Дмитрий Фокин - Космическая ферма

• Название: Космическая ферма
• Автор: Дмитрий Фокин
• Жанр: Научная Фантастика

Очередная банальная история о гибели цивилизации.

---

Пенкину приходилось вступать в схватки с превосходящим противником. Хотя, честно говоря, это являлось нормой с самого первого дня войны и ничего общего с храбростью в его понимании так же не имело.

Дмитрию приходилось не раз взлетать перед носом у врага и бросаться в бой с самоотверженностью кошки защищающей котят, когда их аэродром подвергался атаке.

И свой последний бой на ТОЙ войне он никак не связывал с героизмом. Обычный рабочий день. Два первых вылета прошли в дикой свистопляске во время прикрытия штурмовиков. Никого сбить не удалось, но ИЛы ушли домой оба раза без потерь. Они потеряли троих, но тут ничего не поделаешь. Восемь машин в первый раз встретились с десятью, второй раз всемером атаковали двенадцать.

Третий вылет начался под обстрелом артиллерии, но самолетам удалось взлететь до того как аэродром полностью накрыло облако от разрывов снарядов. В его машине рации не имелось, но ведущий знаком дал понять, что возвращаться придется на запасной аэродром.

Вскоре Дмитрий увидел волну юнкерсов прикрытую полутора десятками мессершмиттов, идущими двумя эшелонами. Чуть раньше они пролетели над железнодорожной станцией, где разгружался свежий танковый полк. Нетрудно представить, что произойдет, если вражеские бомбардировщики накроют станцию. Сотни убитых и десятки сгоревших боевых машин вряд ли остановят рвущегося на восток врага.

Истребители разделилось на две группы. Первая набрала высоту и пошла в атаку на мессеров. Вторая, его, с правым разворотом атаковала бомбардировщики. Немцы предвидели такой вариант событий, и поэтому их истребители и шли двумя волнами. Верхний эшелон истребителей вступил в схватку на высоте, а второй начал разворачиваться навстречу атакующим. Вот тут фашистов и ждал сюрприз. Незадолго до этого пара истребителей, где Пенкин был ведомым, нырнула в просеку, и на бреющем вышла «под брюхо» волне юнкерсов. Дмитрий и его ведущий понимали, что это преимущество секундное. Фашисты, и так имеющие численное превосходство, сразу обрушаться на них сверху. Но, это произойдет не сразу. Ведущий резко задрал нос машины. Начался миг Великой охоты. «Ишачки» имели серьезное вооружение — два пулемета и две пушки, что позволяло при удачной позиции почти мгновенно уничтожить самолет противника. В такой ситуации пилоты патронов не жалели. Бросая машину на разворот вниз, Дмитрий увидел, что два Юнкерса заваливаются. Выжимая из машины все силы и задыхаясь от перегрузки, Пенкин старался удержаться на хвосте ведущего и одновременно присматривал вторую цель. Он знал, что во время второй атаки мессеры уже точно их накроют. Они же, наоборот, в это время приступают к самой поганой части «воздушного балета». Атаковав бомбардировщики снизу, истребители поднимутся на минимальную высоту над волной фашистских самолетов, после чего начнут атаку сверху практически в упор. В этот момент они и попадут под плотный огонь стрелков бомбардировщиков и истребителей. Если повезет, они опять нырнут вниз и атакуют снизившиеся истребители. Но это не самое главное. Тут только необходимо «шугнуть» врага, причем, потратить на это минимум боеприпасов. Черный крест показался в прицеле, и Дмитрий полоснул по брюху машины длинной очередью, одновременно с этим уходя влево. Хотя, почему влево? Тут Дмитрий увидел, что его ведущий начал характерно заваливаться в штопор. Все. Теперь он должен продолжать бой в одиночку. Пенкин с силой рванул штурвал, и машина отозвалась на это живым стоном. Справа прошли трассы выстрелов. При всех недостатках «Ишачка», он имел одно неоспоримое преимущество перед мессершмиттами. На малых и средних высотах истребитель имел бОльшую маневренность. И опытные летчики старались это использовать. Сейчас трассы выстрелов поднялись слева- открыли огонь стрелки бомбардировщика. Но это уже не имело значения. Дмитрий надавил на гашетку. От фюзеляжа бомбовоза отлетели куски обшивки. Тут правый пулемет замолчал. Ничего, у него есть еще чем сражаться. Буквально кувыркнувшись в воздухе, Пенкин неожиданно поймал в прицел вражеский истребитель. Фашист явно не ожидал такого поворота событий. Честно говоря, Пенкин, и сам не ожидал от себя и машины подобного. Но думать некогда. Очередь полоснула по «мессеру», и тот разом начал разваливаться на куски. Вот тут его и подбили. Дмитрий кожей ощутил удары по корпусу справа. Его боевой друг застонал как человек и мелко задрожал. Мотор сам по себе вышел на запредельные обороты от чего самолет рванул сначала вертикально вверх, а затем он завалился на правое крыло. Полыхнуло пламя. Поляков потянулся к ручке открывания колпака, но тут увидел, что справа от него уходит на бреющем бомбардировщик. Уходил фашист в сторону железнодорожной станции! Дмитрий отчетливо видел рельсы и вокзал. Еще несколько секунд и на станцию упадут бомбы. Только не это! Вот тут он и понял, что настала его пора.

