Сергей Зверев - Дикий опер

• Название: Дикий опер
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-74774-0

В столичной гостинице зверски убит губернатор одной из уральских областей. Правоохранительные органы располагают информацией, что убийство совершено представителями этнической преступной группировки при непосредственном участии высших полицейских чинов области. Дело передают в Управление собственной безопасности ГУВД Екатеринбурга, и к расследованию немедленно подключается лучший сотрудник подразделения – капитан Антон Копаев. Он вылетает в область под видом столичного криминального авторитета. В его планах – сблизиться с представителями местного криминалитета и получить от них сведения о заказчике преступления…

---

Последнее относилось уже к Занкиеву, который впервые за все время проявил на своем лице живой интерес.

– Мы так и будем разговаривать в присутствии прислуги?

– Для вас это прислуга, а для меня понятые.

– Это одно и то же, – не задержался с ответом Занкиев. – Если бы они вышли до того момента, когда вы начнете осуществлять оперативно-следственные действия, наш разговор был бы более продуктивен.

«Школа», – уверился Тоцкий, кивая коридорному и дежурному администратору на дверь…

– Дай угадаю, – попросил, прервав рассказ майора, Приколов. – Когда вы остались втроем, господин Занкиев выразил разочарование по поводу того, что лучшие сотрудники гостиницы томятся в тюрьме, в то время как зверь, перерезающий людям горло, гуляет на свободе и жирует. А без Яресько механизм гостиницы вообще заклинит уже через несколько часов… Кто такой Лейников Тимофей Тимофеевич?

– Это мой тесть, – сказал майор и поставил на стол пепельницу, в которой только что лишил жизни дымящуюся сигарету.

Антон шумно выдохнул воздух через сжатые губы, но в остальном с собой справился.

– Ловко. Отсутствовав несколько часов, господин Занкиев решил вопрос о предупреждении Тоцкого о том, что в жизни профессора Лейникова могут наметиться значительные перемены. Слишком резво начато, ты не находишь?

… Тоцкий находил. Выслушав Занкиева с большим вниманием, он с минуту молчал, после чего повернулся к окну:

– Дутов, переместитесь, наконец, к столу. Пока я не переместил вас к Петровке.

Занкиев попросил вывести коридорного и дежурного администратора, оставив в номере начальника своей службы безопасности. Он вывел прислугу, а получилось, что – понятых. То есть – свидетелей разговора. Чувствуя некоторую свободу, Дутов подошел нехотя, не вынимая из карманов рук, а Занкиев пошел еще дальше.

Он приблизился к столу, сунул руку в карман и вынул конверт так быстро, словно тот сам заскочил в его ладонь.

– Андрей Андреевич, – сказал управляющий, зачем-то отодвигая в сторону Дутова и занимая его место, – моя гостиница – эталон законопослушания и высокого качества оказываемых услуг. То, что произошло внутри ее стен, не укладывается в ее обычный быт.

Тоцкий уже почти был уверен в том, что за дверями стоят люди Занкиева. Все развивается в рамках плохого сценария, на качество которого у сценариста просто не хватило времени. Размышляя, как далее будет происходить дача взятки, что прозвучит в просительной части и как действовать при возможном входе в номер непрошеных гостей, майор поднял со стола папку и поместил ее под мышку. И почувствовал, что остался в гостинице один напрасно.

Между тем Занкиев не делал никаких попыток усугубить ситуацию, а просто положил конверт поверх «Инструкции». Тонкий жест, далеко идущий.

– На Яресько завязана вся организация работы гостиницы. Он честнейший из людей. Зачем мучить хорошего человека?

– Что-то вы о Колмацком ни слова, – заметил Тоцкий.

– На Колмацком не завязана организация работы всей гостиницы.

Майор подошел к столу, склонился над конвертом и, слушая затаенное дыхание присутствующих… вырвал из-под конверта инструкцию.

– Я вам сообщу, – сказал и вышел из номера.

– Мне нужно было время, чтобы предупредить Лейникова, – объяснил он Приколову.

Да, это были издержки «одиночного плавания», в которые изредка пускаются оперативные работники МУРа.

Получилось следующее. Поняв, что в гостинице что-то случилось, Занкиев все утро и половину дня провел в работе. Выяснял, кто возглавляет следственно-оперативную группу, возможно, даже выяснял в Следственном комитете, правомерна ли она, то есть вынесено ли постановление на ее создание, и, когда понял, что руководит ею никому не известный следователь Приколов, тут же переориентировал свои интересы на более доступное лицо – Тоцкого. И проверка состоялась.

Несомненно, Занкиев положил уже немало сил. И вряд ли теперь намерен отступать. Вопрос другой: зачем ему это все нужно?

Он делает попытки вынуть Яресько из следственного изолятора, словно это администратор совершил убийство, и при этом администратор является родным братом управляющего.

Антон допил чай и поставил чашку на стол.

