Мария Нуровская - Мой русский любовник

• Название: Мой русский любовник
• Автор: Мария Нуровская
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-386-07254-4

Их номера в небольшом парижском отеле случайно оказались рядом. И тогда — волнующим мужским голосом через тонкую стену — он вошел в ее жизнь.

Но зачем ему такая, как она? Зачем ему женщина, на лице которой время уже успело оставить свои следы? Ему — молодому, умному, талантливому, успешному, мужественному, окруженному женской любовью?

И зачем он ей? Этот русский.

Ее русский… любовник.

---

— Вы ведь из Польши, — заговорил со мной профессор. — И как вы там справляетесь с наступившей демократией? Мы, как вам, наверно, известно, не лучшим образом.

— А вы, профессор, не думали о возвращении? — спросила я, и тут же спохватилась — ему ведь нельзя возвращаться с новой женой, если в Москве осталась старая.

— Не очень-то меня там ждут, — с грустью в голосе сказал он. — Кому нужен историк на пенсии? Даже такая мировая знаменитость, как Александр Солженицын, оказался там лишним…

Хозяйка дома представила еще одного гостя. Это был довольно странного вида мужчина, с коротко подстриженными волосами и диким огнем в глазах. На нем был чуть ли не дамского кроя жакет с отворотами. Его лицо мне показалось откуда-то знакомым. Когда назвали имя, все стало ясно. Несколько лет назад его дебют в Америке наделал много шума, о нем писали как о новой Дженет[6], сравнивали с Буковски[7]. Я запомнила одно из его многочисленных интервью, где он говорил, что поскольку он — человек, пишущий о современности, то должен оставаться по отношению к ней вульгарным, циничным и агрессивным.

Нас позвали к столу. Александр сидел рядом со мной, но все время разговаривал со своим другом. По другую руку от меня был бесноватый писатель, который шумно хлебал суп.

— Я слышал, вы — литературный критик, — обратился он ко мне с гадкой усмешкой.

— Литературовед, историк литературы.

— Э-э… на каждом шагу человек спотыкается об какого-нибудь историка. Обо мне слышали? Я наделал много шума в Америке. Выставил американцев дураками, а они визжали от восторга.

— Конечно же я наслышана о вас.

— Но книг моих не читали?

— Не имела удовольствия.

Писатель загоготал.

— Об удовольствии тут речь не идет, но оргазм я вам гарантирую.

Хозяйка поставила пластинку с песнями Владимира Высоцкого. Я глянула на Александра, зная, что он не любитель творчества этого барда, но реакция последовала совсем с другой стороны. Мой сосед справа встал, подскочил к проигрывателю и, схватив пластинку, трахнул ее об пол.

— Ты в своем уме? Что ты вытворяешь? — закричала профессорская жена.

Странный гость, как ни в чем не бывало, вернулся к своей тарелке с супом.

— Что это ты вдруг — не нравится Володя? — спросил Джордж. — Да он ведь даже не еврей.

— Из русского человека сделал какого-то алкоголика и примитива, создал искаженный имидж в угоду Западу, — спокойно ответил на это писатель. — Этот сукин сын калечил психику народа. А наш народ великий! Россия — Третий Рим, особая цивилизация, построившая империю и разрушившая ее. Теперь надо немного подмести и попросить на выход чужаков. А Россия наша матушка уж как-нибудь найдет способ приголубить детей своих у груди своей.

— Мою Машу уже приголубила! — выкрикнул друг Александра.

Писатель усмехнулся себе под нос:

— И хорошо. Одной еврейкой меньше на свете.

Джордж вскочил как ошпаренный.

— Извинись, сукин сын, не то живым отсюда не выйдешь! — крикнул он.

Писатель отставил тарелку и медленно встал, поддергивая рукава своего дамского жакета:

— Подраться желаешь? Тогда давай выйдем.

— Да успокойтесь вы, петухи, — вмешалась хозяйка дома, — дайте хоть обед закончить спокойно!

— Ну и ладненько, — усмехнулся писатель. — Покончим с обедом, а потом набьем с Джорджем друг другу морды.

— Я не сяду с этим сукиным сыном за один стол, — резко мотнул головой Джордж.

Профессорская жена, перегнувшись через стол, положила ему руку на плечо:

— Угомонись, разве ты не знаешь Василия?

— К сожалению, знаю и поэтому отказываюсь находиться в его обществе. — После этих слов Джордж покинул столовую.

Хозяйка дома поспешила за ним, спустя немало времени они вернулись, и Джордж занял свое место.

Этот довольно тягостный обед вскоре подошел к концу, а поскольку никто ни разу не похвалил кулинарных изысков хозяйки, я чувствовала себя обязанной сделать это.

— Колдуны и борщ были великолепны, это ваш собственный рецепт? Вы добавили какие-то необыкновенные специи и травки.

— Это мама меня научила, она была большим знатоком старых белорусских рецептов, — просияла профессорская жена.

Мы перешли в небольшую гостиную, хозяйка подала кофе. Я восхищалась ею. Как ловко она умудрялась обслуживать поссорившееся общество, делала это с улыбкой, и только благодаря ей скандал был потушен.

