Александр Литвин - Выше Бога не буду

• Название: Выше Бога не буду
• Автор: Александр Литвин
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-086158-3, 978-5-17-089050-7

В своей книге победитель популярнейшего телепроекта «Битва экстрасенсов» Александр Литвин описывает собственный путь самопознания. Самую главную роль в раскрытии собственного потенциала для любого человека, уверен автор, играет интуиция. Умение замечать мелкие детали, правильно читать символы и знаки, которые появляются в вашей жизни, запоминать и восстанавливать в памяти эмоции – все это очень важно, и Александр Литвин рассказывает о своем опыте развития шестого чувства

---

16

Я следил. Я создал для себя свой список маркеров – примет, которые помогали мне двигаться по жизни. Я смотрел свои сны. Мой первый опыт получения информации из снов связан с историей, рассказанной мне бабушкой. Будучи совсем молодой она заказала сон: уж очень хотела знать, за кого она выйдет замуж. Ей приснился человек в военной форме, в галифе, в шинели. Он был старше ее. Когда она впервые увидела моего деда, она вспомнила свой сон и не противилась судьбе. Потом она заказала такой же сон про свою старшую дочь и увидела голубоглазого светловолосого паренька. Бабушка тогда сказала маме: «Ты выйдешь за голубоглазого светловолосого деревенского парня. Он придет с запада». Однажды она смотрела в окно и увидела военного. Это был симпатичный парень с голубыми глазами.

– Эльза, Эльза, – закричала она, – иди скорей сюда. Вон твой муж пошел!

Мама прибежала, но военный уже скрылся за углом. Через пару недель на танцах мама познакомилась с папой. Когда бабушка его увидела, она не сомневалась: это был он. Моя бабушка очень любила моего отца и до самого последнего своего дня называла его исключительно на Вы, чего не был удостоен ни один мужчина в роду. А мой отец до сих пор не понимает анекдотов про тещ. Повезло.

Наслушавшись бабушкиных рассказов, я тоже захотел узнать, кто будет моей женой. Я проделал все, что она говорила, и впервые заказал сон. И увидел его. Он был коротким, точным, ярким, с деталями. Обращать внимание на детали я стал много позже, а тогда меня устроило и то, что я видел. Я не поверил своему сну. Во сне я увидел тоненькую, хрупкую, голубоглазую девочку. И она мне не понравилась. Я же ожидал увидеть там невесту – красивую, нарядную, взрослую! А тут какая-то худышка, да еще и маленькая. Прошло много лет. Я познакомился с Натальей, мы поженились и полетели к ее родителям. Взяв альбом с семейными фотографиями, я увидел ту самую худенькую девочку из сна. Это была моя жена много лет назад. В том сне мне показали ее в режиме реального времени, но в детстве я этого не понял. Реализация этого сна заставила меня пересмотреть свои позиции и начать доверять тому, что снится. Позже по деталям я научился распознавать время наступления события. Сейчас для меня работа во сне – наиболее приоритетная. Там я получаю массу подсказок и идей. К тому же она не такая выматывающая. Главное – создать условия: тишина и низкая температура воздуха. Ну и, конечно, правильно заданный вопрос.

17

Я учился в самой обычной школе. Там не было задачи сделать из нас умных и самостоятельных. Задача была другая: стране были нужны рабочие руки, а в ПТУ полно вакантных мест. Поэтому никто нами особо не занимался, нам ставили оценки и спокойно переводили из класса в класс.

У нашей школы, как и у многих других школ в то время, были шефы. Нашим шефом был пивоваренный завод. Завод чем-то помогал нашей школе, хотя чем именно – я не помню, а вот то, что мы помогали заводу, я помню хорошо! Мы ходили работать на этот самый завод. Завод находился в старинном, построенном еще до революции здании. Его на собственные деньги построил один немец, а когда пришла советская власть, он ей поверил, и стал первым красным директором своего же собственного завода. Завод был уникальный. Его баварские технологии соблюдали с абсолютной точностью, и, соответственно, качество пива было отменным. Продукция этого завода славилась по всему Уралу, Казахстану и Средней Азии.

Мы, мальчики, работали в тарном цехе. Наша задача была очень простой – переносить готовые ящики из мастерской на склад. Ящики для пива тогда были исключительно из дерева – из очень легких дощечек. Мастера сколачивали эти дощечки, по углам прикрепляли металлические накладки – и получался ящик. Нам было интересно смотреть, как рабочие, разговаривая о том о сем, выдавали их новенькие, один за другим. Я спросил одного рабочего: «А часто по пальцам молотком достается?» Он улыбнулся, зачерпнул из банки горсть мелких гвоздей, положил их себе в рот, разложил возле себя кучу дощечек-заготовок, перехватил молоток, закрыл глаза и тонким концом молотка стал сколачивать ящик. Без единой остановки, одним движением забивая гвоздь по самую шляпку, и при этом ни разу ни по пальцу, ни мимо шляпки гвоздя не попал. Все точно, аккуратно, в цель! Мы стояли с широко раскрытыми глазами. Это был не просто цирковой трюк, это в цирке ты ждешь, что тебя будут удивлять, а здесь изумление было незапланированным и от этого очень сильным. Мы тут же решили попробовать сами и попросили дать нам молоток. У рабочих как раз был очередной перекур, и нам дали возможность постучать молотками. Естественно, каждый из нас не преминул попробовать то, что только что наблюдал. Я тоже закрыл глаза. Несколько гвоздей я смог забить, но потом перехватил молоток, ударил тонким концом и влепил себе по пальцу. Мужики заулыбались:

– Тыщу ящиков сколотишь – и тоже так сможешь.

