Виктор Безотосный - Все сражения русской армии 1804‑1814. Россия против Наполеона

• Название: Все сражения русской армии 1804‑1814. Россия против Наполеона
• Автор: Виктор Безотосный
• Жанр: История

Сама книга не претендует на детальный обзор всех военных действий Наполеоновских войн и подробное описание сражений, поскольку таковая цель и не ставилась. Существует огромное количество монографий и работ, в которых исследователи постарались максимально осветить как отдельные события, так и целые войны. Нет нужды повторять содержащийся в них фактический материал, хотя отметим, что при обилии изданной литературы о Наполеоновских войнах налицо разная степень качества уже опубликованных работ. Также существует некоторая неравномерность в подобных описаниях. А в противовес этому имеются еще большие пробелы применительно к отдельным сюжетам и темам. В целом же автором была поставлена задача нарисовать общую картину участия российской армии в войнах против Наполеона (разумеется, для этой цели достаточно подробно приводится событийный ряд), выявить место и роль России в антинаполеоновских коалициях с точки зрения национальной и европейской истории.

---

Необходимо отметить, что в то время российская армия обладала многими пороками, свойственным армиям феодальных государств Европы в области обучения войск, организационного построения и ведения тактики военных действий. В среде высшего военного руководства России не смогли вовремя адекватно оценить и учесть современные веяния и тенденции развития военного дела в Европе. В данном случае приходится признать, что Александр I в большей степени ориентировался лишь на предшествующие успехи, добытые русскими штыками, чем на объективную оценку. Сам же император по поводу военной сферы находился в плену представлений, внушенных ему отцом. Армия ему представлялась как идеальный марширующий механизм, четко исполняющий все регламенты и приказы своего императора. О том, что война – это более сложное явление – с кровью, потом, миллионом случайностей, не говоря уже о новых тенденциях в военном деле, он не задумывался; все его представления об армии и его опыт командования войсками исходил из многочисленных и красочных прохождениий полков церемониальным шагом в С.‑Петербурге и показных маневрах в Красном Селе. Необходимо заметить, не только он один, но, по‑видимому, все дворянское общество все еще тогда находилось в определенной эйфории от славных викторий победного века Екатерины и ожидало от чтения в газетах новых победоносных реляций об успехах русского оружия. Александр I, следуя по стопам общественного мнения, явно надеялся командовать будущим военным парадом где‑нибудь в центре Европы, но действительность очень скоро опровергла его ожидания, ибо на континенте уже имелись другие претенденты (профессионалы, а не новички) на триумфы, умевшие хорошо руководить войсками на поле боя, а не на парадах. Во всяком случае, личные представления Александра I о войне и армии сыграли негативную роль во внешней политике, так как русский монарх был очень высокого мнения о мощи собственных вооруженных сил и на этом строил свой курс по отношению к потенциальным союзникам и противникам. Мало того, исходя из этого, он решился на военную конфронтацию с самой передовой европейской военной державой – Францией, во главе которой стоял, без преувеличения, лучший тогдашний полководец и военный организатор, Наполеон Бонапарт. Но вряд ли кто‑то будет сомневаться, что у Александра I в тот период имелись сомнения в целесообразности коалиции и в будущем ее успехе.

Складывание 3-й антифранцузской коалиции

Можно констатировать, что после расстрела герцога Энгиенского давнишнее недовольство правительственных кругов и дворянской верхушки России стало явственно приобретать антинаполеоновские контуры (оставаться в бездействии было невозможно), а это неизбежно вело к возникновению военного столкновения. В обстановке взаимного недоверия любые шаги враждебных кабинетов на международной арене уже стали восприниматься будущими противниками как вызовы и угрозы своей безопасности. Историкам же, глядящим с временных вершин на те прошедшие события, все действия сторон казались запрограммированными и ведущими к войне. Таким образом, складывались новые альянсы против Франции, завязались те узлы, развязать которые можно было лишь при помощи пушечных выстрелов.

Как пример, можно привести знаменитую миссию члена Негласного комитета Н.Н. Новосильцева в Англию 1804–1805 гг., о которой, как правило, упоминают все исследователи истории внешней политики. Сначала она даже замышлялась и преподносилась чуть ли не как акт европейского посредничества между Лондоном и Парижем, а также способ обуздания агрессивных замыслов Наполеона. Однако, несмотря на первоначальные благие цели, именно эта миссия послужила началом складывания очередной антинаполеоновской коалиции. Правда, до посреднической миссии в Париж дело так и не дошло, виновником чего в немалой степени стала политика Наполеона.

