Константин Коровин - Константин Коровин вспоминает…

• Название: Константин Коровин вспоминает…
• Автор: Константин Коровин
• Издательство: Изобразительное искусство
• Жанр: Культурология
• Год: 1990
• ISBN: 5-85200-118-Х

В книге впервые с большой полнотой представлено литературное наследие выдающегося русского художника Константина Алексеевича Коровина (1861–1939). Его воспоминания о жизни, о современниках (в частности, о Чехове, Шаляпине, Саврасове, Врубеле, Серове, Левитане), очерки о путешествиях, автобиографические рассказы согреты любовью к Родине, русской природе и людям, встреченным на жизненном пути.

Первое издание (1971) было тепло принято читателями и прессой. Обдумывая второе издание, создатели книги — известный ученый и коллекционер, лауреат Государственной премии СССР Илья Самойлович Зильберштейн (1905–1988) и Владимир Алексеевич Самков (1924–1983) предполагали дополнить ее, учтя высказанные пожелания. Эта работа осталась ими незавершенной. Во втором издании изменения коснулись главным образом иллюстраций: увеличено их количество (около 100), введены цветные репродукции произведений К. А. Коровина, в том числе из собрания И. С. Зильберштейна, переданного им в дар будущему Музею частных коллекций, созданию которого он посвятил последние годы своей жизни.

---

483

Евгений Багратионович Вахтангов (1883–1922) — актер и режиссер; основатель и руководитель Третьей студии МХТ, ставшей впоследствии Государственным академическим театром имени Евгения Вахтангова. В 1922 году Коровин исполнил портрет больного Вахтангова; ныне находится в семье артиста.

484

Пров Михайлович Садовский, настоящая фамилия Ермилов (1818–1872), — артист Малого театра, родоначальник знаменитой театральной династии Садовских. Внук его — тоже Пров Михайлович (1874–1947) — по свидетельству одного современника, был другом Коровина (Константин Коровин. С. 270–271).

485

Христофор — отчество и фамилия его не известны — умер в 1911 году. В одной заметке, появившейся в связи с его смертью, говорилось: «…Христофор… да кто же в Москве не знал этого цыганского дирижера и запевалу» (Эр [Редер Г. М.]. Отголоски дня // Московский листок. 1911. № 276. 1 декабря).

486

Григорий Антонович Захарьин (1829–1897) — терапевт, доктор медицины, профессор Московского университета.

487

Франц (Федор) Осипович Шехтель (1860–1926) — вместе с Коровиным занимался в Училище живописи, ваяния и зодчества; архитектор. По его проекту было построено здание Московского Художественного театра.

488

В газетной публикации говорилось о «магистре Азареве». Так называл Коровин своего приятеля, доктора медицины Николая Александровича Лазарева, лечившего, как тогда говорили, «ушные, горловые и носовые болезни» (Вся Москва. 1892. С. 694). Н. И. Комаровская вспоминала: «Коровин был очень мнителен и любил лечиться; из всех врачей признавал одного — Н. А. Лазарева, чудака и самодура» (Комаровская Н. И. О Константине Коровине. С. 18).

489

Иосиф Васильевич Варвинский (1811–1878) — врач, профессор Московского университета по патологии и терапии.

490

Михаил Абрамович Морозов (1870–1903) — один из владельцев Тверской мануфактуры. После того как кандидатура М. А. Морозова на пост председателя комиссии по устройству Всероссийской промышленно-художественной выставки в Нижнем Новгороде в 1896 году была отклонена, один журналист сообщил такое мнение о нем: «У этого Морозова <…> репутация скорее фельетонно-газетная, чем деловито-коммерческая. М. А. Морозов большой любитель литературы; сам охотно отдает ей свои досуги, не прочь посотрудничать в газетах, не прочь блеснуть остроумной книжкой, написал недавно, кажется, даже драму <…> В Москве его знают как завсегдатая первых представлений, как очень милого господина, имеющего роскошный дом и красивый выезд, как доброго малого, с которым приятно встретиться в театре, в ресторане» (Н. Рок[шанин]. Из Нижнего. Очерки и снимки // Новости и биржевая газета. 1897. № 210. 2 августа).

В литературно-художественных кругах Москвы М. А. Морозов был известен также как коллекционер произведений современных русских и французских художников. В собрании насчитывалось 83 картины, принадлежавших, в частности, кисти Врубеля, К. и С. Коровиных, В. и А. Васнецовых, Серова, Гогена, Дега, Ренуара и других. По словам С. П. Дягилева, М. А. Морозов «относился к своей задаче коллекционера с большой любовью и тонким чутьем» (М. А. Морозов. [Некролог] // Мир искусства. 1903. № 9. С. 100). В 1910 году коллекция поступила в Третьяковскую галерею.

Весной 1895 года Коровин написал, по мнению В. В. Переплетчикова, «очень недурно декорацию в стиле Коро» для М. А. Морозова, участвовавшего в благотворительном базаре. Тот же Переплетчиков свидетельствует далее: «М. Морозов недоволен, недостаточно купеческий вкус. У этого человека есть свой стиль: рысак, резиновые шины, кучер, дом-бонбоньерка, зазвонистая статья о выставке с колоритом нахальства. Это все нескромно, неприятно» (не издано; хранится в ЦГАЛИ).

