Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 09

• Название: Искатель, 2013 № 09
• Автор: Сергей Саканский
• Издательство: ООО "Издательство "МИР ИСКАТЕЛЯ"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2013
• ISBN: ISSN 0130-66-34

«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издаётся с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.

В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.

Содержание:

Сергей Саканский СМЕРТЬ ПРИХОДИТ ИЗ КНИГ (повесть);

Ольга Морозова ЦВЕТОК ПАПОРТНИКА (повесть);

Алексей Зайцев ИНОЙ КАРНАВАЛ; ДЕРЕВЯННЫЕ МОНЕТЫ (рассказы);

Николай Кокухин МАШУТКА; ГЮРЗА; АУЛ ДЖЕНДЖИРИ (рассказы);

Владимир Лебедев КЛАДЫ ПУГАЧЕВА (историческое расследование)

---

— Прости, Уля, прости. Я сам себя иногда не узнаю.

— Спи, родной. На работу скоро уже.

Гриша заснул беспокойным сном. А Ульяна лежала, уставившись в пустоту, вспоминала, как год назад прыгнули они с Гришей через купалец. Загорелась тогда у них одежда — правду говорят, не к добру. Светка тогда сказала, что гореть им в огне страсти, но наврала, как обычно. Судьбу не обманешь.

И с того дня, как искал Гриша в лесу цветок папоротника, понеслось. Он уже стакана из рук не выпускал. Таиться перестал, пил в открытую. Как придет после работы, так обязательно с бутылкой.

А на выходные и вовсе не просыхал. Дважды даже прогулял, за что и получил предупреждение. Сказали, что третьего раза уже не будет. Гриша немного успокоился, среди недели держался, но Ульяна чувствовала, это ненадолго. Она решила использовать последний шанс — сходить к бабке в соседнюю деревню, по тому адресу, что Светка дала. Улучила момент и отправилась.

Бабку нашла сразу, хоть дом и на отшибе стоял. Но вся деревня знала, где живет местная достопримечательность. Не одна Ульяна со своей бедой к Фросе пришла. Возле избы был народ, но не так чтобы очень много. Ульяна заняла очередь. Задумалась, даже не заметила, как все разошлись и пришел ее черед. Немного смущаясь, она прошла внутрь, где на простом деревянном стуле сидела бабка Фрося. Была она старой, лет под восемьдесят, но крепкой и моложавой. Глаза блестели, узловатые руки неподвижно лежали на коленях. Ульяна почему-то поклонилась.

— С чем пожаловала, девонька? — Фрося неприязненно смотрела на Ульяну, будто та затеяла нехорошее. — Издалека пришла?

— Да нет, из соседней деревни. Муж у меня пьет, с ума сходит. Мерещится ему разное…

— Пьет, говоришь? Плохо это… А что мерещится-то?

— Нечисть всякая, русалки, отец покойный ерунду всякую нашептывает во сне… совсем человек не в себе.

— Ты подойди ко мне, — Фрося поманила Ульяну пальцем, — не бойся.

— Я и не боюсь, сама к вам пришла. — Ульяна подошла.

Бабка взяла ее за руки, приблизила к ней лицо, долго всматривалась в глаза и наконец изрекла:

— Покажи фото.

Ульяна достала и протянула Фросе. Та снова принялась его изучать, да так долго, что Ульяне показалось, знахарка уснула над ним — в комнате царил полумрак, нарушаемый лишь жиденьким пламенем свечки. Ульяна начала нетерпеливо перетаптываться с ноги на ногу. Наконец Фрося подняла на нее тяжелые веки и вперила в Ульяну свинцовый взгляд. Помолчала, прежде чем ответить.

— Не могу я помочь тебе, и ему не могу, уходи лучше подобру-поздорову. — Она протянула фото Ульяне. — И это забери, ни к чему она мне…

— Бабушка… — Ульяна даже не нашлась что сказать. — В чем дело-то?

Фрося опустила глаза.

— Не могу, и все. Что тебе объяснять, сама все знаешь. Уходи, не мое это дело вам помогать. Сами все напутали, заворожили, сами и выбирайтесь. Я не всесильна, не справлюсь.

— И что мне теперь делать?

— Не знаю, твои дела. Иди, девка, иди. Устала я сегодня. — Фрося отвернулась, встала со стула и ушла в глубь комнаты.

Когда Ульяна исчезала с ее глаз, она еще долго крестилась, бормоча какую-то ей известную молитву.

Ульяне ничего не оставалось, как уйти несолоно хлебавши. Опять Светка подсуропила! Бабка, бабка! Обманщица. Или это ей так не везет? Вон люди стояли, ушли довольные, а она… Но помогать насильно ее не заставишь, а она уперлась, заладила: «Уходи, уходи!» Старая калоша. Потом Ульяна остыла немного, ладно, сами справимся…

Но справляться получалось все хуже. Ежедневные пьянки плавно перешли в запои. Сначала это длилось по два дня, потом уже почти неделю. Гриша еле дотянул до отпуска. Ульяна тоже отпуск взяла, думала, вместе отдохнут, съездят куда-нибудь. Очень ей развеяться хотелось, год трудный выдался. Но ехать Гриша категорически отказался. Наотрез. Ульяна и так и эдак его уговаривала, он ни в какую.

— Не хочу я никуда, отвяжись! Езжай, если тебе так хочется, меня только в покое оставь!

— Ну куда же я без тебя-то поеду?

— Да катись, куда хочешь! Тебе что, нянька нужна?

