Николай Студеникин - Перед уходом

• Название: Перед уходом
• Автор: Николай Студеникин
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Современная проза
• Год: 1982
• ISBN: X-XXXX-XXXX-X

Героиня повести Н. Студеникина «Главпочтамт, до востребования» — молодая женщина, у которой непросто сложилось начало жизни. Но она находит в себе силы достойно преодолевать жизненные трудности, принимать верные, серьезные решения.

Повесть «Перед уходом» учит доброте, говорит о том, что главное назначение человека в этом мире — делать жизнь лучше, чего бы это ни стоило.

---

В простом, обыкновенном есть своя логика, подчас идущая наперекор канонам, успевшим примелькаться на страницах нашей литературы. Вот Наташа приносит Марье Гавриловне долг — порыв благородный, денег мало, да и долг не Наташин, а ее матери, но надо восстанавливать честь семьи. Учительница мягко отказывается взять деньги — пусть это будет подарок новорожденному. Наташа не соглашается: как же так? Не велит гордость. По литературным правилам напрашивается: вот она встает и оставляет деньги на учительском столе — гордый характер! Но в повести происходит совсем иное: Наташа эти деньги берет, берет, стыдясь своей слабости — вот тебе и максималистка! — берет, понимая всю неловкость своего положения, берет, не из жадности, а просто потому, что они сейчас ей очень нужны — для Андрейки, ее Звездочки, сына. До гордости ли ей? Маленькая деталь, а как она жизненна, как достоверна.

Для писателя нет людей больших и маленьких, он не целит их на сложных и простых, утонченных и толстокожих. Каждый человек ему по-своему интересен, ранги, чины и прочие внешние атрибуты не имеют значения. Он пишет людей рядовых, в массе, в окружении равных, вернее, равно заслуживающих внимания, никто не играет роль фона, на котором гарцевал бы главный герой. Произведения Студеникина густо населены: тут и рабочие, и сельские жители, и военные, и музыканты, и инженеры — пестро от лиц, характеров, судеб. В мозаике будничных ситуаций есть, однако, свой ориентир: мы всегда ощущаем отношение автора к людям и событиям, его симпатии и антипатии не вызывают сомнений, он не внимает добру и злу равнодушно, всегда умея исподволь намекнуть, зачем и почему он вводит нас в мир своих героев. Делает это автор неназойливо, не навязывая своего мнения читателю, а как бы подводя к нему без всякой видимой подсказки. Вот в этой простоте и незамысловатости письма и заключен особый секрет, позволяющий говорить о «загадках» такого стиля, его следовании жизненной правде, его адекватности реальной действительности.

Поэтому трудно определить рубрику, к которой можно было бы отнести творчество Студеникина. Он и «городской», и «деревенский», встречается у него и «рабочая тема», и произведения, где налицо все признаки так называемой «молодежной прозы» с ее особо пристальным вниманием к духовному миру молодого человека, вступающего во взрослую жизнь. К какой, например, рубрике отнести повесть «Главпочтамт, до востребования»? Здесь есть и город, завод, рабочее общежитие, но есть и село с его типичными обитателями. И производство, и быт, взятый в массе его своеобразных мелочей, и личная судьба героев, и проблемы общественные — все слито воедино. Да и что тут удивительного? Вполне нормальный, синтетический подход к художественному воплощению жизни в ее реальной неповторимости. То же — в психологии главной героини. Ее характер показан автором как становление, как процесс. Сегодня Наташа еще преимущественно сельская жительница, во всяком случае, это ее натура, корни, способ мироощущения, а завтра она совсем привыкнет к заводу и его порядкам, освоит рабочую профессию и станет настоящей горожанкой. Это процесс естественный, он взят из реальности: сколько похожих судеб знаем мы!

И в этом смысле повесть содержит полемический заряд, хотя внешне будто бы и не задевает проблему взаимоотношений города и деревни. Наша деревня сегодня переживает процессы, сходные с теми, которые переживает город, и ничего тут не поделаешь, нет больше непроходимых границ. Это хорошо показал в своих романах Федор Абрамов.

Интересно именно с этой точки зрения взглянуть на вторую повесть Студеникина, включенную в эту книгу. Сначала кажется, что старушка в мужском пиджаке прибыла из деревни в город только затем, чтобы воочию убедиться в том, как он, город, глух и слеп к отдельному человеку, к его заботам и душевной боли. Об этом вроде бы и говорит первоначальное удивление старушки суетой, толкучкой на городских тротуарах. Взгляд ее прост, да не очень. Вот она видит пруд в скверике: «Старуху удивило то, что в пруду никто не стирал, хоть даже издали было видно, какая в нем чистая вода, и никто не купался, хотя погода была жаркая и душная, а вокруг пруда бегали и ездили на велосипедах многочисленные дети. «Гусей бы сюда, — подумала она. — Дворов десять гусей держать могут, а то и все село…»

Такое могло прийти в голову только деревенскому жителю. Смешно? Не очень. Сетование старушки законное — мы-то знаем, сколько всего в городе пропадает «зазря», не только пруды, поэтому и не смеемся над старушкой. Да и автор вовсе не хотел нас повеселить, старушка ему симпатична, хотя относится он к ней без умиления и подобострастия, которым избаловано множество других литературных старушек. Мы-то понимаем, что ей выпала роль невольного «ревизора». Темная, безъязыкая, она послана автором в столицу, чтобы проверить, почем в этом городе фунт человеческого участия и добра.

