Василий Захарько - Звездные часы и драма «Известий»

• Название: Звездные часы и драма «Известий»
• Автор: Василий Захарько
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9691-1338-1

Эта книга приоткрывает завесу над богатой событиями, сложной внутренней жизнью редакции самой, пожалуй, знаменитой российской газеты. Автору есть что рассказать — он проработал в «Известиях» двадцать семь лет, прошел путь от репортера до главного редактора. Из всех сюжетов Василий Захарько выбрал для книги наиболее конфликтный, но и самый злободневный — как редакция в советское время стремилась к свободе слова, как она в августе 1991-го добилась независимости от государства, как уже в демократической России воспользовалась этим статусом и как навсегда его потеряла. Это были годы и всенародной славы газеты, и глубокой ее драмы, если не сказать больше — трагедии.

---

Не буду обижать себя — процитирую в очень сжатом виде и свое выступление:

— Четыре года назад, когда я вернулся из Болгарии, Надеин, сидя в этом зале, сказал, что стоявший в полосе материал Захарько на четыре страницы — материал будущего газеты, а вот статья Васинского на четырнадцати страницах — это материал прошлого газеты… И тогда, и сейчас я отношусь с юмором к похвале в свой адрес. Но если говорить серьезно, то все, что слышу сейчас от Володи, для меня не было неожиданностью. И то, что он года полтора провел в Америке, нисколько не изменило его представлений о современной журналистике. Они сложились у него давно, а в Америке в чем-то лишь скорректированы. Не изменился и сам Надеин — он всегда был и остается человеком творческим, очень переживающим за судьбу газеты, активно работающим на нее и постоянно пытающимся ее улучшить. С ним можно спорить по деталям. Но в основном надо согласиться — газеты должны делаться по определенным, принятым в мировой журналистике стандартам.

Как уже было сказано, большая часть редакционного народа побаивалась, что главный редактор поддержит идеи Надеина. Действительно, Игорь разделял многое из того, что говорил его заместитель о характере газеты. Многое, но не все, как свидетельствует и стенограмма летучки от 11 сентября.

И. Голембиовский. Героическая история «Известий» завершилась победой, и мы получили возможность делать газету, которую хотели. Но какую? Ту, что делали всегда? Мы хотим жить и работать так, как привыкли. И это естественно. Наше достоинство и наша беда: мы долго работаем в одной газете. Мы все рабы своих привычек и представлений. Но при этом думаю, что не надо волноваться по двум обстоятельствам: газета не станет чисто информативной, а будет стараться быть фундаментальной, аналитической. И второе. Ни один талантливый человек в «Известиях» не пропадет…

Далее Голембиовский сказал, что он знает «беду “Известий”».

— Это — гипертрофированное представление о наших достоинствах. Газета, которую мы делали, которую считали успешной, в прошлом году провалилась, и не только из-за высокой цены. Мы потеряли больше половины тиража. Один этот факт заставляет посмотреть на себя и газету иначе и понять, что же мы производим. Газета должна меняться — это безусловно и очевидно… В редакции есть два крыла. Первое: газета, которую мы делали, — сборник статей, и второе: современная газета, которая дает новости, комментарии с оценками, причем личностными….

Однажды — то ли на малой планерке в секретариате, то ли в буфете — Игорь произнес фразу, которая мгновенно облетела все восемь этажей: «Аджубеевские “Известия” должны как можно быстрее умереть». Помню реакцию театрального критика Нелли Исмаиловой, заглянувшей ко мне, когда шла очередная такая малая планерка с присутствием Голембиовского. У него с Нелли долгое время были очень хорошие отношения, всегда с легкими подкалываниями друг друга. Она чуть ли не крикнула с порога:

— Игорь, вы сумасшедший!

Зная взрывной характер Исмаиловой, ее манеру не стесняться начальства, указывать ему, как надо жить и работать, все заулыбались, а она серьезно продолжила, подойдя к Голембиовскому:

— Мне сказали, что вы желаете смерти «Известиям». Теперь я поняла, какую мы допустили стратегическую ошибку, когда избрали вас главным редактором.

Игорь рассмеялся. Все, как часто бывало, свелось к шуткам. Я не думаю, что этот эпизод повлиял на дальнейшие отношения главного редактора и очень неравнодушной к родной газете сотрудницы еще аджубеевского призыва в «Известия», но со временем они изменились, стали больше формальными. Когда Нелли ушла из редакции, вместе с нею ушли со страниц газеты и ее многолетние именитые авторы, чьи большие статьи, эссе на темы культуры и нравственности высоко поднимали интеллектуальный уровень «Известий». Они сильно нравились одним читателям, не менее сильно раздражали других и почти каждый раз становились поводом для очередного спора в редакции, какой же должна быть газета: с крупными полотнами — размышлизмами или без них, информационная?

