Павел Комарницкий - Мария, княгиня Ростовская

• Название: Мария, княгиня Ростовская
• Автор: Павел Комарницкий
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9942-0756-7

Давно и прочно забыты те времена нашествия Батыя на Святую Русь. Какими были они, те люди, скрытые от нас толщей тёмных веков, можно ли увидеть их, понять, прочувствовать? Можно, если вы почитаете увлекательнейший исторический роман Павла Комарницкого!

Мария Ростовская была одной из дочерей черниговского князя Михаила Всеволодовича. В 14 лет вышла она замуж за молодого князя ростовского Василько. Мария любила Ростов и молодого мужа своего без памяти. Родила она ему сыновей. Но пришла беда — орды хана Батыя хлынули на Русь, захватили в плен любимого мужа. «И была зла сеча, и сила одолела силу»…

---

— … Ну здравствуй, Филя прегордый. Рад тебя видеть, однако. В таком виде особенно.

Даниил Романович вежливо улыбался. По лицам витязей блуждали глумливые ухмылки, и только дисциплина не позволяла им ржать вслух, как кони. Воевода Фильний стоял на коленях, с закрученными взад руками, удерживаемый двумя крепкими кметями. Шлема на голове угорского воеводы не было, на лице набухал здоровенный кровоподтёк.

— Ты… — прохрипел Фильний, — Пёс поганый…

Коротко хрустнули выбитые зубы — один из витязей заехал пленному рукояткой меча. Фильний издал сдавленный звук и обвис.

— Нехорошо говоришь, Филя, — прищурился Даниил. — Некрасиво ведёшь себя.

— Все вы псы, русы, — невнятно, едва шевеля разбитыми губами, заговорил Фильний по-мадьярски. — И ты… и Ростислав пёс… и матери ваши суки… навоз вы, а не народ…

Коротко хрустнула сломанная челюсть — на сей раз удар был нанесён окованным носком сапога.

— Довольно, поговорили, — перестал улыбаться Даниил. — Допрашивать тебя труд напрасный, поскольку ни хрена не знаешь ты. Рубака и рубака, тупоголовый кнехт. Отпустите-ка ему, ребята, сотню плетей, как положено дворовому холопу за дерзость, да и повесьте вон на том дереве. Голого!

— Сделаем, княже!

Когда угорского воеводу уволокли, кмети подтащили следующего пленника.

— Какая встреча! Тебя ли я вижу, славный боярин Владислав! — теперь улыбка князя Даниила была откровенно зловещей. — Рад тебя видеть, боярин. В смысле, в последний раз.

В отличие от угорского воеводы, боярин был относительно цел — даже шлем с него сняли, а не сбили, как с Фильния. Лицо пленника было белым, как мел, борода тряслась.

— Государь, пощади…

— ТЕБЯ?! — искренне изумился Даниил. — Такого-то змея ядовитого, и упустить? Нет, боярин, шалишь. И не надейся так легко помереть, как тот Филя — много, ой, много чего расскажешь ты, я так полагаю! Весь клубок ваш змеиный вылущу! В колодки его, и стеречь как родную сестру перед свадьбой!

Когда боярина утащили, на его место подволокли польского воеводу, командовавшего болеславовыми поляками.

— Ну здравствуй, Збышек, — теперь князь Даниил не улыбался вовсе. — Как же случилось так, что против своего господина, короля Кондрата выступил ты?

Польский воевода едва не падал, удерживаемый парой кметей — удар шестопёра пришёлся ему по голове.

— Один господин у нас, славный Болеслав… — прохрипел поляк, поводя мутными, залитыми кровью глазами.

— Вот это ты и расскажешь самому Кондрату, — Даниил махнул рукой. — В оковы его, на цепь. Сегодня же отправим подарок Кондрату, пусть сам разбирается, что с ним делать. Его подданный, как-никак, хоть и не признаёт короля своего.

Когда и польского воеводу уволокли, Даниил обернулся.

— Всё?

— Остальные всё ратники, княже!

— Литвинов ихних предводитель где?

— Убит, Даниил Романович. Наповал убит.

— Ну и пёс с ним.

— А Ростислав утёк, княже… Не догнали…

Даниил внезапно широко ухмыльнулся.

— И слава Богу, что утёк. Не хватает нам ещё смертного врага в лице князя Михаила Всеволодовича нажить. Получил своё мальчишка, впредь умнее будет. Пусть соразмеряет, на кого хвост подымать!

— Мальчишка!

Князь Михаил бросил на стол письмо, нервно заходил по комнате.

— Что, княже? — боярин Фёдор тоже отложил бумаги, с которыми работал. — Нарвался наш Ростиша?

— Нарвался — не то слово! И Бела Арпад тоже хорош, поддался на уговоры мальца безбородого!

Фёдор взял в руки письмо, вчитался. Князь Михаил даже не поморщился — давно уже не было у него от своего «альтер эго» никаких тайн.

— Вообще-то смелость города берёт, Михаил Всеволодович, — боярин глянул поверх свитка. — Молодость, великое дело… Могло ведь выгореть дело-то, ежели б не успели войска от Кондрата Мазовецкого подойти.

— Умный ты, Фёдор, а порой сморозишь чего… — поморщился Михаил. — Взять власть не так и трудно порой, а удержать? Да эти же бояре галицкие Ростишку через полгода ухайдакали бы, и могилы не найти! Или надеялся он на войско угорское? Тогда это уж не князь, а холуй Белы выходит!

