Голиб Саидов - О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть

• Название: О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть
• Автор: Голиб Саидов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• ISBN: 978-5-4474-0441-3

Да – ещё одна автобиографическая повесть.

Вопрос лишь, в одном – заинтересует ли она читателя? И – насколько актуальна? Заставит ли, улыбнуться вместе с автором или – наоборот – взгрустнуть?

Между прочим, автору и самому это ужасно интересно…

---

Нам повезло: наши дома были одними из последних, что явились плодами изысканий проектировщиков «до хрущёвской» эпохи. Потом уже такие дома строить было нерентабельно. Это были добротные двухэтажные кирпичные дома, которыми было застроено несколько кварталов.

Во дворе почти каждого из этих домов находился бетонированный круглый бассейн (пожарный хауз), диаметром 3 метра и примерно такой же глубиной. Почти все они были пусты и заброшены, заваленные всяким хламом и строительным мусором. И только в нашем дворе хауз соответствовал своему предназначению. По инициативе самих ребят, бассейн в кратчайшие сроки был вычищен от мусора. От каждой из квартир собрали взнос (по 1 рублю) и на вырученные деньги договорились с водителем поливальной машины, который сделав четыре ходки к нашему бассейну, доверху наполнил его водой, заработав 16 рублей.

Известный на весь город доктор Иосиф Рафаилович Альпер, которого мы все звали просто – дядя-Ёсик, позаботился о том, чтобы вода в хаузе непременно была обильно посыпана хлоркой, и наказал нам выждать три дня. Естественно, вся детвора уже на следующий день барахталась и плескалась в искусственном водоёме. Наши черные сатиновые трусы вмиг приобрели серовато-белёсый вид, но это была такая мелочь по сравнению с тем, что мы приобрели взамен, что даже смешно об этом вспоминать. Зато, через три дня вода в хаузе приобрела такой идеально голубой цвет, напоминая бассейны известных зарубежных кинозвёзд и миллионеров, и наш лягушатник в короткий срок стал предметом зависти соседних дворов.

Мы переехали в наш 16-ти квартирный дом в конце 1959 года, когда мне было два с небольшим годика. Почти впритык к нам стоял ещё один 10-ти квартирный дом. Вместе два дома составляли единое целое, образуя собою букву «Г», упираясь одной своей открытой стороной в забор золотошвейной фабрики, куда мы совершали набеги по весне – воровать неспелый урюк (давчу), а другой выходил на широкий пустырь, служивший многочисленной детворе футбольным полем и площадкой для всякого рода игр.

Таким образом, двадцать шесть квартир, что составляли наш двор, по сути, являло собой СССР в миниатюре.

Сейчас, когда межнациональные и межконфессиональные конфликты достигли своей высшей точки накала, мне становится как-то по-особенному тепло и уютно, когда я вспоминаю наш двор и его обитателей. Жизнь моего поколения пришлась на период относительного затишья: страна, оправившаяся от недавней Великой Отечественной войны, жила в созидательном ключе. Мы первыми запустили в космос искусственный спутник, а вскоре в полет отправился и первый советский космонавт – Юрий Гагарин. Страна ликовала. Все были полны надежд на скорое счастливое будущее. Тем более, что сам Н. С. Хрущёв заверил нас, что коммунизм наступит уже при нашей жизни: ждать оставалось всего каких-то 20 лет. И, как бы в подтверждение этому, как-то по-особенному, ласково, тепло и радостно светило солнце, пробиваясь сквозь густую крону дерев, отплясывая многочисленными своими лучами-зайчиками по всему нашему уютному двору. В атмосфере было разлито столько благости и умиротворения, что казалось, это будет продолжаться вечно. А может быть, это была просто очередная весна? Или потому, что мне повезло с детством: настоящим, полным и всеобъемлющим, насыщенным самыми разнообразными событиями?

Теперь, по прошествии более полувека, оглядываясь назад, в своё прошлое, я начинаю осознавать, что именно те самые первые 15 – 20 лет и сформировали по существу мой основной духовный стержень, что я пронёс через всю свою жизнь. Потому что, по большому счету, я, оказывается, нисколько с тех пор не изменился. Тем нежнее я отношусь к событиям моего детства, бережно сохраняя остатки своих воспоминаний и ревностно оберегая и пряча их глубоко в своём сердце, в своей памяти.

Наш двор был составлен из совершенно необычных и уникальных личностей, волею судьбы оказавшихся в Бухаре и успевших проникнуться ответной любовью к этому городу. Кто-то был выслан в наши края за своё вольнодумство, кто-то бежал от имевших место погромов, ну а кого-то судьба пощадила, эвакуировав в безопасный и гостеприимный уголок во время Великой Отечественной войны. Все они, очутившись на новой почве, обрели здесь свою вторую родину.

