Нина Владыкина-Бачинская - Собинов

• Название: Собинов
• Автор: Нина Владыкина-Бачинская
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1958

Книга посвящена жизни и творчеству великого певца, замечательного представителя русской вокально-театральной школы, Л. В. Собинову.

---

Так в трудах, творческом отдохновении, заботах и радостях шло время.

…Между тем годы брали свое. Развившаяся за последнее время болезнь сердца настойчиво напоминала о себе и плохо поддавалась лечению. Бывали периоды, когда врачи предписывали Собинову полный покой. В 1932 году Леонид Витальевич пел в опере только два раза: Ленского в молодежном студенческом спектакле Ленинградской консерватории и на сцене Большого театра. Но артист не хочет сдаваться без боя. Если нельзя петь в опере, он будет выступать с концертами — это менее утомительно. И пусть между концертами в Москве, на периферии приходится делать все более длительные перерывы, он все равно будет петь, потому что без музыки, песни нет для него и жизни.

Весной 1933 года Большой театр торжественно отмечал тридцатипятилетие артистической деятельности Леонида Витальевича. В юбилейный спектакль 24 мая был поставлен третий акт «Лоэнгрина» и две картины из «Евгения Онегина» — бал у Лариных и сцена дуэли. В собиновском спектакле участвовали лучшие артистические силы Большого театра: постоянная партнерша Леонида Витальевича А В. Нежданова (Эльза), П. М. Норцов (Онегин), И. С. Козловский (Трике), М. О. Рейзен (Зарецкий), А. С. Пирогов (Тельрамунд).

В адрес юбиляра поступило письмо, подписанное К. Е. Ворошиловым.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ Москва — Кремль

24 мая 1933 г.

Народному артисту Республики Л. В. СОБИНОВУ.

Дорогой Леонид Витальевич!

Правительственная Комиссия по руководству Государственным Академическим Большим Театром горячо приветствует Вас, выдающегося мастера вокально-оперного искусства, в день 35-летнего юбилея Вашей художественной артистической деятельности.

Правительственная Комиссия с большим удовлетворением отмечает Вашу непрерывную художественную артистическую деятельность в советском театре, Ваше исключительно талантливое служение советскому искусству.

Правительственная Комиссия вошла в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР с ходатайством о награждении Вас ко дню Вашего 35-летнего юбилея в ознаменование Ваших заслуг перед советским искусством орденом Трудового Красного Знамени Союза ССР.

Желаем Вам еще долгие годы продолжать Вашу выдающуюся артистическую деятельность. По поручению Правительственной Комиссии

К. Ворошилов.

Трогательно выразили юбиляру свою любовь старые рабочие Большого театра — они преподнесли Леониду Витальевичу деревянную лиру, сделанную ими из старых досок сцены Большого театра, на которой прошла вся творческая жизнь великого артиста.

К. С. Станиславский, будучи в отъезде, прислал юбиляру письмо, которое зачитал И. М. Москвин:

«Сегодня Правительство высокой наградой отмечает Ваши большие заслуги. Толпы Ваших почитателей разбросаны по всей стране и за ее пределами, они кричат Вам здесь и издали: «Слава Собинову! Хвала Собинову! Да здравствует Собинов! Благодарность, удивление и преклонение перед Собиновым!..» Вы родились в сорочке, жили в плаще, при шпаге. И я уверен, что, когда придет к Вам старость, Вы не наденете теплого халата с туфлями. Крепко обнимаю Вас, поздравляю, думаю о нашей давнишней дружбе.

Сердечно любящий Вас К. Станиславский».

Леонид Витальевич был счастлив. Юбилейные торжества заставили его мысленно окинуть взором пройденный путь и задуматься над будущим. С чистой совестью он мог сказать, что выполнил завет директора гимназии. Да, он не зарыл свой «голосовой талант» в землю, не растратил дары, щедро отпущенные природой. Как прилежный садовник в упорном труде он растил и берег свой талант, развивал и совершенствовал способности.

Труд его как артиста теперь завершен. Здоровье стало не то. Врачи все настойчивее требуют прекращения не только сценических, но и концертных выступлений. Да и сам он, в особенности после того как однажды в середине спектакля ему сделалось дурно, пришел к заключению, что пора оставить сцену. Годы, полнота мешали создавать внешне убедительные образы, а одышка сказывалась на короткости дыхания. С каждым новым годом приходилось отказываться от той или другой партии. Склонный к юмору, Леонид Витальевич, всмотревшись на одном из спектаклей «Демона» в свою отраженную зеркалом внушительную фигуру, тут же сымпровизировал двустишие:

Среди актерских образин Скорей я грузен, чем грузин..

Да, пора было уходить, несмотря на то, что голос звучал еще прекрасно, а сценическое мастерство заставляло забывать о годах!