— Нянька мне не требуется, но негоже замужней женщине одной по курортам разъезжать.

— А ты никому не говори, что ты замужем, никто и знать не будет.

— А как ты один-то здесь?

— Ну жил же я как-то без тебя! Я, чай, не инвалид… А то к матери уеду, у нее поживу.

— Ладно, — Ульяна сдалась, — давай дома останемся, и тут дела найдутся.

— Ну, как хочешь. А то я бы и без тебя обошелся. Смотришь так, будто я чего должен тебе. Не должен! Слышишь, не должен! И не смотри на меня так.

— Как, Гриша? Господи! Чего ты завелся-то? Идем искупаемся лучше, жара вон какая стоит.

— Иди, купайся, не хочется мне.

Ульяна накинула сарафан и пошла к реке. Сколько можно его капризы терпеть? Опять, кажется, на него злость на всех и вся напала, бросается, как цепная собака. Можно было бы и уехать, пусть как хочет, но одной и правда не особенно Хотелось. Куда ехать-то? Тут и лес, и речка, она и здесь отдохнет. С матерью в город съездит, к родственникам, может, еще куда, а там и отпуску конец. Да и Гришу одного оставлять надолго страшновато. А вдруг как опять приступ? Кто его утешит, успокоит, слово ласковое скажет? Некому. Совсем с ума сойдет парень. Не прошла любовь еще у Ульяны, не прошла. А потому и не может она к мужу равнодушно относиться. Кабы прошло все, так и ушла бы от него насовсем, но не пускает что-то. Будто связаны они. На счастье ли, на беду, но связаны. «Навеки мы с тобой», — мелькнула у Ульяны мысль, одновременно и испугав и обрадовав.

И опять покатилась жизнь по инерции. Гриша целыми днями валялся дома, Ульяна ходила на реку, в лес, раза два съездили с матерью к родственникам и в город по магазинам. Прошел отпуск, как один день. В понедельник как ни крути, а на работу надо, а Гриша пьяный лежит. Ульяна бутылку спрятала, пока он спал. Ночью муж проснулся, пошарил в заветном месте — нету. Посопел, повздыхал, опять лег. Покрутился, покрутился, Ульяну растолкал.

— Уль, спишь?

Ульяна не отвечает. Гриша за плечо ее потряс.

— Спишь, что ли?

Ульяна открыла глаза.

— Чего тебе?

— Где бутылка-то?

— Выпил. Или забыл? И память уже отшибло… допился.

— Так сбегай!

— С ума ты сошел! Куда бежать?! Ночь на дворе. И на работу завтра. И это забыл?

— Уже завтра? Забыл… Ладно, спи.

Лег, поворочался еще немного и захрапел. У Ульяны отлегло от сердца.

Утром Гриша на работу ушел с похмелья хмурый и злой. Но пришел трезвый. Неделю держался, а потом запил. Как Ульяна ни билась, сделать ничего не могла. В выходные он так накачался, что в понедельник не встал. Ульяна рукой махнула на него и ушла в контору. Когда вечером пришла домой, он уже опять пьяный был, и так всю неделю. Потом кое-как очнулся, поехал на работу, приехал, очевидно, рано, потому что, когда Ульяна забежала в обед домой, он уже там был. Бутылка стояла на столе, но муж был почти трезв. Недобро усмехнулся, увидев Ульяну.

— Что прибежала? Проверить?

— Что проверять, и так все ясно…

— И что же нам ясно?

— Да все…

— Какие мы проницательные оказывается… — Тут Гриша вдруг посерьезнел: — Уволился я…

— Как уволился?

— Не ожидала? А вот так, уволился, и все.

Ульяна от неожиданности села на стул. Хотя какая такая неожиданность может быть, если человек неделю на работе не появлялся? Все даже вполне ожидаемо.

— И что теперь? Что делать-то будешь?

— Не боись, на твоей шее сидеть не стану, заначка есть. А потом шабашку делать буду. Руки у меня тем концом вставлены, проживу. Мишка меня давно в бригаду звал. В сезон, говорит, кучу бабок зашибает, так, что мне и за год не заработать.

— Ты думаешь, Мишка пьянь терпеть будет? Вот именно, что ему зарабатывать нужно, а не водку пить. Ему работники нужны, а не нахлебники.

— А кто тебе сказал, что я нахлебником быть собираюсь? Сказал же, буду работать.

— Ну-ну, хочется верить…

— Да что ты разнылась-то?! Слушать противно. Мало тебе все, что ли? У тебя родители богатые, прокормят! Чего ты мне указывать взялась?

— Да Бог с тобой, Гриша…

— Со мной, со мной Бог… а сейчас уйди, не мешай. Плохо мне…

Заначка, про которую говорил Гриша, быстро закончилась.

Еще бы, если каждые три часа за водкой бегать. Силы у Ульяны кончились, руки опустились. Никакого просвета впереди, никакой надежды. Зашла как-то вечером к матери. Хотела просто посидеть, отойти душой, но не выдержала, расплакалась, забилась в истерике. Завыла, как раненое животное, на пол упала, катается… Мать испугалась, тоже заголосила. Валерьянки принесла, капает в склянку, а у самой руки трясутся. Насилу выпить заставила. Успокоилась Ульяна немного, прилегла на диван.

— Доченька, да что ты… напугала меня как… Что же ты себя-то убиваешь? Да Бог с ним, с пьяницей этим, возвращайся домой. Ты молодая еще, все у тебя впереди. А ну как руки распускать начнет?