— Все. Теперь и тебе придется на себе примерить скромный постамент с красной звездочкой и пропеллером, — Сам себе вслух сказал Пенкин.

Дмитрий потянул штурвал на себя и добавил газу захлебывающемуся двигателю, который после безумного скачка начал стремительно терять тягу. Кожа куртки и шлема трещала от пламени. Ноги, в бриджах х/б он уже совсем плохо чувствовал и только молился, что бы осталось сил давить на педали.

«Ишачок», плача как ребенок, тянулся за Юнкерсом. Медленно. Очень медленно. Стрелок бомбардировщика отчаянно полосовал в его сторону из пулемета. Задыхаясь от боли и дыма, Дмитрий направил свой самолет прямо на вражеский самолет. Сначала он подумал, что промахнулся. Когда он потерял визуальный контакт с бомбовозом, до того оставалось не больше двухсот метров. Прошла вечность, а удара не последовало.

— Обидно, что промазал- с сожалением подумал Пенкин, но тут его машина резко крутанулась. Сам момент удара он, на мгновение потеряв сознание, пропустил. В светопляске штопора Дмитрий с удовлетворением увидел падающий камнем Юнкерс с отсеченной правой плоскостью. В следующее мгновение поток свежего воздуха ворвался в кабину. От удара сорвало колпак. Родной ветер заботливо вытягивал обессиленного летчика из кабины. Дмитрий чуть подтолкнул себя, и вот он уже за бортом. Верный «Ишачок» падал объятый пламенем и дымом. У Пенкина закружилась голова от вида быстро приближающейся и пляшущей земли, и он отключился.

Дикая волна боли вернула сознание. Первоначально, Дмитрий подумал, что эта боль вызвана ударом о землю и все сейчас закончится. Но боль не отступала и выкручивала тело в штопор. Не в силах сдержаться Пенкин закричал. Протяжно и громко, как только мог. Это вызвало новую волну боли и спасительную черноту. Потом это продолжалось еще и еще. Каждый раз Дмитрий просил смерть прекратить эту муку и проваливался в пустоту.

В очередной раз боль оказалась не такой сильной. Поляков решился открыть глаза и попытался нащупать кобуру с пистолетом. В глаза брызнуло белизной. Странно. Когда выпал снег?

Дмитрий приоткрыл слезящиеся глаза, но вместо родного неба увидел все ту же белизну. Рука коснулась правого бока и его опять накрыла волна боли. Дождавшись, пока боль поутихнет, Дмитрий еще раз попытался осмотреться и с большим трудом различил, что находится в чистой и светлой комнате.

В это время дверь справа распахнулась, и в комнату ворвались несколько человек.

— Ну, что коллега! С Вас ящик коньяка!

Поляков сфокусировал зрение и увидел довольно противного вида старичка, возглавлявшего группу из двух мужчин и двух женщин.

— Не выживет. Это противоречит всем законам природы! А вот Вам батенька и фигушки!

Старичок производил столько шума, что Дмитрий устало закрыл глаза и попытался таким образом спрятаться от реальности.

В наступившей тишине он опять осторожно приоткрыл веки. Вся компания стояла неподвижно и глядела на него умильно-влюбленными взглядами. И самое интересное, противный старичок просто пожирал Дмитрия откровенно восторженным взглядом.

— Простомолотов Герман Венедиктович! — Старичок картинно поднес к белому колпаку ладонь правой руки. Хирург-начальник окружного госпиталя и по совместительству, форменный вредитель, тратящий народные лекарства на безнадежных раненых.

Пенкин попытался пошевелиться, но от нахлынувшей боли застонал.

— А вот это, пожалуйста, не надо, батенька. Вы еще должны постараться заработать мне второй ящик коньяка. Это не сложно. Теперь Вы должны, всего-то на всего, выздороветь и встать на ноги. Но я думаю, что после первого чуда обязательно наступит и второе, третье и так еще не раз- в течение лет этак пятидесяти. Но, не меньше!

— А когда слушаешь старикана с закрытыми глазами, это даже ничего, — Устало подумал Пенкин, уходя в этот раз в пустоту без сопровождения безумной боли.

Он еще долго находился в прострации, но теперь чаще заглядывал в мир живых, и с каждым разом такие посещения становились дольше.