– А сколько вы сколотили?

Мужчина улыбнулся:

– Я лет тридцать их колочу. По семь часов в день минус выходные и отпуск. На ящик уходит примерно десять минут. Вот и считайте.

Он блестяще продемонстрировал нам свое мастерство, и не было лучше примера: хочешь иметь результат – работай. Я, конечно, не собирался всю жизнь колотить ящики, но я видел, даже это можно делать виртуозно и красиво.

После работы нам полагался приз. Это же был пивзавод, и мы получали за ударный труд ведро пива. Полнехонькое эмалированное ведро. На двадцать пацанов. Пиво было холодным и очень вкусным. Девчонкам тоже давали ведро, но только с газировкой. Такой вкусной газировки я в своей жизни больше не припомню, а вот пиво встречал: как-то в аэропорту Мюнхена я заказал кружку пива, и оно было тем самым, которое я пил в седьмом классе. Но вообще я пиво не пью, это не мой напиток. Оно снижает интуицию и делает людей одинокими. Но если стоит длительная жара, тогда могу себе позволить один бокал, не более, и при условии, что мне не нужно работать, используя свою интуицию для получения ответов.

18

Первое сентября любого школьного года я вспоминаю, как один из самых несчастных моих дней! В этот день всегда начинался период, когда я не мог интересоваться тем, чем хочу. Я, как и все мои сверстники, был вынужден учить обязательную программу. Я отбывал повинность. Ни за что ни про что, но повинность. Увы, по-другому я это не воспринимал.

Я не был двоечником, нет. Но учился неважно. Не потому, что я был ленивый или глупый – просто не мог учить то, что в будущем мне бы никогда не понадобилось. Я знал, что изучение и понимание интегралов для меня, это примерно то же самое, как если бы в самую красивую комнату в доме, обставленную изящной старинной мебелью, поставить металлический верстак со слесарным инструментом. Верстак – в ту комнату, где должен быть идеальный порядок и чистота, и все на своем месте, и при этом есть простор для новых, крайне необходимых красивых вещей. Меня заставляли учить то, что мне не пригодится. Я не включал долговременную память: достаточно было выучить на пять минут, а потом после ответа выбросить из головы, как будто дом вымести. Если я не учил, то мне пытались внушить, что это крайне плохо. А я не понимал: почему плохо? Я что, стал плохим человеком?

Никогда не понимал систему ценностей, придуманных человеческим обществом, где главная ценность – создание среднестатистического человека. Мне никак не хотелось попадать в среднестатистические. Не потому, что гордыня обуяла, а потому, что догадывался о том, что могу влиять на ситуацию, как могут делать практически все люди, если понимают свою уникальность и значимость причины и следствия в этом мире. Я и сейчас не знаю, как пользоваться логарифмической линейкой. Ну, если только для начертания прямых линий.

Моим учебником был журнал «Наука и жизнь». Родители выписывали его с 1967 года. Я и сейчас с удовольствием его перечитываю – благо, что практически все экземпляры за много-много лет до сих пор в целости и сохранности. Позже к этому журналу присоединился второй. Он назывался «Химия и жизнь». Это были мои учебники. Я многого не понимал, мое дилетантство было обширным: я знал всего по чуть-чуть, особо не углубляясь. Но даже эти минимальные знания превосходили то, что давали в школе. В журналах я читал только то, что мне интересно, и напрочь игнорировал скучные, на мой взгляд, вещи. Но со временем я понял, что наука – это не множество школьных предметов, а единое целое, и чтобы понять что-то и ответить на собственные вопросы, надо читать. Не все подряд, конечно, но все же постараться. Честное слово, я не знаю, почему я так решил. Но потом это мое решение неоднократно помогало мне в жизни. По крайней мере, к моменту появления Интернета я уже точно знал, что и где искать!

Как же мне не хватало в то время Интернета! Но были библиотеки, и я был записан практически во все в городе. Ждал своей очереди и читал, читал. Не могу сказать точно, сколько книг я прочитал – их было множество. Чтение сделало мою речь отличной от речи моих товарищей. Однажды я назвал одного мальчика глупцом. Не дураком, а глупцом. Смеялись над этим все, даже тот, кого я назвал глупцом. Это слово показалось им необычным, но не оскорбительным. Книги меняли даже мои физические реакции. Был конфликт, и вместо того, чтобы двинуть кулаком, как это было принято в моей школе, я влепил пареньку звонкую пощечину. Это было необычно и очень эффектно. Мне потом было очень жаль этого паренька. Я потом только понял, как унизил его перед всем классом.