Павел Комарницкий - Новый порядок

• Название: Новый порядок
• Автор: Павел Комарницкий
• Жанр: Исторические приключения

Люди Земли Папируса, которую мы называем Нижним Египтом, пока ещё живут по древним справедливым законам. Но время их истекло. Повелитель Верхнего Египта Нармер уже готов распространить на всю землю Кемет новый порядок — все люди делятся на господ и рабов.

---

Сидха, до той поры тихонько посапывавшая на его плече, используя бицепс мужа как удобный подголовный валик, вдруг подняла голову и без предупреждения поцеловала мужа в губы, неуловимо-кошачиьм движением.

— Ты чего? — чуть опешил Тутепх.

— Так просто — глаза жены чуть мерцали во мраке, точь-в точь настоящие кошачьи — Захотела вот, и поцеловала. Нельзя разве?

— Ещё как можно! — заверил Тутепх, обнимая жену — А кроме поцелуя ты ничего не хочешь?

— А разве ещё осталось? — лукаво засмеялась Сидха.

— Для такой красавицы найдём! — авторитетно заявил молодой кузнец, поудобнее переворачивая девушку.

— Ты не забыл, что завтра ном Розового Лотоса заступает на смену Долгой Протоке?

Объятия Тутепха разом ослабели, и орудие, уже приведённое было в рабочее состояние, опало.

— Я помню, само собой. Спи, Сидха. Завтра у нас будет трудный день.

Девушка раскаянно прижалась к мужу, лаская его и ругая себя. Дура, ну дура! И кто всё время за язык тянет? Пять минут помолчать, всего-то делов! Всё, теперь о добавке можно забыть.

— Не хочу с тобой расставаться — прошептала она мужу в самое ухо.

— Так ведь это же ненадолго — так же шёпотом ответил Тутепх.

— Всё равно не хочу…

* * *

Оранжевые отсветы пламени масляных светильников колыхались на стенах, изукрашенными резьбой и покрытыми красочной росписью. Запах горелого масла перебивал аромат благовоний. Нармер лежал, подложив ладони под голову, и смотрел в потолок невидящими глазами. Где взять золото?..

Сотис, почувствовав его состояние, прижалась, стала ласкаться. Нармер рассеянно погладил жену, нащупал и сжал её упругую грудь, помял пальцами сосок. Бесполезно. Ни малейшего желания сегодня он не испытывал. Какое уж тут желание… Где взять золото?

— Ты чем-то расстроен, мой господин? — тонкое, прекрасное лицо Сотис нависло перед ним. В глазах, в полумраке казавшихся бездонными, плясали отсветы огня — Поделись с женой своей, муж мой. Не все женщины глупы.

Нармер вздохнул, искоса глянул на жену. Может, и правда?

Он взял её в жёны уже взрослой девушкой. Пятнадцать лет — в этом возрасте у половины женщин Земли Пчелы уже бегают детишки. И у обитателей болот, в Земле Папируса то же. Жизнь коротка, и надо спешить продолжать её в детях… Разумеется, заполучить в жёны красавицу Сотис было немало желающих. Но её отец, крупный чиновник, ведающий сбором налогов в недавно покорённых землях у Великого озера, метил выше. И не прогадал — именно такую жену искал себе Повелитель. Красавица, спокойная, безукоризнено воспитана… И не дура. Далеко не дура, что у женщин случается не каждый день.

— Где взять золото? — неожиданно вслух произнёс Нармер.

— Сколько? — деловито, будто золото лежало у неё зарытым в углу, поинтересовалась Сотис. Нармер заинтересованно скосил глаза.

— Считай сама. Нам надо ещё не меньше пятисот талантов меди.

Сотис чуть пошевелила губами.

— Если считать, что за талант золота синайцы дают двадцать пять талантов меди… А за талант серебра — шесть талантов… Сколько имеется серебра и золота в казне, муж мой?

Теперь уже Нармер смотрел на жену с уважением. Что значит дочь сборщика налогов!

— Двадцать два таланта серебра и четыре золота.

— Так мало? — лицо Сотис выразило озабоченность — А что ещё берут синайцы в обмен на медь?

Нармер усмехнулся.

— Много чего берут. Скажем, льняное полотно. У них там лён не растёт. Зерно берут, хорошую посуду, быков…

— Посуду и зерно отставим. Не хватит ослов, чтобы перевезти — Сотис села в позе лотоса, нимало не стесняясь наготы. При виде её лона, гладко выбритого и чуть приоткрытого, на расстоянии протянутой руки, Нармер ощутил внезапное запоздалое желание, но теперь уже сам подавил его. Не время, пошёл серьёзный разговор — Быков тоже не перегнать через тамошние места. А вот насчёт полотна…

— И с полотном то же самое — Нармер неожиданно грязно выругался, но Сотис и ухом не повела. Мужчины вообще народ такой, что делать… — Проклятые болотники завалили синайцев своими тканями на годы вперёд. И обувью тоже! И своими корявыми поделками! Теперь за медь синайцы требуют золото, и только золото! Ну, и серебро возьмут, конечно…

Сотис снова задумалась. Странно, подумал Нармер. Женщине едва исполнилось восемнадцать, но сейчас, в свете масляных ламп, она кажется древней и мудрой, как сама звезда, именем которой её назвали[6]…

— Скажи, а синайские медники любят красивых девушек? — внезапно спросила Сотис.