Так вот. Великий город все-таки не остается безразличным к затерянной в нем старушке. Старается доставить ее по назначению водитель троллейбуса, предлагает свою помощь мальчик, решивший «с понедельника» — а как раз понедельник! — делать хорошие дела. Пытаются определить ее на ночлег дежурные милиционеры. Наконец, находится веселый парень, который привозит ее к себе домой и укладывает спать. Вот встретила старушка расклейщицу афиш, и та так сердечно обошлась с ней, что тронула душу. «Глядя на ее узкие, да еще прищуренные глаза, старуха подумала, что на белом свете много добрых людей». Нет, не равнодушен, не холоден город! Правда, встречаются в нем и другие люди: пожилая холеная дама с внуком, принявшим старуху за бабу-ягу, жена рубахи-парня, забывшая, кто ее, «дуру неблагодарную, кормит», блатняга на вокзале… Но не встречи с ними составляют главное содержание повести. Повести, надо сказать, все-таки грустной. Старушка не осуждает, а жалеет людей, вынужденных жить в такой спешке и суете. Взгляд ее полон сочувствия, и нет у нее «неоплаченного счета» ни в жестяном сундучке, ни в кармане.

Иное наводит на грустные размышления. Увы, всем нам не хватает добра и участия, что в городе, что в деревне. И в деревне кто-то обижает старуху — не зря же она ищет защиты в городе. Но и тут, если по большому счету… Водитель троллейбуса в глубине души рад сбагрить незапланированную старушку, милиционеры действуют слишком уж по инструкции, да и наш рубаха-парень, широкая душа, спасовал перед напористым недовольством жены. И интеллигенту в темных очках не хватило благого порыва: «Ну, не я, так кто-нибудь другой…» Не против города направлен пафос этой «обыкновенной истории», а против доброты «от сих до сих», против попутной благотворительности, которой все мы грешим частенько. Вера старушки в «справедливого генерала» наивна и вызывает улыбку. Ну, а почему ему и не быть на самом деле? Ежели для себя, так внутри каждого из нас такой генерал есть, имя его — совесть, а коснись дело человека, далекого от нас, так и времени мало, и сил. Как разбудить спящую, верней, дремлющую совесть, быстро устающую, отступающую перед первой трудностью? Вот какие мысли возникают, если вдуматься в будничную историю со старушкой.

То, что на первый взгляд кажется мелким, незначительным, обретает особый, сокровенный смысл. Писатель пробивается к нему сквозь личину обыденности. В момент, когда человек не под прожектором, не на виду, когда он в толпе, наедине со своим выбором, как ему поступить, и проявляется его характер, его личность. Сокровенное — вот к чему подбирается писатель, подслушивая мысли и чувства своих героев. Это «подслушивание» то выливается в исповедь перед самим собой, как у Наташи, то воплощается в авторские раздумья о «правде несвершившегося», как в рассказе «Невеста скрипача».

И еще чрезвычайно существенное наблюдение. Такое «прослушивание» отдельных пульсов незримо подключено к сети общих проблем, к пульсу самого времени и его многовольтовому напряжению. В одной из своих недавних статей Евгений Евтушенко очень верно заметил:

«Если для писателя его сокровенное — это лишь интимное переживание, то он, даже если и талантлив, обречен на ограниченность. Степень широты сокровенного — это степень широты таланта. Искренность в литературе не заслуга, а непременное условие. Но искренность ограниченного человека еще не есть правда жизни и правда литературы. Без искренности не может быть правды, но правда в литературе может состояться только тогда, когда сокровенное для писателя — это не отдельные кусочки действительности, а сокровенное — это все».

Да, сокровенное — это все. Весь мир, все его большие и малые заботы. Вот тут-то, пожалуй, и находится «участок», на котором трудится писатель. Он исходит из того, что сокровенное — это не абстракция, не иллюстрация к той или иной идее, а конкретный наш современник, «знакомый незнакомец», его судьба. Он не укладывается ни в какую рубрику, но разве от этого он становится хуже, чем есть? В повести «Без страха и упрека» высказана мысль, которая освещает одну из главных сторон творчества самого Студеникина: «Жить бок о бок со святыми тягостно, и мало кого манит такая честь. С грешниками как-то легче…»