Марк Ньютон - Город холодных руин

• Название: Город холодных руин
• Автор: Марк Ньютон
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09898-5

На севере мира, замерзающего под красным умирающим солнцем, стоит город Виллерен. В нем процветает коррупция, преступные группировки делят сферы влияния, в подпольных гладиаторских боях сражаются порожденные больным воображением гибридные существа, а люди пропадают не только с улиц, но и из своих домов. А со стороны моря Виллерену угрожает загадочный враг, оставляющий за собой горы изувеченных тел…

Именно сюда бежал следователь Румек Джерид, стремясь укрыться от мести канцлера Уртики, захватившего власть в столичном Виллджамуре. Сюда же пробирается низложенная императрица Джамур Рика со своей сестрой Эйр и ее возлюбленным. Самые невероятные союзы становятся возможны в городе, осажденном врагами, раздираемом внутренними противоречиями и напичканном магией по самые крыши…

---

Он жил в постоянном напряжении, расчеты, связанные с предполагаемой военной операцией, съедали все его время. По ночам, пока другие солдаты и офицеры гуляли в городских трактирах, он, обложившись картами и донесениями разведки, до утра просиживал за столом, думая о нуждах тысяч других людей, которые и не подозревали о том, что он им служит. За последние три ночи он вряд ли спал больше восьми часов.

Но сегодня все будет иначе. Сегодня он будет отдыхать.

Руководствуясь слышанными ранее намеками, он шел теперь к одному неприметному дому, такой можно было увидеть в любом городе Бореальского архипелага. Никакой. Войдя, сразу за дверью он обнаружил двух здоровых парней с кинжалами. За ними начинался темный коридор. Обменявшись с ним несколькими тихими фразами и выяснив его намерения, они пропустили его.

Первая комната освещалась двумя настенными светильниками в разных ее концах, и на каждом столе стояла свеча чайного цвета. Вечно одно и то же. Темнота, в которой было удобно прятаться лицемерам – возможно, тем самым, что при свете дня клеймили других как «извращенцев».

Педерасты, педрилы, гомики.

От этих слов ему становилось больно до жжения в мозгу. В самые тяжелые моменты он почти не винил тех, кто так говорил, он и сам себя с трудом тогда переносил. Однако их бросали с бездумной небрежностью, они легко слетали с языка у тех, с кем он работал, кому доверял.

Но неужели мир испытывает к нему и к таким, как он, столь неподдельные негативные эмоции лишь потому, что так написано в каком-то старом тексте? Другие культуры – Бринд был уверен в этом – не порицали подобных желаний.

Голубки, двустволки, педики.

Был ли он слабаком? Делало ли его слабаком то, что он хотел секса, платил за секс? Нет. Просто так было проще, деньги служили средством обеспечить анонимность, а значит, сохранить инкогнито.

Из-за дверей главного бара раздавалась музыка. Он на минутку сунул туда голову, увидел мужчину со скрипкой и другого, который наяривал аборигенные ритмы на барабане, ощутил запахи арумового корня и пролитой водки. В дальнем конце зала горели свечи, в полутемном пространстве перед ними сновали безликие тени. Его сердце забилось быстрее, подражая бешеному ритму барабана. Почему-то ему вдруг стало страшно и даже захотелось уйти, вернуться в казармы и забыть об этой стороне своего «я», как он уже неоднократно делал.

Старательно подделывая акцент, он обратился к кому-то с вопросом, где можно заплатить. Ему показали жестами, едва различимыми в полутьме. Ощупью он прошел по коридору, который наконец привел его туда, куда он надеялся попасть. Через минуту он уже выбрал себе мужчину, чей торс блестел от масла, от него пахло пачулями, видимо, чтобы расслабить клиента.

– Если вы в первый раз, не бойтесь.

– Не в первый. – Бринд едва не расхохотался. Сколько членов он перевидал за свою жизнь? И не сосчитать. Он бросил мужику несколько сота – даже не взглянув сколько.

Они нашли комнату с приличной кроватью, и дальше все происходило на ощупь. Бринду нравилось так, вслепую: обострялись другие чувства. Например, чувство свободы от ответственности, от необходимости принимать решения. Мужчина хотел снять с Бринда маску, но твердая рука легла на его мускулистое запястье, и попытка была пресечена в самом начале. Вместо этого Бринд слегка сдвинул маску набок и поцеловал партнера в губы; и сразу вспыхнувший в нем примитивный инстинкт развеял ощущение инертности и пустоты, которые овладели им в присутствии незнакомца. По крайней мере, это был мужчина, живой, и у него было тело, был язык, был член… то, чего Бринд не знал уже долгое время. Он был груб, ухватками напоминал бандита, но Бринд нежно исследовал бугры мускулов, которые льнули к нему, мощные руки, обвившие его талию. Черт, до чего же… хорошо-то. Бринд отвернулся, завел руку за спину, выпустил из штанов партнера член и ласкал его, пока тот не встал.