Князь снова нервно заходил по комнате.

— Вот честное слово, так бы и выпорол! Нету нынче другого владыки на Галиции да Волыни, и не заменит Даниила Романовича никто! Токмо он и способен отстоять земли свои перед Батыгой!

— Да ладно, княже, не кипятись, — примиряюще произнёс Фёдор. — Ну получил окорот Ростислав Михайлович, впредь не полезет. Кстати, Данило Романычу токмо на пользу потасовка сия. Вскрыл он заговор боярский, да и авторитет свой сильно укрепил.

— Ладно, проехали, — Михаил снова сел за стол, на котором были разложены документы. — Так что там из Сарая?

— Бату-хан лично выступил с войсками на алан, касогов и ясов, кои никак не смиряются со зверствами татарскими.

— Эх… — прихлопнул ладонью по столу Михаил. — Вот бы сейчас самое то крестовый поход, а Фёдор Олексич? Всех бы поганых там положить, да из Батыги чучело сделать и папе римскому отослать…

Боярин Фёдор молчал, глядя в стол.

— Чучело, говоришь… Пётр Акерович вернулся сегодня.

— Ну?! — князь даже подался вперёд.

— Вернулся, да. Отдыхает, умаялся сильно. Да и не хочет светиться тут попусту, про червей мучных помня. Завтра баньку у меня истопят, не откажи…

На скулах Михаила задвигались желваки.

— Банька, это хорошо. А ты сейчас, вкратце.

— Вкратце, говоришь… — Фёдор поднял наконец взгляд от бумаг, разложенных на столе. — Можно. Не будет никакого крестового похода, княже. Не хотят рисковать дорогими доспехами господа рыцари. Вот кабы на Русь ещё, тогда да…

Михаил скрипнул зубами.

— Ясно.

Горячий степной ветер сушил губы и щекотал ноздри. Наверное, в Ростове, где сидит княгиня Мария, уже желтеют первые листья, подумал Даниил, щурясь от степного солнца. Там сейчас «бабье лето»… А в Белозерье, должно быть, уже идут холодные моросящие дожди. Здесь же, в степи, лето и не собиралось уходить.

Как не собираются уходить отсюда полчища Бату-хана.

Обоз великого князя Галицкого и Волынского двигался походным порядком. Впереди маячила разведка, по бокам двигались всадники из боевого охранения. Даниил оглянулся — позади пылил арьергард, прикрывавший хвост каравана. Всё как в настоящем боевом походе.

Князь тяжело вздохнул. Да если бы это был настоящий боевой поход… Там всё понятно. Сила против силы. А тут…

Даниил даже глаза зажмурил, до того явственно встало перед глазами видение: движущиеся по степи несметные рати, колышущийся лес копий… Гигантская, переливающаяся стальной чешуёй змея, подползающая к логову Бату-хана… Пылающий Сарай-Бату, и сам Бату, стоящий перед Даниилом на коленях, с верёвкой на шее… Сладостная картина. Однако несбыточная. Невозможно говорить с Бату, опираясь на силу. Нет такой силы у Даниила. Если бы была, разве поехал бы великий князь в Сарай-Бату за их поганым ярлыком?

Значит, так. Злато-серебро, это само собой. Но нужно заинтересовать Бату-хана, убедить его, что выгоден ему такой вассал, как Даниил Романович. Что при любом другом раскладе земли Галиции и Волыни отойдут к врагам Бату — королю Бела и полякам Конрада. И тогда не видать ему какой-либо дани, а вот крестовый поход, это запросто.

Сделать это, кстати, будет не так уж сложно. Нападение Ростислава тут самое доказательство. Ну а если этого будет мало, то есть и иное доказательство, что не враг Батыю князь Даниил, наоборот — самый что ни на есть друг. Едет вон в повозке подарочек. Сам Бурундай не смог изловить «коназ-ашина», а Даниил смог!

Отряд Даниила Романовича насчитывал до трёхсот воинов. Брать большее количество было разорительно, да и могло вызвать раздражение у самого Бату-хана — никак, с войском сюда явился урус, права качать? Меньше брать тоже было опасно, поскольку в здешнюю степь доносились отзвуки полыхавшей на Кавказе войны.

До Днепра добрались быстро. Перед глазами у князя вновь встала картина нынешнего Киева: заросшие бурьяном руины, уже сильно оплывшие, ямы в земле, крытые камышом — жилища нынешних киевлян… Еле-еле удалось найти паром для переправы коней и повозок. Хозяин парома, высокий вислоусый мужик, был одет в баранью безрукавку на голое тело и холщовые штаны, жена его была в какой-то дерюге… Дети же, пользуясь летним теплом, одеждой и обувью себя не отягощали. Даже девочка лет восьми ходила в костюме Евы. Впрочем, дети тут были пугливы, как лесные зверьки, и при появлении незнакомцев прятались кто куда, выглядывая из укрытий — только угольки глаз тлели в зарослях спутанных волос.

После Киева караван стал забирать всё круче к югу. Места стали оживлённее — новые хозяева степей гнали стада, изредка встречались торговые караваны… Дон пересекли на пароме, составленном из двух больших лодок, связанных вместе крепким настилом из тесовых плах. И тут паромщик был русский, угрюмый чернобородый мужик из пленных. Хозяином же парома был какой-то татарин, которому тот паромщик обязан был платить еженедельно изрядную мзду.