Это теперь, задним числом, пытаясь вспомнить нации и народности, составляющие наш двор, я с удивлением констатирую, что он представлял из себя настоящий конгломерат различных народностей: узбеки, таджики, русские, евреи, татары, украинцы, белорусы, корейцы, иранцы, арабы, немцы, цыгане. А тогда… Тогда нам даже и в голову не приходило разделять друг друга по национальному или иному признаку. Правда, чтобы не лукавить, отмечу: да, многие у нас имели клички, порою довольно обидные, но они отнюдь никак не были связаны с национальностью конкретного человека. И если кого-то бывало, недолюбливали, то это было обычно связано с какими-нибудь негативными качествами, чертами характера которые осуждаются в любом обществе: жадность, скупость, лицемерие, эгоизм и т. д. Но, чтобы ненавидеть человека только за то, что он родился русским или узбеком – такого я не припомню. Я знал, что такие люди существуют на свете, но ничего, кроме жалости они во мне не вызывали, потому как такое явление всегда расценивалось как патология, а больных следует жалеть.

C малых лет, играя в общем дворе как «в одном общем котле», мы настолько крепко привязались друг к другу, что даже сейчас, спустя столько лет, разыскав кого-либо из знакомых моего детства, я с волнением отмечаю про себя, что то трепетное воспоминание, которое я испытываю к своему прошлому, одинаково дорого и моему знакомому, увлажняя обильно его глаза.

Возможно, когда-нибудь, играм нашего двора я посвящу отдельную книжицу, а пока всего лишь перечислю те, что сохранила память: ахрычки, рогатки, лянки, аккол-дукол, чеканки, лапта, классики, халохуп, казаки-разбойники, пятнашки, куликашки, камешки, айрам шум-шум, гургурак, гаранги («воздушные змеи»), трах-трах (или «войнуха»), джами, ножички, танки, футбол, гандбол, волейбол, баскетбол, регби, ватерпол, хоккей. Это то, что память выдала с ходу. А сколько игр, не имеющих названия, таких как, катание велосипедного обруча с помощью палочки-хворостины, ходьба на ходулях, всевозможные сражения, сидя верхом на товарище. Кроме того, следует особо отметить опасные игры: карбид и взрыв-пакеты, путешествие во времени и фокус с тремя спичками, лук со стрелами и оружие с «венгеркой».

Айрам шум-шум

Детей надо баловать: только тогда из них вырастают настоящие разбойники!

(из к-ф «Снежная Королева»)

С новой игрой нас познакомила Таня, недавно возвратившаяся из «Артека». Перекочевав с тёплого и ласкового берега Крыма на знойную и жгучую почву Бухары, эта невинная артековская игра советских пионеров явно требовала доработок и усовершенствования. Что и было незамедлительно претворено в жизнь нашими сметливыми старшими товарищами.

Изначально её правила были достаточно банальны и скушны: водящему плотно завязывали глаза, ставили в центр хоровода и, под всеобщие бормотания («Айрам-шум-шум, айрам-шум-шум, арамийя бисила, бисила, бисила»), взявшись за руки, начинали медленно кружить вокруг несчастного, которому оставалось, наугад вскинув руки с галстуком вперёд, заарканить свою «жертву». После чего, «жертва» и водящий поворачивались спиной друг к другу (на достаточном расстоянии) и на счёт «раз-два-три» обязаны были повернуться лицом к лицу. Если оба участника синхронно разворачивались с одной стороны, то они обязаны были, чмокнув друг друга в щёчку, мирно расстаться. Если же поворачивались «вразнобой», то бывший водящий встраивался в общий хоровод, а на его место заступал «новичок».

Налицо – явный непорядок.

Саша был лет на пять старше нас, а потому совершенно резонно предложил несколько усовершенствовать игру, с учётом, так сказать, бухарской специфики, а точнее – специфики нашего двора.

Во-первых: повязка на глаза совершенно излишняя вещь, позорящая доброе и светлое имя пионера, одним из качеств которого всегда являлась честность. Будет вполне достаточным полагаться на это качество. Это предложение было встречено с пониманием. Особенно мужским электоратом, которому не очень-то «светила» перспектива чмокаться с приятелем.

Во-вторых: целоваться следует «по-человечески», то есть, в губы. Женская половина смущённо молчала, что было справедливо всеми сочтено за согласие. Игра заметно оживилась, обретая с каждым днём новых поклонников.

Аппетит, как известно, приходит во время еды: следующее нововведение касалось продолжительности поцелуя. В ходе довольно бурного обсуждения, стороны, все же, пришли к взаимному согласию: было решено считать до десяти.

Ещё через какое-то время, тот же Саша счёл неприличным целоваться у всех на виду и предложил «идеальный» вариант: хоровод зрителей громко продолжает считать до десяти, но… уже повернувшись спиной к участникам эксперимента. Эта существенная поправка позволила снять скованность в отношениях, добавив игре шарма и своеобразного очарования. Игра постепенно приобрела сумасшедшую популярность, вытеснив такие игры нашего двора, как «казаки-разбойники», «догонялки» и всякие викторины.