1804–1805 гг. многие историки называют «золотым временем» англо‑русских отношений. В какой‑то степени это так и не так. У России с Англией имелись серьезные противоречия, в первую очередь в Балтийском и Средиземноморском регионе, и преодолеть их было не просто. Именно в этот период молодые друзья императора Александра I разработали теоретически план политического переустройства Европы, который возвращал Францию в старые границы и, по их мысли, гарантировал бы невозможность попыток дальнейших французских завоеваний. Ставилась задача восстановить «равновесие в Европе, утвердить ее безопасность и спокойствие на прочной основе», избавить континент от «тирании Бонапарта» и «унизительного порабощения», лишь вскользь говорилось о реставрации Бурбонов на троне, но если того пожелают сами французы. Фактически, как полагают многие историки, был предложен план создания европейской лиги (прообраз современной «соединенной Европы») и предложен кодекс нового международного права (41) . Безусловно, этот план, предложенный в теории, тогда не мог иметь шансов на реализацию, так как англичане, поддерживая в целом идею о борьбе с постреволюционной Францией, преследовали свои конкретные цели, которые отнюдь не соответствовали русскому плану и воззрениям по поводу нового переустройства Европы. А главное, англичане не только опасались усиления русского влияния на континенте, но всеми силами старались этого не допустить. Эти моменты (политическая ревность между союзниками; реальные противоречия и разные политические подходы при оценке конкретных ситуаций) со временем превратились в ахиллесову пяту новой коалиции.

Тем не менее на основе переговоров Новосильцева с У. Питтом 30 марта (11 апреля) 1805 г. в Петербурге была заключена союзная конвенция «О мерах установления мира в Европе», документ, ставший главной основой для создания коалиции. В целом это была победа английской дипломатии, так как Великобритания выходила из долговременного периода европейской изоляции и приобретала на суше мощного союзника. Еще 2 (14) января 1805 г. Россия заключила конвенцию со Швецией о совместных действиях по защите Северной Германии. Затем 11(23) сентября 1805 г. был заключен оборонительный русско‑турецкий договор, впрочем, турки впоследствии не принимали участие в боевых действиях, но обязались пропустить русские суда и транспорты с войсками (дивизию генерала Р.К. Анрепа) через Босфор, а также дали согласие на усиление русского контингента на Ионических островах (базы русского флота), что имело немаловажное значение в будущих событиях.

Необходимо заметить, что третья коалиция складывалась с огромным трудом. Слишком много имелось противоречий и у потенциальных коалиционеров. Россия и Англия очень надеялись, что к ним присоединятся Австрия и Пруссия, два весьма важных игрока на европейской арене. Но монархи и правительства этих двух государств проявляли колебания. Они не без оснований опасались ввязываться в очередную войну с французами, в которой их армии имели все шансы потерпеть новые поражения. Но, чувствуя реальную угрозу своему существованию на политической карте Европы, они готовы были заключить с Россией оборонительный союз, но отнюдь не наступательный. Вообще они предпочитали, чтобы воевали другие, но не они. Кроме того, шел откровенный торг будущими территориями, причем весьма заманчивые предложения Пруссии и Австрии исходили и от Наполеона, а не только из стана коалиции.

Эти обстоятельства затормозили формирование третьей коалиции, но решающим фактором стали внешнеполитические шаги самого Наполеона, вынудившие Австрию решиться присоединиться к противникам Франции. Австрийцы сначала даже признали за Наполеоном императорский титул и старались занять нейтральную позицию. Но в дальнейшем уже речь пошла об реорганизации Итальянской республики. Республика эта, президентом которой являлся Наполеон, по сути, являлась дочерним владением Французской республики. Но, скроенная по французскому лекалу и развиваясь по французской схеме, она повторила материнскую судьбу – из республики (с абсолютистским правлением) превратилась в монархию. Вслед за коронацией в Париже 2 декабря 1804 г. уже последовала коронация Наполеона в Милане 26 мая 1805 г. Французский император добавил к своему титулу еще титул короля Италии и надел на свою голову остроконечную корону Лангобардских королей. Хотя на Апеннинском полуострове не все земли входили в это королевство (условно говоря, северные земли будущей Италии), заявка на будущее была сделана. Но этим дело не ограничилось. 30 июня 1805 г. в состав Французской империи была принята Лигурийская республика (естественно, по ее просьбе, но по французской подсказке), ныне территория Генуэзской ривьеры. А земли Лукки и Пьомбино превратились в княжество и оказались переданы младшей сестре Наполеона, новоиспеченной принцессе Элизе.

Эти шаги Наполеона в Италии ясно показывали вектор развития и будущего направления его политики. Они покончили с колебаниями и прибавили решительности австрийскому правительству. 28 июля (9 августа) оно пошло на подписание союзного трактата. 10(22) сентября к союзу присоединилось Неаполитанское королевство. Союзники планировали, что к ним присоединятся до 20 тыс. солдат из мелких немецких государств. Но вряд ли закладывались в этом случае всерьез, поскольку рассчитывать на лоскутную Германию, где резко усилилось влияние Франции, не приходилось. Все попытки склонить на свою сторону самую крупную германскую державу – Пруссию (дипломатическими рычагами и даже путем прямого военного давления) довольно долго оставались тщетными, она предпочитала нейтралитет, а в действительности ожидала и предпочитала сделать выбор – кто больше предложит.