– Ты с защитой, как я понял? – спросил Бринд. Движение куда-то в сторону, и мужчина-проститутка стал безопасным. Наконец-то заслуживающее доверия заведение. Воспользовавшись маслом с торса партнера как смазкой, он встал на четвереньки и выключил свой мозг.

Бринд ушел без всяких попыток завязать разговор, не прощаясь, просто прошел путаными темными коридорами и выпал прямо в холод ночного Виллирена, в свою обычную жизнь. Не о чем тут думать – быстрый перепих, чтобы снять накопившееся напряжение, вернее, заменить его чувством вины.

Уходя, он вдруг заподозрил, что за ним следят. Может, это просто страх. На здешних улицах всякое примерещится, и все же…

А что, если там и правда кто-то есть?

В тени?

Глава тринадцатая

Еще один скандал с Беами, еще один плохо начатый вечер. Вечно она возится со своими глупыми реликвиями, что-то клепает, все пытается заработать побольше денег, как будто они в них еще нуждаются. Но она не слушает, знай себе делает свое. Поначалу эти ее интересы как будто не имели значения. Давно, еще до Оледенения, ее привлекала стабильность, которую он ей предлагал, нравились его необузданный темперамент, страстность и достаток. И вот сегодня состоялась новая бессмысленная дискуссия на тему нынешнего состояния их брака, и опять он хлопнул дверью и вылетел из дому как ошпаренный.

В тот самый миг ему больше всего хотелось пойти и найти себе другую женщину на ночь, но, помимо боязни обычных последствий, главным, что удержало его от этого, была мысль: именно так он и попал в беду в свое время. Много лет назад он только и делал, что плыл по течению от юбки к юбке, свободный и агрессивный, пока наконец не прибился на время к одной. У него был яростный роман с алкоголичкой и курильщицей… как бишь ее звали? Неважно. Он даже позволял ей бить его. И только потом узнал, что ее постоянная злость объяснялась одним – она боролась с приступами вампиризма.

В конце концов он подцепил болячку от дешевой шлюхи. Для него это были плохие дни. Наркотики истощили его, и он умолял, чтобы она его укусила. Она долго противилась, но наконец сдалась. Показала клыки и впилась ими в его шею. Однако то ли в ее крови было слишком много алкоголя, то ли в его собственной тоже хватало всяких субстанций, но что-то пошло не так. Механизм передачи не сработал.

И он не заразился до конца.

Та женщина ушла от него на следующий день, и он никогда ее больше не видел. То, что вызывает вампиризм, передалось ему лишь наполовину, так что он не испытывал постоянного желания пить кровь. Его гневливость возросла вдвое, его мускулы окрепли за одну неделю, процессы старения в организме замедлились, но превращение так и не завершилось, и он так и ощущал себя до сих пор – незавершенным. С той самой минуты вся его жизнь превратилась в нескончаемое желание чего-то большего. И когда кто-нибудь из братьев-бандитов умолял его об укусе, он тоже получал от него этот разбавленный вариант вампиризма и никогда не становился вампиром до конца.

Ему понадобилось время, чтобы привыкнуть к своему новому телу, и он даже прибег к помощи ведьмы, которая за большие деньги старательно лечила его раны. Вампиры не бессмертны, предупредила она, они умирают от самых разных причин. Потому-то они встречаются так редко.

Значит, то, что с ним произошло, случилось не в сказке и не в романтической балладе. Все было на самом деле, и он стал кровожадным монстром.

В распахнутую дверь второго этажа Малум смотрел в сторону юга, на городские крыши. В окнах то вспыхивали, то гасли огни, показывая ему нутро какого-нибудь дома, обнажая чужую жизнь. Лунный свет, улучив мгновение, очертил чей-то силуэт – кто-то перескакивал с крыши на крышу, спеша неведомо куда по неизвестно какому делу.

Сидя на стуле верхом, Малум сжимал руками его спинку и молча терпел боль. Он сам велел открыть дверь, чтобы порывы ледяного ветра врывались внутрь, и все равно капли пота выступали у него на лбу. В одной руке он держал самокрутку из арумового корня, которую подносил к губам всякий раз, когда жжение в спине делалось невыносимым. В такие моменты, как этот, он всегда радовался, что маска прикрывает лишь верхнюю часть его лица.

Старик в белом халате твердой рукой наносил на голую спину Малума рисунок в технике вудблок, сначала покрывая кожу слоями чернил, потом орудуя стамесками и резцами. Боль волнами прокатывалась по телу, потом натыкалась внутри его на то, что делало его недочеловеком, и притуплялась.

Человек в белом превращал спину Малума в произведение искусства: каждый знак, каждая виньетка, каждый изгиб татуировки были неслучайны, заряжены смыслом. Он трудился на совесть. Горшочки с остро пахнущими цветным чернилами загромождали стол по правую руку от него. Шлепанцы художника непрерывно шаркали по плиточному полу. Листки с диаграммами и схемами испещряли стены, шелестя и хлопая на сквозняке.

Малум снова затянулся самокруткой, стряхнул пепел на пол.