Мария Нуровская - Мой русский любовник

• Название: Мой русский любовник
• Автор: Мария Нуровская
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-386-07254-4

Их номера в небольшом парижском отеле случайно оказались рядом. И тогда — волнующим мужским голосом через тонкую стену — он вошел в ее жизнь.

Но зачем ему такая, как она? Зачем ему женщина, на лице которой время уже успело оставить свои следы? Ему — молодому, умному, талантливому, успешному, мужественному, окруженному женской любовью?

И зачем он ей? Этот русский.

Ее русский… любовник.

---

В окнах посерело, из темноты начали проступать очертания предметов. Я встала и, стараясь вести себя как можно тише, принялась собирать чемодан.

Орли, двадцать минут пятого

Стою в очереди на паспортный контроль. Передо мной несколько десятков человек. Правда, очередь двигается довольно быстро.

Не знаю, как я буду думать о нас с Александром через пару дней, как оценю наш союз. И пойму ли когда-нибудь, как я могла согласиться на такие отношения. Я, обычно такая осторожная, осмотрительная, не склонная к скоропалительным решениям и вообще к каким-либо кардинальным изменениям в своей жизни. И вдруг — связь с молодым мужчиной, который на двадцать лет моложе меня. Это все равно что на каяке грести навстречу водопаду. Да, но этим мужчиной был Саша, наделенный природой всеми возможными достоинствами, причем такими, которые я больше всего ценила в мужчинах. Будто судьба одним махом вернула мне все, в чем до сих пор отказывала: любовь, дружбу, взаимопонимание, общность взглядов и чувств… Саше удалось сделать еще кое-что — помирить меня с дочерью. По крайней мере, мне теперь есть к кому возвращаться…

Подаю свой паспорт в окошечко и одновременно чувствую, что кто-то тянет меня за руку. Поворачиваю голову — Саша.

— Юлия, пожалуйста, прошу тебя…

Вырываю руку и беру свой паспорт. Выхожу за барьер — и тут вижу Сашино лицо. Лицо тяжелобольного человека. Запавшие щеки, огромные тени под глазами и сами глаза… Прошу, чтобы меня впустили обратно. Подхожу к Саше и кладу ему голову на грудь. Мы стоим так довольно долго.

— Я искал тебя по всем больницам.

— А я вот возвращаюсь в Варшаву. Меня ждет дочь.

— Не ждет. Она позвонила мне и сказала, где ты…

Москва, 7 апреля 1996 года

Дорогая моя Эва!

Вчера, «когда на Патриарших прудах заходило горячее весеннее солнце», я прогуливалась там уже как замужняя женщина — постепенно до меня это стало доходить. Однако все еще не могу избавиться от ощущения, что это происходит не со мной, что я участница не своей, а чьей-то чужой жизни.

С женщиной, которой я теперь стала, у меня так мало общего, что, думаю, меня прежней просто не существует. А может, и наоборот, я — это и есть она, нынешняя, новая. В Париже мне казалось, что я не поспеваю за своим телом, что оно опережает меня, а я тащусь за ним где-то позади, здесь мы как будто поменялись местами. Мое тело не в состоянии переварить всех тех чувств, которые теснятся во мне. Теперь оно боится, что не сможет соответствовать моим требованиям. Так что, как видишь, до перемирия еще далеко. Но оно не так уж и несбыточно.

Официальный брак мы оформили из практических соображений: Москва — не Париж, и Саше, как человеку с положением, а теперь еще и знаменитости, которая у всех на виду, неприлично жить под одной крышей с любовницей-иностранкой, да еще намного старше его. А крыша у нас в Большом Кондратьевском переулке. Это старый уголок Москвы, неподалеку от Белорусского вокзала. Обычно я пешком хожу до Тверской, бывшей улицы Горького, а когда езжу на метро, выхожу на станции Пушкинская. Из подземки поднимаюсь прямо у памятника Пушкину, который смотрит теперь на «Макдоналдс» на противоположной стороне. Картина, уму непостижимая. Ни моему. Ни Сашиному. И это первая причина, почему наш брак может стать удачным. Пока мы видимся только вечером — весь день напролет он проводит в своем институте. Это называется «организует работу нового отдела».

Я гуляю по Москве. О моих профессиональных планах могу сказать пока немного. Я при муже. Ну и брожу по Москве. Полной знаковых мест и литературных ассоциаций. Тут МХАТ, там улица Большая Садовая… Иногда меня сопровождает Зойка. В первый день она еще порыкивала на меня, но Саша твердо сказал: «Зойка, я ее люблю, и ты должна». И представь себе, похоже, она поняла. Полизала мою руку. Она первая приняла меня. Правда, не до конца, и дает мне это почувствовать время от времени. Так же, как и Сашина семья. Впрочем, я не ждала ничего другого. Думала, будет даже хуже: полное неприятие. Ведь его мать — женщина моего возраста. Страшно боялась встречи с ней, ночь перед визитом к ним была самой ужасной в моей жизни. Держится она довольно высокомерно и холодно. А выглядит старше своих лет, старше меня, на мое счастье. Катастрофа, если бы было наоборот. Отец Саши — не от мира сего. Кстати, внешне Саша очень похож на него. И фигурой, и лицом. А вот бабушка отнеслась ко мне тепло и сердечно, она — обаятельная и простодушная. Приняла меня как родную. Во время семейного обеда все следила, чтоб я ела побольше: больно тощая, дескать, я. Бабушка обожает Сашу. Видно, ей он тоже сказал: «Я ее люблю, и ты должна». Зовет меня Юлечка.

