Герман Вук - Бунт на «Кайне»

• Название: Бунт на «Кайне»
• Автор: Герман Вук
• Издательство: Книжная палата
• Жанр: О войне
• Год: 1989
• ISBN: 5-7000-0190-X

«Бунт на „Кайне“» Германа Вука — классический бестселлер, удостоенный премии Пулицера, присуждаемой только американским авторам.

Действие романа происходит во время второй мировой войны на Тихом океане. Увлекательно, живо, с юмором рассказывает Г. Вук историю старого тральщика «Кайн», короткого бунта на нем и последующего за этим трибунала.

Роман можно назвать приключенческим, однако поднимаемые в нем политические, нравственные, философские проблемы выводят его далеко за рамки жанра.

На русском языке публикуется впервые.

---

— Ведь роман еще не закончен?

— Они прочитали аннотацию и первые двадцать глав. Это было первое издательство, куда я принес свой роман. — Кифер говорил подчеркнуто равнодушно, но лицо его сияло от гордости. Вилли смотрел на него круглыми от восхищения глазами. Стопка желтых страниц, растущая в ящике письменного стола Кифера, была лишь предметом добродушных шуток на тральщике. Для Вилли писатели всегда казались фигурами загадочными, например такой гигант прошлого, как Теккерей, или недосягаемые, талантливые и богатые Синклер Льюис или Томас Манн.

— Ты получишь большой аванс, Том?

— Я уже сказал тебе, договор еще не подписан… Если все будет в порядке, получу аванс долларов пятьсот, а может, и всю тысячу. — Вилли даже свистнул от удивления. — Это не так много, — заметил Кифер, — но за первый, еще даже не законченный роман это не так уж плохо, а?

— Потрясающе, Том, потрясающе! Желаю, чтобы твой роман стал бестселлером. Я уверен, что так и будет. Помнишь, я тебя просил подарить мне миллионный экземпляр и обязательно с дарственной надписью. Договоренность остается в силе?

Лицо Кифера расползлось в глуповатой, счастливой улыбке.

— Не предвосхищай событий, Вилли. Договор еще не подписан…

Выдержка изменила Марику в первые же минуты, когда открылось судебное заседание и членов суда привели к присяге. На возвышении за полированным темного дерева столом полукругом стояли семь офицеров. Их правые руки были подняты вверх, и они с благоговейной серьезностью внимали Челли, который нараспев произносил слова присяги, заглядывая в изрядно потрепанный томик кодекса законов. За их спинами между широкими окнами висел звездно-полосатый флаг. Из окон были видны залитые утренним солнцем, шелестящие листвой серо-зеленые верхушки эвкалиптов, а вдали, переливаясь, сверкали голубые воды залива. Здание суда КОМ-12 находилось в красивейшем уголке острова Йерба-Буэна с отличным видом на окрестности. Это было похоже на чью-то недобрую шутку, ибо серый квадратный зал суда казался от этого еще более изолированным от внешнего мира. Подсудимый видел одновременно солнечное приволье за окнами и красные и белые полосы флага, так напоминавшие прутья решетки.

Марик не сводил глаз с председателя суда капитана Блэкли, стоявшего в центре, прямо перед флагом. Лицо его внушало Марику страх — острый нос, тонкая темная линия рта, маленькие зоркие глаза под нависшими бровями, взгляд надменный и недоверчивый. Капитан Блэкли был почти седой, со старчески обвисшей кожей под подбородком, бескровными губами и темными морщинами вокруг глаз. Марик слышал о нем: подводник, начинал службу на флоте матросом, теперь из-за болезни сердца списан на берег. Он был известен, как один из самых суровых поборников воинской дисциплины в командовании Двенадцатого флота. Когда Марик после присяги наконец сел на свое место, то почувствовал, как его пробирает дрожь.

В состав суда вошли лейтенант-коммандер из кадровых офицеров и пять лейтенантов. Вид у них был самый обычный; таких сколько угодно можно встретить в любом общежитии для несемейных офицеров. Двое из пяти были врачи из резервистов, а два остальных — кадровые, из действующего флота, пятый — тоже резервист.

Большие часы над столом прокурора Челли показывали уже четверть одиннадцатого, когда закончились судебные церемонии, казавшиеся Марику совершенно непонятными. Прокурор пригласил первого свидетеля лейтенант-коммандера Филипа Фрэнсиса Квига.

Когда распорядитель вышел в коридор, глаза всех не отрывались от двери. В зал заседаний вошел бывший капитан тральщика «Кайн», загорелый, спокойный, в новой темно-синей морской форме с тремя золотыми галунами на рукаве. Марик не видел его почти два месяца. Капитан Квиг был неузнаваем. Марику он запомнился таким, каким он видел его в последний раз, в разгар тайфуна. Маленький, с отвислым брюшком, в насквозь промокшей рабочей одежде и сером спасательном жилете, сжавшись, он уцепился за машинный телеграф. Его небритое лицо позеленело и исказилось от страха. Теперь же перед ним, держась по-военному прямо, стоял уверенный в себе, приятной наружности человек, выглядевший даже довольно моложаво, несмотря на просвечивающую сквозь светлые пряди волос розовую лысину. Марик был потрясен.

