Бхагаван Раджниш (Ошо) - Нравственное, безнравственное, вненравственное. Что правильно, а что нет?

• Название: Нравственное, безнравственное, вненравственное. Что правильно, а что нет?
• Автор: Бхагаван Раджниш (Ошо)
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9573-2755-4

Мораль – это полицейский внутри вас. «Будь милосердным, будь сострадательным, не прибегай к насилию» – командует он. Вам дали готовые понятия о том, что правильно и что неправильно. Но готовые понятия в жизни не работают, потому что жизнь постоянно меняется, как река…

В этой книге Ошо дает однозначный совет: начните не с морали, начните с медитации. Если вы впустите в свою жизнь умиротворение, безмятежность, медитативность, то ваши действия начнут соответствовать нравственности. Они не будут чем-то, что вы решите сделать специально, – они будут чем-то естественным, как розы на розовом кусте.

---

Вот почему Сократа отравили – он был человеком открытым. Не святым, но человеком с огромным сознанием – мудрецом, а не святым. Иисус был распят – тоже мудрец, а не святой – потому что он не соответствовал ожиданиям общества. Он общался с ворами – святые с ворами не общаются. Он общался с людьми, которых осуждали: с картежниками, пьяницами, проститутками. Он был в ладу со всеми людьми, с любым человеком. Это было недопустимо. Раввины, святые тех дней, высоконравственные люди, пуритане, не могли с этим мириться. Его необходимо было распять.

Такое происходило на протяжении веков. Теперь этому нужно положить конец! Людей уже распяли достаточно. Теперь мы должны поднять на Земле такую приливную волну, чтобы, даже если они захотят кого-то распять, они не смогли бы найти на Земле такое количество крестов. Можно распять на кресте одного Иисуса, можно отравить одного Сократа… Мои усилия направлены на то, чтобы создать так много открытых людей, что стало бы практически невозможно распять и отравить их. Наделить такими качествами, как открытость, простота, невинность многих-многих людей – только тогда можно будет изменить качество этого прогнившего общества, оживить его. Оно тупо, мертво. Жизнь больше не бежит по его жилам.

Я против воспитания моральных качеств, поскольку в этом нет ничего нравственного и ничего здорового. Я против воспитания моральных качеств, поскольку оно надевает на вас кольчугу – это защитная мера, она не позволит вам быть открытым. А человек, который не открыт, живет в могиле.

Люди становятся хитрыми, они не могут сказать, чего хотят. Они не могут быть чистосердечными – они всегда прячутся, играют в игры, вводят в заблуждение других и обманывают самих себя. Не так стоит проживать эту потрясающе прекрасную жизнь. Не этого заслуживает этот дар Божий. Надо жить подлинной жизнью. Подлинность – это и есть нравственность. Под «подлинностью» я подразумеваю не следование чьим-то заповедям, а жизнь в соответствии со своим собственным внутренним светом.

Будьте светом для самого себя, вот и все. Это мое единственное послание – и это наделит вас нравственными качествами, которые не будут тюрьмой. Это породит нравственность, которая не будет лицемерием. И благодаря этому ваша жизнь обретет совершенно новое качество: она станет ответственной, живой, невинной, игривой… перед вами откроются двери таинственного. Если вы подлинны, доступны, тогда Бог будет изливаться на вас со всех сторон. И это принесет вам великое благословение: не навязанные моральные качества, а необусловленное, спонтанное сознание.

Существует ли в твоем представлении о религиозности понятие греха?

Грех – это техническое средство псевдорелигий. Истинная религия не нуждается в подобном понятии. Но псевдорелигия не может существовать без понятия греха, потому что понятие греха служит средством для создания в людях чувства вины.

Вам нужно понять всю тактическую систему греха и чувства вины. Пока вы не заставите человека чувствовать себя виноватым, его нельзя поработить психологически. Невозможно заключить его в рамки определенной идеологии, определенных систем верований. Но как только вы создаете в его разуме чувство вины, вы лишаете его всякого мужества. Вы разрушаете в нем весь дух авантюризма. Вы подавляете в нем всякую возможность когда-либо стать подлинной индивидуальностью. Идея вины практически убивает в нем его человеческий потенциал. Он никогда не сможет быть независимым. Из-за чувства вины он всегда будет зависеть от мессии, от религиозных учений, от Бога, от понятий рая и ада и всего такого.

Все, что нужно, чтобы создать чувство вины, – это сделать очень простую вещь: начать называть ошибки «грехами». Это всего лишь ошибки, человеческие ошибки. Предположим, кто-то допускает ошибку в математике – два плюс два у него равняется пяти – вы же не говорите, что он совершил грех. Он невнимателен, не сосредоточен на том, что делает. Он не подготовился, не выполнил домашнее задание. Конечно, он совершил ошибку, но ошибка – это не грех. Ее можно исправить. Ошибка не заставляет человека чувствовать себя виноватым. В худшем случае, он почувствует себя глупо.