Что еще тебе рассказать про мою жизнь? Вот, может, опишу нашу квартиру. Она просторная и дышит свежестью. Саша купил ее вместе с жильцами — расселил коммуналку — и сделал евроремонт. Потому что ее состояние до этого было более чем плачевное. А теперь квартира изменилась до неузнаваемости. Как ни парадоксально, но эта квартира кажется мне настоящим домом. Я не нашла такого дома в Варшаве, зато он появился у меня в Москве! Я на самом деле так чувствую, поверь мне. Может, оттого, что московская улица запружена подобными мне людьми. Они все — по отдельности. Иногда останавливаются, разглядывают витрины, потом бредут дальше в свое одиночество. Однажды подошел какой-то подозрительный тип и спросил: «Закурить не найдется?» Я со страху подумала, что ему нужен мой кошелек или часики, но он и вправду просто хотел сигарету стрельнуть.

Да, вот еще что. Как-то я пошла в салон красоты — хотела подстричься. Вошла с улицы в первый попавшийся, увидев надпись: «У Надин. Дамский парикмахер». Небольшое помещение. И действительно, чуточку в парижском стиле. Сажусь в кресло, ко мне подходит девушка, накидывает на меня пелеринку. И тут наши глаза встретились в зеркале. Боже, Надя! Смотрим друг на друга. «Пани Юлия! Вы откуда здесь появились?» Никакой враждебности в голосе. «Да вот, хочу подстричься», — отвечаю и пытаюсь изобразить улыбку на лице. Она владеет собой лучше, доброжелательность и открытость на лице. «Как будем стричься? Сделаем стрижку, как у той актрисы, о которой говорил Саша?» Его имя все-таки прозвучало. А я все больше нервничаю. «Слыхала, Саша женился, — щебечет Надя. — Видела его выступление по телику, он теперь солидный профессор. Говорил, что занят и почти не видится с женой. Правда, эту его жену не показали. Может, подцепила нашего принца какая-нибудь студенточка?» — «А как у тебя дела, Надя?» — спешу я переменить тему. «Да помаленьку», — отвечает она. Это ее «помаленьку» преследует меня. И наверное, долго еще будет преследовать. Саша заметил, что я укоротила волосы. Спросил, у какого мастера была. Я отговорилась тем, что, мол, зашла в небольшой салон по дороге. А что я могла ему ответить? И что могла сказать ей? Наверняка потом она узнает, на ком Саша женился. И снова не сможет взять в толк. А я… У меня такое чувство, что, пока Надя не поймет, наш с Сашей брак не будет до конца действителен. Как если бы на нашем свидетельстве о браке была нужна дополнительная подпись — Надина…

Кстати, если тебе так уж хочется знать, простила ли я тот твой звонок Саше, могу сказать только одно: да. Простила и даже, более того, признательна тебе за это. Хотя моя жизнь до конца еще не выправилась, но, по крайней мере, я перестала бояться старости, потому что знаю: моя старость нам с Сашей не будет помехой.

Целую тебя, моя дорогая.

Передавай привет Гжегожу и поцелуй за меня детишек.

Юлия.

Примечания

1

Сидони-Габриель Колетт (фр. Sidonie Gabrielle Colette, 1873–1954) — французская писательница, одна из звезд Прекрасной эпохи. — Здесь и далее примеч. ред.

2

Зато владею замком я Куси (франц.).

3

Ежи Анджеевский (1909–1983) — польский писатель.

4

Р. В. Дмовский (1864–1939) — польский политический деятель и публицист. Был политическим противником Ю. Пилсудского, последовательно выступал за создание мононационального польского государства, депортацию евреев и насильственное ополячивание немцев и украинцев.

5

Джин Себерг (1938–1976) — американская актриса, много снимавшаяся у европейских режиссеров. Сыграла в фильмах «Святая Жанна», «Прощай, грусть», «На последнем дыхании», «Покушение», «Любовник на пять дней» и др. Вторая жена Романа Гари, пережившего ее на два года.

6

Дженет Уинтерсон (р. 1959) — английская писательница. Подкидыш, жила у приемных родителей и в шестнадцать лет, объявив, что она лесбиянка, ушла из дому. Вслед за дебютом, повестью «Апельсины — не единственные фрукты», стали знаменитыми ее романы «Тайнопись плоти», «Страсть», «Пьеса для трех голосов и сводни» и другие.