Квиг занял свое место на свидетельской трибуне в центре зала. На вопросы от отвечал спокойно и уверенно и ни разу не взглянул на Марика, сидевшего всего в нескольких шагах справа, за столом адвоката.

Челли сразу же перешел к тому утру, когда налетел тайфун, и попросил бывшего капитана «Кайна» рассказать своими словами все, как было. Квиг быстро и четко, в скупых выражениях рассказал, как на тральщике начался бунт. Марик вынужден был признаться себе, что факты он излагал как будто верно, скорее, их внешнюю сторону. Стоило чуть переставить акценты, что-то притенить, что-то, наоборот, выпятить, полностью умолчать о том, как выглядел и как вел себя капитан во время тайфуна, чтобы картина происшедшего была полностью искажена. Со слов Квига выходило, что он делал все, чтобы корабль не отклонился от курса и не потерял скорость, и, несмотря на резкое ухудшение погоды, ему это удавалось, пока его помощник вдруг не Впал в буйство и не отстранил Квига от командования. Но даже после этого, оставаясь на мостике, он продолжал отдавать нужные распоряжения и помог своему обезумевшему от страха помощнику успешно провести судно через шторм.

Члены суда с сочувственным вниманием выслушали показания Квига. Капитан Блэкли один раз даже бросил грозный взгляд в сторону обвиняемого. Марика охватило отчаяние еще до того, как Квиг кончил свои показания, и он смотрел на своего адвоката глазами, в которых не было ничего, кроме испуга. Гринвальд, поигрывая красным карандашом, рисовал в блокноте одну за другой маленьких розовых свинок.

— Коммандер, — спросил прокурор Челли, — чем вы можете объяснить поведение вашего помощника?

— Видите ли, — спокойно начал Квиг, — обстановка действительно была опасной. Ветер десять-двенадцать баллов, волны, как горы, и судну трудно было продолжать ход. Мистер Марик проявил в то утро признаки растущей нервозности и неуверенности. Думаю, когда нас еще раз накрыло огромной волной, он впал в панику и уже не сознавал, что делает. Охваченный манией величия, он решил, что только он один способен спасти корабль. Его самым большим недостатком всегда было чрезмерное самомнение относительно собственных познаний в кораблевождении.

— Грозила ли «Кайну» в этот момент опасность?

— Я бы не сказал, сэр. Разумеется, тайфун всегда представляет серьезную опасность для любого корабля, но «Кайн» шел хорошо и до тайфуна, и после него.

— Вы когда-нибудь страдали психическими расстройствами, сэр?

— Нет, сэр.

— Вы не были больны чем-либо в то время, когда Марик вас отстранил от командования?

— Нет, я не был болен.

— Вы заявили протест против действий вашего помощника?

— Да, самым решительным образом.

— Вы пытались вновь взять на себя командование судном?

— Да, и неоднократно.

— Вы предупредили своего помощника об ответственности за его действия?

— Я сказал ему, что его поступок является бунтом.

— Что он вам ответил?

— Сказал, что знает это, знает, что его будут судить, и тем не менее он и дальше будет выполнять функции командира корабля.

— А как к этому отнесся вахтенный офицер Кейт?

— Он был так же перепуган, как и Марик, если не больше. Он во всем поддерживал Марика.

— А остальные офицеры?

— Они растерялись и во всем подчинились Марику. Думаю, в создавшихся условиях у них не было иного выхода.

— А как вел себя рулевой?

— Я считаю Стилуэлла самым опасным смутьяном на корабле. Он эмоционально неуравновешенный человек, а его преданность энсину Кейту просто непонятна. Он игнорировал мои распоряжения и, кажется, делал это с удовольствием.

— Где сейчас находится Стилуэлл?

— Я случайно узнал, что он в психиатрическом отделении госпиталя. Тяжелая форма депрессии.

Челли посмотрел на членов суда.

— Капитан Квиг, хотите ли вы сказать еще что-нибудь, имеющее отношение к событиям 18-го декабря на тральщике «Кайн»?

— Разумеется, я много думал о случившемся. За всю мою службу на флоте это самый неприятный случай, и, насколько я понимаю, единственный, порочащий мою репутацию. Несчастливое стечение обстоятельств, подстроенный инцидент. Если бы в тот день вахтенным офицером был не Кейт, а другой офицер, а на руле стоял не Стилуэлл, никаких происшествий не было бы. Офицеры Кифер, Хардинг или Пейнтер не стали бы выполнять указаний Марика. Они быстро привели бы его в чувство. Нормальный рулевой выполнял бы распоряжения капитана, а не офицеров. Этим троим, Марику, Кейту и Стилуэллу, удалось объединиться против меня в такой критический для корабля момент. Мне не повезло, а им, думаю, не повезло еще больше.