— То есть? — изумлённо воззрился на жену Нармер.

— Всё просто — улыбнулась Сотис одним уголком рта — Везде, насколько я знаю, за девушек дают выкуп. Часто медью. А возле Великого озера, у покорённых озёрных людей девушек много…

Вот теперь Нармер смотрел на жену с восхищением. И ведь действительно, как всё просто!

— Иди ко мне, дорогая моя — Нармер сгрёб жену, повалил. Сотис засмеялась, выгнулась кошкой, подставляя себя под мужнины ласки — Ты самая умная женщина во всей Земле Пчелы! Нет, во всей Кемет! Нет, в целом мире!

* * *

— …Давай-давай, работай! Ты думаешь, если эти олухи избрали тебя вождём, так ты можешь портить нашу семейную марку? Ты и так в последнее время больше выступаешь с речами в Совете, чем работаешь!

Тутепх отёр пот со лба. Старый Тигами ворчал с утра — должно быть, ныли коленные суставы, они у всех старых кузнецов болят, от долгого стояния на ногах в кузнице и вредных литейных испарений. Но насчёт марки отец не прав…

Тутепх отложил каменный молот, которым проковывал медный топор, пощупал пальцем лезвие. Пожалуй, что и хватит. Конечно, кто спорит — кремнёвый топор куда острее. Но для боя он малопригоден — один хороший встречный удар, и нет топора. Тогда уж лучше просто дубинка. А вот медь — другое дело. Конечно, литая медь чересчур мягка, но при хорошей проковке лезвие получается вполне подходящее.

— На, посмотри — Тутепх кинул отцу на верстак готовую работу — Скажешь, испортил марку?

Старый Тигами придирчиво оглядел и ощупал изделие, вышедшее из рук сына, неопределённо хмыкнул.

— Ладно, сойдёт. Видно, ты ещё не до конца приучился только размахивать руками перед народом.

Тутепх рассмеялся, берясь за следующую отливку. Сейчас все кузнецы в Буто были заняты одним делом — лили и ковали оружие. И не только в Буто, и не только кузнецы. По всей Земле Папируса шлифовали кремнёвые наконечники копий и стрел, готовили луки, охотники выслеживали в мутной воде крокодилов и бегемотов, кожевники выделывали из добытых шкур прочные доспехи… Вся страна готовилась к войне.

Когда Тутепх закончил ковку очередного изделия и поднял глаза, утирая со лба пот, перед ним, прислонившись к столбу, поддерживающему крышу кузницы, стояла Сидха, и глаза её смеялись. В руке девушка держала корзину, из которой доносились весьма аппетитные запахи, перебивавшие даже запахи кузницы.

— Во заработались, трудяги! Я тут стою, стою, а они и ухом не ведут!

Тутепх бросил молот и сгрёб жену в объятия.

— Ой, Тутепх, пусти! Пусти, не то уроню обед!

— А! Обед никак нельзя ронять. Чего там? — Тутепх потянул корзину к себе, но жена решительно пресекла попытку. Сама поставила корзину на низенький стол, в другое время служивший вспомогательным верстаком для тонких работ — скажем, изготовления медных иголок — и принялась вытаскивать снедь.

— Ну разумеется, твои любимые лепёшки.

— С рыбой и оливками?

— С рыбой и оливками. А вот это жареная говядина. А в горшке каша с коровьим маслом.

— Давай! Всё давай! А поцелуи подождут. Каша важнее.

— Нахал! Ладно, я припомню, как ты предпочёл мне ячменную кашу!

Старый Тигами, моя руки, с ухмылкой наблюдал за вознёй молодых, и на душе было тепло. Он как-то предложил невестке помощь, чтобы еду носил в кузню младший брат Тутепха, Ако. Но та лишь коротко глянула на тестя, и старый кузнец больше не поднимал этот вопрос.

— Отец, садись уже — Сидха уже наливала пиво в глиняные кружки.

Да, и это тоже. Сидха сразу поняла, что старый Тигами ей будет не хуже отца, и стала звать его «отец» вместо «свёкор», как почтительно зовут другие женщины. И тем окончательно растопила сердце старого кузнеца, лишившегося единственной дочки вместе со средним сыном во время мора. Несмотря на давность лет, та рана всё ещё саднила в душе Тигами, и Сидха заняла в душе кузнеца место любимой дочери.

Некоторое время мужчины ели молча, утоляя разыгравшийся от физической работы аппетит. Девушка сидела на циновке в позе лотоса, ловко подвернув юбку-каласирис, так что были высоко видны её бёдра, более светлые, чем остальное тело.

— Что говорят на базаре? — первым спросил Тутепх, жуя аппетитное жареное мясо вперемешку с любимыми лепёшками.

— Что именно тебя интересует? — Сидха взяла мужнину кружку, долила пива.