Существуют разные взгляды на то, когда певцу надлежит кончать свою карьеру. По-разному решают этот тяжелый вопрос и сами артисты.

Одни» покидают сцену в полном блеске дарования потому, что не в силах вынести возможного в дальнейшем охлаждения к ним публики. У других ранний уход мотивируется повышенной требовательностью к себе. Такой артист, однажды усомнившись в качестве своего исполнения, считает недопустимым продолжать артистическую деятельность. Так поступил, например, любимец москвичей П. А. Хохлов, покинувший Большой театр в расцвете творческих сил.

Собинов при всей огромной требовательности к себе как к художнику держался противоположного мнения. Он считал, что должен своей артистической деятельностью служить примером молодым, начинающим оперным певцам. Эту мысль он точно сформулировал в письме к И. В. Ершову в день тридцатилетия сценической деятельности друга:

«Дорогой товарищ и друг Ваня, — писал Собинов, — вчера я прочел в вечерней «Красной газете» беседу с тобой, в которой ты объясняешь, почему хочешь покинуть оперную сцену.

Позволь сегодня в день твоего тридцатилетнего служения Мариинскому театру высказать и мне свои соображения по этому поводу.

Я думаю, что своим ничем не оправданным уходом не только дашь дурной пример нам, твоим сверстникам, но и произведешь обескураживающее впечатление на поколения, идущие нам на смену.

Карьера наша так хрупка, нашедших правильную дорогу так мало, что молодежи нужны образцы — и уменья сохранить голос, несмотря на долгую работу, и высокого сценического искусства. Эти образцы должны служить стимулом. И не уходить надо со сцены, а держаться на ней возможно дольше по примеру великого Петрова»

Невольно вспомнив это письмо, написанное более восьми лет назад, Леонид Витальевич улыбнулся. Оно подействовало! Иван Васильевич Ершов еще долго продолжал волновать зрителей своим могучим искусством.

Тогда, восемь лет назад, он сам был еще героем. И вот подведен итог тридцатипяти, даже тридцатишестилетней сценической деятельности Пришло время — пусть цветет молодежь! «Мы, старики, свое дело сделали», — весело говорил Собинов. И только очень близкие друзья угадывали нотку сожаления в его голосе.

Вполне естественно чувство грусти у каждого человека, вынужденного расстаться с любимым делом, которому отдал всю жизнь — будь то артист, художник или рабочий. Но Леонид Витальевич гнал от себя грустные мысли. Не в его характере было предаваться унынию. Несмотря на годы и ухудшившееся состояние здоровья, он был все так же жизнерадостен, энергичен, страстно влюблен в жизнь. Как всегда в течение всей жизни, внимательно следил за политикой, горячо радовался успехам социалистического строительства, росту кадров молодых специалистов. Он давно решил, что, когда покинет сцену, займется педагогической деятельностью. Растить артистическую молодежь, передавать ей свой богатый артистический опыт, помогать овладевать вокальным мастерством — в этом Собинов видел теперь свой гражданский долг художника.

О том, что Л. В. Собинов интересуется вопросами воспитания вокалистов, знал К. С. Станиславский. Они нередко подолгу засиживались, обсуждая эту тему.

Константин Сергеевич в это время руководил оперным театром, выросшим из бывшей Оперной студии Большого театра. В репертуаре театра было много удачных постановок, среди них «Царская невеста», «Майская ночь», «Борис Годунов», «Пиковая дама». Выросли талантливые артисты: Гольдина, Мельтцер, Панчехин, Платонов, Детистов и другие. В коллективе строго проводился принцип равенства всех его участников: сегодня артист пел заглавную партию, а завтра был рядовым хористом.

Осуществляя свои стремления реформировать оперный спектакль, насытить его жизненной правдой, Станиславский, несмотря на искреннее желание строго следовать музыке, все же в самой методике работы исходил из своего опыта режиссера драматического театра. Всей душой ненавидя дилетантизм, он работал в постоянном контакте с опытными специалиста ми-музыканта ми и вокалистами. В театре часто можно было встретить А. В. Нежданову, М. Г. Гукову, А. В. Богдановича. Оркестром одно время дирижировал В. И. Сук. И когда Сук накладывал свое «вето» на какую-нибудь постановочную идею Станиславского, тот беспрекословно подчинялся, так как при всем опыте оперного режиссера не чувствовал себя достаточно свободно в вопросах специфики оперного искусства. Естественно, что ему хотелось иметь постоянного помощника, опытного мастера, близкого по духу, по устремлениям. Всякий раз, когда Станиславский задумывался над этим вопросом, он невольно вспоминал о Леониде Витальевиче. Из прежних бесед с ним Станиславский вывел заключение, что работа в молодом Оперном театре привлекает Собинова.