеет! Давай хоть анекдот расскажи!

– Вызвалась петь, пусть поет!

– «Сиреневый туман» все знают!

Голоса давно перестали интересоваться молчащей певицей, дискутируя о музыкальных достоинствах шансона, отчего в зале стоял несмолкаемый гул. Мужчина с лицом каменного идола опрокинул рюмку водки и улыбнулся ей одними губами. Маруся в оцепенении комкала платье на боку, иллюстратор извлекал из рояля нехитрый мотивчик, официанты сгрудились у дверей кухни и хихикали, глядя на сцену.

– Заткнитесь все! – вдруг, неожиданно даже для себя, рявкнула несостоявшаяся примадонна. – И дайте мне сказать! – Голоса стихли не сразу, но все же через минуту в зале повисла вопросительная тишина. – Поорали, и будет! Думаете, если я на сцене, а вы изволите водку кушать, то меня можно за человека не считать? Я буду петь то, что посчитаю нужным, уместным, соответствующим обстановке. Пока обстановка такая, что петь не хочется. Хочется плюнуть и уйти. Но я не уйду, не дождетесь! – Она кинула короткий взгляд на ближайший столик, где на невозмутимом лице мужчины промелькнула тень интереса. – Я исполню романс, или три романса, или десять, если вы научитесь вести себя прилично, а потом под караоке я спою то, что вам захочется услышать. Я не знаю блатной репертуар, но если будет музыка и текст – спою. А если кто-нибудь еще раз позволит себе хамский выпад – будете ублажать себя сами, как хор пенсионеров на поминках. Я понятно говорю?

– Понятно, дочка! – подал голос безобидного вида старичок. – Ты романсы-то пой, плюнь на них. А потом мне «Белорусский вокзал». Слова я напишу.

– Эти слова я знаю, дедушка, – вздохнула оттаявшая Маруся и покосилась на довольного хозяина. – Может, у кого-то есть вопросы или возражения по процедуре?

– Пой уж, чего там! – пробасил голос из шумной компании за сдвинутыми столами.

Она обернулась к иллюстратору, пряча от публики улыбку победительницы. Как и собиралась, она спела три романса, потом «Белорусский вокзал» и «Землянку» по просьбе старичка, потом «Мурку» под караоке, несколько песен из «Лесоповала», еще два романса, что-то из репертуара Варум и пресловутый «Сиреневый туман». Все это время хозяин не сводил с нее глаз, а просьбы из зала сыпались как из рога изобилия. Далеко за полночь она ушла в гримерку и перед зеркалом без сил уронила голову на руки. Софиты и клубы дыма вызвали острый приступ мигрени, и она не шелохнулась, когда услышала за спиной голос Дмитрия Алексеевича.

– Устала? – с участием спросил он и неуклюже похлопал ее по спине. – Ну, вставай, отвезу тебя домой.

– Мне бы аспирин, – глухо попросила Маруся, дернув лопатками. – И свет погасите, голова раскалывается.

– Будет тебе и аспирин и темнота, вставай!

Через несколько минут машина затормозила у подъезда, мужчина отвел ее в квартиру, налил стакан воды и достал невесть откуда взявшиеся таблетки. Маруся проглотила одну и приложила холодную ладонь ко лбу.

– Я думал – сбежишь! – одобрительно хмыкнул он, вернув ее в воспоминания последних часов.

– Я уже сбежала, дальше некуда. Вам понравилось?

– Мне – нет. – Он отодвинул ее ладонь и заместил своей, подержал немного и повел вверх по волосам, вызвав у нее тихий стон. – А им понравилось. Так что, контракт твой.

– Контракт? – переспросила она, поморщившись, когда он убрал руку. – И какие условия?

– В течение года будешь работать на меня с окладом в пятнадцать тысяч рублей в месяц каждый вечер с восьми до часу. Все, что заработаешь сверху, твое.

– Да это грабеж! – прошептала сквозь мигрень Маруся. – Пять часов в день в крике и дыму без выходных за копейки!

– По вашим меркам, может, и копейки. А в нашем монастыре устав свой, привыкай. Да и на что тебе деньги? За квартиру заплатить? Йогуртов купить в супермаркете? Чулки новые? На это хватит. И чаевые у нас щедрые дают, так что, с голоду не помрешь! Не могу же я тебе оклад выше зарплаты мэра положить.

– Плевать на мэра! – чуть не заплакала Маруся.

– Мэр ездит на мурселаго, а ты поешь в ресторане. Так что, плевать на мэра тебе не по статусу, – терпеливо пояснил ее работодатель. – Ложись спать, голова скорее пройдет.

Он снова погладил ее по волосам, как заигравшегося котенка, и Маруся, не сдержавшись, обиженно всхлипнула.

– А почему вам не понравилось, как я пою?

– Выспись, у тебя завтра важный день.

Он оставил без внимания ее вопрос и пошел к двери, вернув руки в карманы.

– Что еще случится завтра? – спросила расстроенная Маруся, но замок щелкнул, и ее слова растаяли в воздухе, как колечко дыма.

Она проснулась в середине дня почти в хорошем настроении. Голод напомнил о себе почти сразу, и Маруся поняла, что нормально не ела уже вторые сутки, и возблагодарила судьбу и двух сиамских близнецов, заявившихся вчера с полными пакетами. После позднего завтрака она вернулась в кровать с книжкой, поглядывая на часы, чтобы не нарушить условия заключенного вчера грабительского контракта. Сегодня условия были не менее кабальными, но перестали возмущать. Мужчина был прав: деньги у нее остались, и тратить их в этом забытом Богом месте было негде, а обещание чаевых согревало душу своей новизной и загадочностью суммы. Заботиться о деньгах в доме было прерогативой мужа, ей оставалось только доставать купюры из сейфа и разумно пускать на нужды домашнего хозяйства и неразумно – на свои. Что она с успехом все годы и делала, практически не провоцируя конфликты из-за потраченных средств. Единственное, в чем она действительно не была разумной и умеренной – это машины, увлечение которыми супруг поддерживал в ней сам. А шубы, украшения или билеты в дальние страны он покупал на свое усмотрение, считая их достойным антуражем для красивой жизни с красивой женщиной. Воспоминания о Димочке сразу же намекнули, что хорошего настроения у нее быть не может, и слезы предательски защипали в носу.

«К вам гости…» – ворвался в квартиру мужской голос, оборвав ее рефлексию, и она чертыхнулась и пошла открывать.