Павел Комарницкий - Мария, княгиня Ростовская

• Название: Мария, княгиня Ростовская
• Автор: Павел Комарницкий
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9942-0756-7

Давно и прочно забыты те времена нашествия Батыя на Святую Русь. Какими были они, те люди, скрытые от нас толщей тёмных веков, можно ли увидеть их, понять, прочувствовать? Можно, если вы почитаете увлекательнейший исторический роман Павла Комарницкого!

Мария Ростовская была одной из дочерей черниговского князя Михаила Всеволодовича. В 14 лет вышла она замуж за молодого князя ростовского Василько. Мария любила Ростов и молодого мужа своего без памяти. Родила она ему сыновей. Но пришла беда — орды хана Батыя хлынули на Русь, захватили в плен любимого мужа. «И была зла сеча, и сила одолела силу»…

---

Сыбудай не глядя протянул руку вбок и принял от раба-слуги пиалу с чаем.

— Пять туменов славных монгольских всадников не так-то просто разгромить, мой Бату. И на этот случай у тебя есть твой старый Сыбудай. Ну и, разумеется, всё остальное войско должно быть у тебя под рукой.

— Ну, брате, прощай.

Князь Ярослав сидел на буланом коньке, закутанный в тёмный дорожный плащ, скрывавший кольчугу. Три десятка всадников личной охраны, удерживая в поводу запасных коней, почтительно ожидали.

Два брата стояли напротив друг друга и смотрели. У князя Георгия щемило сердце. Увидятся ли они ещё раз?

— Может, возьмёшь всё же сотню охранную? — спросил он нарочито ворчливо, стараясь скрыть волнение. — Мало ли татей по лесам сейчас шмыгает…

— От татей и этими силами отобьёмся, — чуть улыбнулся Ярослав. — А вот от татар и тысячи мало будет. Нет, брате. Малым отрядом ещё пройдём мы, сотней же никак. Где корму взять? Зима…

Снова помолчали.

— Ладно, поеду, — князь Ярослав потоптался, преодолевая вдруг возникшее желание разлаписто обнять брата. Давно, ох, давно так-то не делал он…

— Держись!

Князь Ярослав вскочил на коня, и не оглядываясь, поехал прочь. Витязи охраны тоже разом тронулись вослед, едва князь проехал мимо. Георгию Всеволодовичу вдруг страшно захотелось крикнуть брату вдогонку: «Ярко!»… Как в детстве крикнуть, звонко, чтобы обернулся брат. Но не крикнул, сдержался. А в распахнутые настежь ворота уже вытягивалась змеёй невеликая дружина, по два всадника в ряд, и князя Ярослава было уже не видать.

— …Ничего, княже. Никаких вестей. Как вымерли все…

— Типун тебе на язык! Ступай! — рявкнул князь Михаил.

Осаженный грозным окриком почтарь выкатился вон задом, кладя поклоны. Князь с хрустом ломал пальцы.

— Что пишет князь Даниил? — боярин Фёдор сидел на лавке, разглядывая свеженаписанный свиток на жёлтом пергаменте.

— Всё то же. Мол, собираю рать в Галиче и Перемышле, но возникли трудности, опять же с деньгами туго… Отговорки, короче. Хитёр, ох, как змей хитёр князь Даниил…

— Хитрость и ум не одно и то же, Михаил Всеволодович. Как бы сам себя не перехитрил князь Даниил. А полочане что отписали?

— А ничего не отписали, — криво усмехнулся Михаил. — Как в колодец письмо кинуто. Ну, дай-кось свиток-то, чего написал…

Князь прочёл текст, составленный боярином, далеко относя его от глаз.

— Ну, всё так написал… Ежели и это за душу не возьмёт господ новогородцев, так и не знаю уже… Отправляй немедля.

— Сделаю, княже.

Когда боярин Фёдор вышел, князь встал и нервно заходил по комнате. Время текло неудержимо. Сегодня уже четырнадцатое февраля, и вот уже несколько дней не было никаких вестей из Ростова, откуда на Козельск была налажена голубиная почта. От Козельска письма шли уже другим голубем, прямо в Чернигов, а оттуда при нужде гонцом в Киев. Последняя депеша была от восьмого числа, и в ней сообщалось, что «град стольный Владимир в осаде стоит». И всё, на этом сведения кончались.

Князь широко шагнул к столу, присел на лавку, взяв перо и пергамент, пододвинул к себе чернильницу. Бросив перо, вновь вскочил и принялся мерить углы комнаты.

Время, время! Как опытный полководец Михаил Всеволодович понимал — вот сейчас, немедля, надо бы идти на подмогу Георгию и всем, кто собрался под его началом. Если бы подошла сегодня, или хоть завтра рать с Галича и Перемышля, под командованием князя Даниила, можно было бы выступить в поход. Пока полчища Батыя скованы под Владимиром, можно беспрепятственно провести войско к Ростову, на соединение с Георгием. Ударить разом, прижать к стенам города и уничтожить! Но делать это надо быстро, очень быстро. Завтра, нет, сегодня. Нет, вчера!

Князь вновь сел к столу и принялся быстро писать, брызгая кое-где чернилами:

«Здрав будь, князь Даниил Романович. Немало удивлён ответом твоим. Или ты не ведаешь, что нынче промедление смерти подобно?..»