– Лейникова – в отпуск, в деревню. У него есть на примете деревня? Так вот, справку из поликлиники – и туда. Сердце. Нужен свежий воздух, максимум романтизма и минимум незнакомых студентов с зачетными книжками в руках. А Яресько можно отпускать. Не потому, что Тоцкий влип. Пусть сам выкручивается опер. Не дело это – по гнездам разврата в одиночку шататься. Потому что наговорил Павел Маркович под запись магнитную и бумажную столько, что сейчас он, скорее, на стороне следствия, нежели управляющего. А чтобы ввести в стан неизвестных пока врагов подругу-непонятку, нужно сделать так, чтобы и рыбу съесть, и кости сдать.

Спустя полчаса Приколов уже подписал у Генерального обоснованный рапорт о необходимости направления в Мирнск двоих сотрудников МУРа для выяснения двух вопросов. Чем занимался господин Резун на посту губернатора, исполняя функции оного, и чем увлекался на досуге.

И вечером этого же, двадцать четвертого сентября, через два часа после того, как из ИВС вышли растерянные Колмацкий и Яресько, Тоцкий и Дергачев уже пили минеральную воду в самолете, уносящем их на восток.

Глава 3

Яресько поначалу не поверил в происходящее. Выйдя из изолятора на улицу со шнурками и брючным ремнем в руках и копией постановления об освобождении, в случае несогласия с которым в этой части ему предлагалось обжаловать действия следователя Следственного комитета Приколова, он с минуту постоял перед зданием на Красной Пресне, потом двинулся по улице.

Нашел лавочку, вдел шнурки и направился дальше. Потом вспомнил о ремне, вдел и его.

Потом вспомнил о деньгах и решил остановить машину. Но сначала…

Администратор воровато оглянулся и вошел в пахнущий сыростью двор. Нужно срочно ехать на экспертизу и в присутствии врача фиксировать побои, нанесенные ему при допросах.

Еще раз посмотрел по сторонам, уперся руками в стенку с выщербленным кирпичом и несколько раз вскользь ударил ее своей височной частью. Из рассеченной брови хлынула кровь.

Яресько испугался. Ему в зрелом возрасте лицо никогда не били, а потому откуда, спрашивается, администратору «Потсдама» было знать, что из рассечения на твердых участках головы крови порой бывает больше, чем от ножевого ранения в грудь?

Она, алая, лилась ручьем и заливала одежду. Яресько стирал ее платком, возвращенным в дежурной части, и холодел от той мысли, что не хватало еще от кровопотери потерять сознание и оказаться доставленным в больницу как жертва уличного нападения.

Кровь остановилась, и администратор решил выгулять часов пять, пока она засохнет, чтобы со спокойной душой отправляться на судебно-медицинскую экспертизу. Пусть снимут побои.

На чем он остановился? Ах да, били опера. Приколов, следователь, тот не бил. Он курил ему в лицо, опершись ногой в стул, на котором сидел Яресько, и говорил препакостнейшие вещи. Мол, сознаваться в убийстве нужно. Мол, управляющего уличать. Куда, мол, деньги и золото Резуна дел? Нет, нет, о золоте – ни слова. Цепь-то какая на шее осталась… Просто – деньги. Где, мол, кричал Приколов, деньги? Сука, мол.

И тут он вспомнил о своих деньгах. Вернули все до последней копейки. И ключи от квартиры вернули, и «Ролекс», и перстень с александритом, и платок. Но платок уже весь мокрый, и Яресько выбросил его в урну.

Колеса завизжали, машина остановилась.

– Куда едем, командир?

– На Большую Оленью, – буркнул администратор, падая на переднее сиденье.

– Далеко до Большой Оленьей, – предупредил водила лет тридцати на вид.

– Не обижу, – пообещал администратор.

Он хранил покой до того момента, пока по старой шоферской привычке не разговорился таксист-частник.

– Это я сейчас «частник», – объяснял он. – Из парка ушел, потому что невыгодно. Ремонт, бензин – за свой счет. «Три тополя на Плющихе» видел? Вот точно так же стоишь, стоишь… А лицензию получать – еще дороже выходит. Так что сейчас приходится вот так, на подхвате… Вот куда, сволочь, лезет?! Ты вправо прими, бес!.. Если повезет – то дальний рейс. На Большую Оленью, к примеру.

Яресько поджал губы, поморщился и отвел взгляд от переднего стекла к боковому. Вот эти «вагонные встречи» он никогда не поощрял ранее, а сейчас, когда после стольких лет езды на «Мерседесе» вынужден был слушать этот шоферской бред, он казался ему еще более навязчивым, чем десять лет назад.

– А мы ведь раньше, прежде чем в парк устроиться, экзамен по истории Москвы сдавали, – рассказывал водитель. – Чтобы было чем клиента во время поездки развлечь. О домах памятных рассказывали, датах, о площадях, о людях, которые город прославили. О любой улице мог наговорить, причем истинной правды. И ты знаешь, не одни мы, московские таксисты, такой экзамен сдавали. Это по всему СэСэСэРу практиковалось! – такой вот, единый госэкзамен…