Что сделали псевдорелигии, – а все религии в мире до сих пор были псевдорелигиями, – это взяли присущие человеческой природе промахи и ошибки и осудили их как грехи. Но грех – это не просто ошибка: вы пошли против Бога – вот что означает слово грех. Адам и Ева совершили первородный грех: они ослушались Бога. Всякий раз, когда кто-то называет вас грешником, он, так или иначе, говорит, что вы ослушались Бога.

Так вот, никто не знает, кто такой этот Бог, и что ему по нраву, а что нет. На Земле существует триста псевдорелигий. Только представьте – три сотни разных наук на Земле, три сотни разных школ физики, и они осуждают друг друга, выискивают друг у друга ошибки, провозглашая: «Только наша школа – истинная школа, а все остальные школы вводят человечество в заблуждение». Какой будет ситуация на Земле, если будут существовать триста школ физики, триста школ химии, триста школ медицины, триста школ математики, – какая сложится ситуация? Весь мир сойдет с ума. И именно это происходит с религиями.

И когда я говорю «триста», я еще не считаю сект внутри религий. Например, я считаю христианство одной религией – я не считаю католицизм, протестантство, но, в сущности, это две разные религии. И потом внутри них есть еще деление на секты. Если пересчитать их все, то получится гораздо больше трехсот, может быть, три тысячи. И все они провозглашают слово Божие, и все эти религии противоречат друг другу.

Если прислушиваться ко всем религиям, то нельзя будет даже дышать, потому что все, что вы делаете – грех. К счастью, вы обусловлены только одной псевдорелигией, поэтому вы не осознаете, что вы не одиноки – существуют и другие идиоты, которые делают то же самое. Их правила отличаются, но они играют в ту же игру.

Например, монах-джайн… Джайнизм – очень малочисленная религия, ее исповедуют только триста тысяч человек. У нас больше саньясинов, чем существует последователей джайнизма. Но в джайнизме есть два главных течения, так же, как католики и протестанты, и внутри них еще существует, по крайней мере, тридцать сект. И каждая секта считает, что именно она представляет истинный джайнизм, а остальные двадцать девять либо дурачат самих себя, либо обманывают других.

Одной из этих сект является терапантх. Слово терапантх означает «божественный путь», «путь Бога». Монахи этой секты закрывают нос тканью, всегда – двадцать четыре часа в сутки, днем и ночью, даже во сне, потому что дышать напрямую – это грех. Вы все постоянно грешите, и грешите так много, что у вас уже нет никакой надежды – всю свою жизнь вы совершаете грех. За исключением этих семи сотен людей – в этой секте состоит только семьсот монахов – за исключением этих семи сотен людей вся Земля населена грешниками.

Потому что с каждым вдохом вы убиваете миллионы микробов – только этого достаточно, чтобы бросить вас в седьмой круг ада. Ведь согласно джайнизму любой микроорганизм, который даже нельзя увидеть невооруженным взглядом – чтобы его увидеть, потребуется микроскоп, надо будет увеличить его, по крайней мере, в тысячу раз – эти мельчайшие микробы обладают такой же душой, что и вы. Нет никакой качественной разницы. Убиваете вы человека или микроб, для Бога это одно и то же. В его глазах вы не заслуживаете особого отношения.

В тот момент, когда вы выдыхаете, вы выпускаете горячий воздух, и этого горячего воздуха достаточно, чтобы убить в воздухе миллионы микробов. А когда вы вдыхаете, то втягиваете с воздухом миллионы микробов, и они погибнут внутри вас. Так что с каждым дыханием вы совершаете то, что несравнимо со всем, что сделали Адольф Гитлер, Иосиф Сталин и Мао Цзэдун вместе взятые. Вы делаете это, просто когда дышите.

Даже ночью они не снимают повязку. Разговаривать с такими людьми очень сложно, потому что ткань закрывает не только их нос, но и рот – ведь когда вы говорите, воздух выходит из вашего рта и входит в ваш рот, поэтому нельзя говорить без повязки. Так они избегают прямого воздействия. Но разговаривать с такими людьми очень трудно – сложно даже понять, что они говорят. Они что-то бормочут под повязкой, скрывающей рот и нос.

А те люди, которые не стали монахами, но исповедают терапантх, постоянно чувствуют вину за то, что дышат. Я провел некоторое время с несколькими друзьями, исповедующими терапантх, в Бомбее, и их очень тяготило то, что они пока еще не могли отречься от мира и стать монахами – потому что, если только вы не станете монахом и не отречетесь от мира, вы не можете избежать впадения в грех. Если даже дыхание – это грех, тогда грехом можно считать все, что угодно.

Один из старейших сенаторов Индии был моим другом. Он был известен как отец индийского парламента – он был членом парламента с 1916 по 1978 год. Только один человек во всей мировой истории мог соперничать с ним в этом, и это Уинстон Черчилль, а иначе он победил бы всех, – если рассматривать просто продолжительность членства и непрерывность. Но он был очень посредственным человеком. Возможно, поэтому люди и выбирали его снова и снова. Он не был хитрым, он не был действительно способным политиком – в противном случае, человек, который более чем полвека состоял членом парламента, естественно, должен был стать премьер-министром, президентом. Но ему не удалось стать даже просто министром или губернатором штата. Он был простым – или, лучше сказать, простаком.