* * *

— Здрав будь, великий князь!

— И тебе доброго здоровья и долгих лет, славный князь Ярослав Всеволодович! Проходите, гости дорогие, всей душой рады видеть! Вот уж не ждали, не гадали!

Вышагивая по переходу, ведущему в гостевую палату, Брячислав Василькович, князь Полоцкий, усмехнулся про себя. Вот как, значит… Уже и великими князьями величают. Должно быть, крепкая нужда пришла… Но вслух, разумеется, не сказал, и даже бровью не повёл.

Ярослав Всеволодович, в свою очередь, невозмутимо улыбался. Полоцкое княжество, конечно, теперь уже не то, что было ещё не так давно. Да, полочане первыми сбросили руку Киева со своего плеча. И тем положили начало распаду великой державы. А теперь сами чешут затылок. Немцы давят…

Да, и в этом тоже их вина, князей полоцких. В лето шесть тысяч шестьсот девяносто четвёртое от сотворения мира к молодому полоцкому князю Володше, вместе с купцами из германского города Бремена прибыли с миссией латинские монахи. Они смиренно испрашивали у князя разрешения проповедовать слово божье среди язычников — подданных князя, живущих в низовьях Двины. Они были такие правильные, такие честные, умом и кроткой святостью светились их глаза…

«Пусть язычники станут молиться хотя и не православному, но всё-таки Христу. Важно чтобы не было помех торговле и вовремя платилась дань. А в случае чего, всегда можно послать войско и навести порядок» — так, или иначе рассуждал Володша, но не почувствовал князь в словах смиренных монахов наличие у них зловещего плана, угрожающего безопасности Полоцка и всем русским землям. Благосклонность к латинским монахам была продиктована торговыми интересами. Полоцким купцам были выгодны таможенные льготы, предоставляемые Бременом и Любеком. Монахи не только получили разрешение, но и богатые подарки. Где были глаза, и чем были забиты головы полочан, и князя Володши в первую очередь?

Когда хватились, было поздно. В устье Двины встал немецкий город Рига, в окружении каменных замков. Старый епископ Мейнард умер, а новый — Бертольд к полоцкому князю уже не поехал. Для обороны от Полоцка и ливов, рижским епископом был учреждён рыцарский Орден Братьев Рыцарей Христовых, коих все уже звали не иначе, как орденом Меченосцев.

Впрочем, можно ещё было повернуть дело вспять. Немцы не считали ливов-язычников за людей и без всяких церемоний пускали в ход мечи, по поводу и без повода. Примученные невыносимым гнётом, ливы готовы были восстать по первому зову князя Володши. Прозрев наконец, князь отправил гонцов в Новгород и Плесков, призывая вместе выступить на немцев, покуда не укрепились они окончательно, не перекрыли выходы русским купцам в море.

В 1203 году от рождества Христова, как здесь уже привыкли считать на немецкий манер, всё было готово к походу. Однако новгородцы ещё надеялись, что меченосцы дальше берегов Двины не пойдут. Они вспомнили полочанам старую обиду — как Всеслав Чародей снял колокола с новгородской Софии, и в поход не пошли. Володша без них взял несколько замков и на подступах к Риге, у крепости Гольм решил испытать осадные машины. Напротив стены поставили все пять машин, а за ними в готовности к штурму войско. Пленные немцы, обслуживавшие орудия, что-то сделали с ними, и залп полетел в обратную сторону. Погибло пятнадцать полочан, но моральный эффект был гораздо больше. Пока княжеское войско было в растерянности, открылись ворота замка, и атака рыцарской конницы оказалась успешной. Сражение было проиграно.

С тех пор захирела полоцкая земля. Нынче не до покорения немцев уже — как бы свою землю удержать. И именитые купцы новогородские, ухмылявшиеся в бороды, глядя на то, как перекрывают путь по Двине их соперникам, купцам полоцким, теперь локти кусают. Взяли немцы Колывань, взяли и крепкий Юрьев, который уже считался едва не исконно русским. А на реке Нарове, на самой границе земель новгородских, поставили крепость, и теперь вся торговля с Ганзой идёт только через немцев. Скоро забудут господа новгородцы, как по морю ходить… Глупость всё наша, исконно русская!

— Ну как, в баньку с похода или за стол? — прервал размышления князя Ярослава Брячислав Василькович. — Или сперва за стол, а потом уж в баньку?

— За стол, в баньку и опять за стол! — полушутливо ответил Ярослав.

— Ино добро! — в тон ему ответил Брячислав, и оба рассмеялись. Друзья, как есть друзья закадычные…

— А покуда на стол накрывают, рассказал бы ты, княже, что там у вас творится, — перестав улыбаться, сказал вдруг князь Брячислав. — А то слухи всё больше.

— Ну что же… — князь Ярослав в свою очередь погасил дипломатическую улыбку. — Не для того ли и ехал, в конце концов…

— Ты разделишь свои машины поровну, Елю Цай, и половину их отдашь Бурундаю. Позаботься также о том, чтобы люди, приставленные к машинам, могли ими пользоваться хорошо. Старшего над ними я тоже доверяю назначить тебе самому.