— Катюша, посиди с нами, — обратился к ней профессор. — А то ты все крутишься, крутишься.

— Сейчас-сейчас, Алешенька, уже бегу. Только поставлю грязную посуду в раковину, чтоб кошки не разбили.

У хозяев было несколько пушистых животных, по-моему, это были персидские коты с необычайно разноцветными глазами. Один из них явно льнул к Александру, выбрал его — ластился и терся о ноги. Мое положение было довольно двусмысленным — Александр представил меня по имени, без отчества, и как-то так само собой получилось, стал обращаться ко мне на «ты». Возможно, дорожа дружбой с хозяевами виллы, хотел показать, что мы с ним в более близких отношениях, нежели это было в действительности. Это оправдывало бы мое появление в их доме. Я не сердилась на него за это, мне даже было приятно. Профессорша, как типичная женщина, много бы отдала за то, чтобы докопаться, что же меня связывает с Александром. Узнай она правду, ее бы постигло сильное разочарование — ведь я была всего лишь знакомой из отеля, где жил Александр. Эта поездка к его друзьям могла быть первой и последней, а наше знакомство на этом закончиться. Завтра утром мы только кивнем друг другу в гостиничном лобби, и это будет так же естественно, как то, что сейчас я с ним здесь.

Мужчины, беседующие о чем-то у камина, вдруг начали оживленно жестикулировать, а потом Джордж схватил писателя за лацканы пиджака, тот стряхнул его руки одним резким движением. Джордж снова наскочил, началась драка. Александр попытался их разнять.

— Стоит им только оказаться где-нибудь вместе, как дело сразу доходит до рукоприкладства, — совершенно спокойно констатировала Катя.

— Так, может, не приглашать их вместе?

— Ну как не приглашать, земляки ведь. Что ни говори, а частичка родины.

Александр присоединился к нам, сел рядом со мной и обнял за плечи. Это было так неожиданно, что я вся напряглась. Ощутила, как у меня одеревенели мышцы шеи. Я не знала, что мне делать со своим телом, которое вдруг начало мне мешать.

Орли, четверть девятого

Я переместилась в дальний уголок аэровокзала, только бы подальше от этой чертовой скамейки. Боль утихла, чувствую себя как под наркозом. Боюсь, что она вернется. Что наркоз перестанет действовать в самый неподходящий момент. Лучше бы мне перестать отматывать ленту событий вспять, не вспоминать и постараться перевернуть страницу — закрыть наконец этот период в моей жизни…

Занимаю столик в углу бара и покупаю очередную чашку кофе. Несмотря на то что у меня с утра не было во рту маковой росинки, проглотить что-либо я не в состоянии. Этот искусственный покой, завладевший мной изнутри, вовсе не означает, что я не переживаю. Все мышцы у меня напряжены, и так стискивает горло, что я могу пить кофе только маленькими глотками.

Эта поездка к друзьям Александра…

Джордж собирался остаться у профессорской четы на ночь, а поскольку писатель был на машине, то предложил нас подвезти.

— Здесь отличное сообщение с городом, мы прекрасно доедем на электричке, — отказался Александр.

Когда поезд тронулся, верхнее освещение в вагоне чуть притушили. Мы сидели в полумраке, друг против друга. Продолжая говорить «ты», по пути на станцию я пару раз обратилась к нему на «вы», но он этого не поддержал. Получалось, что брудершафт оставался в силе не только для виду, в присутствии друзей. В какой-то момент у меня вдруг вырвалось такое, отчего я внутренне ужаснулась. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, виной тому был выпитый за ужином алкоголь. Или тот его жест. Ну, когда он обнял меня. Я все еще чувствовала тяжесть его руки на своем плече, хотя сейчас мы сидели на расстоянии друг от друга.

— Стены между номерами в отеле тонкие. Я слышала, как вы занимались любовью…

Его лицо тонуло в сумраке, поэтому я не могла увидеть его реакцию. Что касается меня, то я тут же протрезвела.

— А может, я хотел, чтобы ты слышала, — с расстановкой сказал он.

Мы взяли свои ключи на ресепшн, и Александр пропустил меня вперед перед лестницей. Наверно, он думает, как от меня отвязаться, когда мы окажемся на этаже. Как отвязаться от старой бабы, которая пыталась вести себя кокетливо. Сперва выпила с ним на брудершафт, а потом еще эти эротические намеки. Он сказал: «Может, я хотел, чтобы ты слышала». А что ему оставалось сказать?

Во мне росло недовольство собой. Я чувствовала, что веду себя слишком нервозно. В гостиничном холле пожаловалась, как, мол, устала. И что немедленно должна лечь спать, потому что рано утром у меня запланирована встреча в университете. Зато он молчал. Я снова залепетала что-то об усталости. Поблагодарила за приглашение к его друзьям. Было интересно, но теперь пару недель я буду очень занята, поэтому никаких гостей и визитов. Мне надо приналечь на свою научную работу, затем я сюда, собственно, и приехала. А сейчас спать, спать…