По должности и по характеру я не мог быть в стороне от этих споров. Воздерживаясь от дополнительных цитирований себя, замечу только: сказанное Игорем об ускорении эвтаназии «Известий» было воспринято в коллективе излишне драматично. На мой взгляд, он перегнул в словах, а на самом деле имел в виду необходимость отказа от давней практики в «Известиях», когда и штатное расписание, и организация работы редакции, и профессиональные ценности не были ориентированы на высокую оперативность газеты.

Перечитывая сейчас стенограммы тех летучек, я вижу, что, если отбросить в сторону эмоции выступавших, то вся редакция сходилась в главном: «Известия» должны быть просто качественной газетой, в которой высокая и достоверная информативность соединяются с аналитичностью и литературным блеском. В конечном счете, не наши разногласия той поры, а более позднее скатывание с рельсов качественной прессы к низкопробности сюжетов, желтизне приблизило катастрофу «Известий».

Что при всем расхождении взглядов согласие находилось, убеждает пробный номер невиданного раньше объема газеты — 12 полос. Сразу после первой свободной летучки 11 сентября был объявлен поиск модели каждой из полос, новых тем, рубрик. Задуманный номер вышел 24 сентября, и был он — по многим читательским отзывам — весьма удачным. Особенно было приятно услышать добрые отзывы из журналистской среды, которая заметила и отметила все наши сугубо профессиональные нововведения. Их набралось немало, начиная с первой полосы. Новая верстка, игра шрифтами, необычное оформление: крупный событийный снимок, фотоанонсы к материалам внутри газеты, таблицы, схемы, график добычи и продажи советского золота, карикатура… Здесь же в телеграфном стиле последние новости, а с подробностями — две главные из них: введено чрезвычайное положение в Таджикистане; после восьмидесяти часов почти непрерывных переговоров глав России, Казахстана, Азербайджана и Армении удалось подписать договор об урегулировании конфликта по Нагорному Карабаху. Все остальные полосы тоже несли на себе приметы новизны, на последней привлекал внимание первый в советской печати комикс. Главным же новшеством номера стала вся 10-я полоса под рубрикой «Мнения».

В советских газетах, в том числе в «Известиях», не было четкого разграничения между новостями и мнениями, тогда как в мировой прессе это один из основных принципов, причем не только в самой газетной работе, но и в любых профессиональных рассуждениях о журналистике, ее проблемах и назначении. «Новости» — понимаются как максимально достоверная информация о фактах, событиях. «Мнения» — это мысли, идеи, оценки, суждения, комментарии по самым разным новостным поводам или вовсе без поводов. В серьезных зарубежных изданиях не допускается смешение новостей и мнений не только в отдельных публикациях, но и на одной газетной площади — у каждого из этих двух жанров свое место, чаще это отдельные друг от друга страницы.

У нас всегда было немало умных, глубоко мыслящих журналистов. Но чтобы в газетах появлялось какое-то их мнение, расходящееся с официальным, его нельзя было высказать прямо и категорично. Оно упаковывалось в подтексты и полунамеки длинных, размытых словесных конструкций, к чему приучились несколько поколений пишущих людей и читателей. Горбачевская перестройка сняла цепи с нашей профессии, и она заиграла новыми гранями. Готовя 12-полосный номер, нам хотелось испробовать себя еще и в формальных рамках такого мирового стандарта, как полоса «Мнения».

Она очень отличалась уже самой своей моделью. Если на каждой из других страниц было по восемь текстовых колонок одинаковой ширины и одинаковых шрифтов, то здесь первые две колонки оказались внешне выделенными: они шире в полтора раза, у них другой шрифт — черный, буквы более высокие. Принципиальная новизна состояла в том, что это были сразу три статьи небольшого, почти одинакового размера под единой рубрикой «Точка зрения редакции». Советские люди привыкли видеть на первых полосах газет так называемые передовые статьи, то есть подаваемые от имени редакции, никем не подписанные. И почти никем из широкой публики никогда не читаемые, столько в них было демагогии, общих фраз, агитационной жвачки. Здесь же все выглядело и было по существу совершенно другим. Конкретным, актуальным, сформулированным лаконично, жестко и требовательно.

Оттолкнувшись от первополосной новости о переговорах по Нагорному Карабаху, редакционная статья «Честные выборы — выход из тупика» без старой публицистической ваты говорила об очень важном. О том, что, сколь ни сложна задача умиротворения азербайджано-армянского столкновения из-за Нагорного Карабаха, экономические и политические проблемы, стоящие ныне перед всей страной, серьезнее и опаснее. Чтобы решать их, «стране потребуется власть с глубинными резервами народного доверия… Наше общество будет пребывать в политико-экономическом тупике до тех пор, пока его не возглавят лидеры, прошедшие горнило честных демократических выборов».