491

Иван Абрамович Морозов (1871–1921) — коллекционер произведений новейшей французской живописи. По словам современника, в молодые годы он брал уроки рисования у Коровина, а позже, в начале своего коллекционерства, нередко прибегал к советам художника (Терновец Б. И. А. Морозов // Среди коллекционеров. 1921. № 10. С. 39). Как свидетельствует Грабарь, из русских живописцев И. А. Морозов «больше всего любил К. Коровина и Головина, которых собрал исчерпывающим образом» (Грабарь И. Э. Моя жизнь: Автомонография. М.; Л., 1937. С. 246).

В 1903 году Коровин исполнил портрет И. А. Морозова; ныне находится в Третьяковской галерее.

492

О каком присяжном поверенном Дерюжинском идет речь, неясно. В Москве таковых было трое: отец — Федор Тимофеевич и его сыновья Александр и Владимир.

493

Эрнест Лейден (1832–1910) — известный немецкий терапевт.

494

Шарль Омон, настоящая фамилия Соломон — содержатель театра-фарс и кафешантана в Москве. Среди культурных москвичей эти заведения пользовались незавидной репутацией (см.: Нефельетонист [Ежов Н. М.]. Московская жизнь // Новое время. 1902. № 9404. 11 мая).

495

Comte — граф (фр.).

496

De beaute — красоты (фр.).

497

Абрам Ефимович Баранов (умер в 1899) — товарищ Коровина по Училищу живописи, ваяния и зодчества, в котором с 1878 года был вольным посетителем; впоследствии Баранов работал помощником декоратора в Малом театре (1892–1899).

498

Об аналогичной шутке с бычьим пузырем, но уже разыгранной сообща Шаляпиным и Коровиным, рассказала И. Ф. Шаляпина, со слов художника, в своих воспоминаниях об отце (Ф. И. Шаляпин. Т. 1. С. 619–620).

499

Александр Дмитриевич Самарин (1868–1932) — московский губернский предводитель дворянства, член Государственного совета. Женой Самарина была Вера Саввична Мамонтова.

500

Palpitatio cordis — сердцебиение (лат.).

501

От французского reprimande — выговор, нагоняй.

502

Этот рассказ написан через двадцать лет после начала первой мировой войны, которая явилась для него глубоким потрясением. Весьма далекий от политической и общественной жизни, весь поглощенный искусством, художник был подавлен нахлынувшими событиями. В первые месяцы войны он решил пожертвовать в пользу лазарета пять процентов с тех сумм, которые будет получать за исполнение декораций в течение всего военного времени (письмо Коровина управляющему конторой московских императорских театров от 12 ноября 1914 года // Не издано; хранится в ЦГАЛИ).

Вот некоторые высказывания Коровина о первой мировой войне, не известные в литературе о художнике. На втором месяце войны он заявил: «Все, решительно все, отошло теперь на задний план перед эпической борьбой с тевтонскими вандалами. О каких-либо театральных постановках приходится говорить только вскользь, между прочим <…> Все это как-то стало мало интересным. Теперь все мысли и чувства на войне» (П. С. Наши беседы у К. А. Коровина // Театр. 1914. № 1567. 24 сентября. С. 5). Спустя четыре месяца художник вновь признался, что все его мысли «там, на войне», и далее сообщил: «Как только получу от дирекции императорских театров отпуск, так сейчас же отправлюсь в действующую армию, сперва на ближний Запад, а потом, если удастся, то на кавказский театр военных действий. Поеду в качестве художника-наблюдателя, с целью собрать как можно больше батальных сюжетов, в которых недостатка не будет» (Е-в. У академика К. А. Коровина // Там же. 1915. № 1635. 16–17 января. С. 6). Весной 1915 года один журналист передавал о таком разговоре с Коровиным: «До театров ли теперь, — восклицает с экспрессией прославленный художник, — когда развертываются события на полях брани огромного мирового значения; между тем в зрительном зале любого театра места свободного не сыщешь. Все это потому, — желчно добавляет Константин Алексеевич, — что мы насквозь пропитались театральщиной <…> Театр играет слишком важную роль в нашей повседневности и отвлекает от более важных общественных вопросов» (А. Е. Встречи и разговоры // Там же. 1915. № 1671. 17–18 апреля. С. 6).

На впечатлительного Коровина затянувшаяся война подействовала гнетущим образом. «Константин Алексеевич, — говорилось в одной газетной заметке, — тяжело переживает перипетии настоящей войны. Нервность, с которой он относится к приходящим с фронта сообщениям, до известной степени отзывается на интенсивности его работы» (Б. Л[опатин]. Наши художники // День. 1915. № 194. 17 июля). Художник, как и значительная часть интеллигенции того времени, остро реагирует на факты уничтожения германскими войсками памятников культуры. Так, в связи с разрушением Реймского собора он наряду с Горьким, Буниным, А. и В. Васнецовыми, Вахтанговым, Станиславским, Южиным и другими подписывает обращение писателей, художников и артистов «ко всему цивилизованному миру» с протестом против этого вандализма; принимает участие в художественном оформлении кампании по сбору вещей в пользу раненых и т. д. (Разрушение Реймского собора. Протесты в Москве. Академик К. А. Коровин // Русское слово. 1914. № 207. 10 сентября; От писателей, художников и артистов // Там же. 1914. № 223. 28 сентября; Стяг К. А. Коровина // Там же. 1914. № 206. 7 сентября).