Тадеуш Шиманьский - Серебряные звезды

• Название: Серебряные звезды
• Автор: Тадеуш Шиманьский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1973

В книге выступают с воспоминаниями ветераны Войска Польского, бывшие партизаны Армии Людовой, боровшиеся с гитлеровскими оккупантами на территории Польши; командиры польской армии, сформированной в Советском Союзе и сражавшейся плечом к плечу с Советской Армией против общего врага; командиры современного Войска Польского, являющегося частью Объединенных вооруженных сил стран — участниц Варшавского Договора, стоящих на страже мира и социализма.

Красной нитью через все воспоминания проходит тема дружбы и боевого братства по оружию с советским народом, скрепленного кровью в огне совместных сражений советских и польских партизан, Советской Армии и Войска Польского против гитлеровских захватчиков.

Проект «Военная литература»: militera.lib.ru

---

— Курсант, по какому борту идете?

Я молчал. Капитан, очевидно, понял, что я новенький, и сказал:

— На корабле установлено правостороннее движение. С кормы на нос надо идти по правому борту, а с носа на корму — по левому.

— Есть!

Вскоре у нас было новое перераспределение. Меня определили на штурманский факультет.

В середине декабря нас списали с корабля и расквартировали в только что выстроенном крыле училища. Помещения были большие, хорошо освещенные. Рядом находились аудитории, кабинеты, кафедры. Весь день мы проводили в здании училища. Выходили только на получасовые прогулки.

Прошла зима. Началась весенняя экзаменационная сессия. Майское солнце пригревало, а мы должны были зубрить штурманское дело, изучать корабельную службу, алгебру, тригонометрию и другие предметы. В середине июня экзамены кончились. Наступило время практики.

На буксире нас привезли на Хельский полуостров. Сойдя с буксира на берег, мы построились в колонну и направились в глубь леса. Шли медленно, увязая в песке. После нескольких минут ходьбы увидели палатки.

Нас распределили по палаткам. Мы внесли в них шкафы, железные койки, вещмешки. Начался новый этап учебы.

Планом курсантской подготовки предусматривалось плавание на «Искре». Нас доставили на палубу парусного судна. Судовой боцман указал нам помещения. Мы сложили матросские мешки в сундучки, получили подвесные койки. Вскоре раздался сигнал учебной тревоги. Экипаж разбежался, занимая места в соответствии с боевым расписанием. Судно бесшумно отошло от причала, выполнило поворот, чтобы взять курс на Гдыню.

Судовой боцман во время рейса раздал нам инструкцию, с которой мы должны были немедленно ознакомиться. В ней объяснялось, что следует делать во время тревоги.

Гдыня — типичный портовый город. В течение двух дней мы грузили продовольствие, запасались пресной водой, произвели генеральную уборку судна. Мы готовились к рейсу, во время которого должны были посетить все крупнейшие польские порты.

Во второй половине июля пришел приказ выходить в море. По сигналу учебной тревоги мы бегом заняли свои места. Командиры докладывали о готовности на главный командный пункт.

Загудел двигатель. «Искра», блестевшая чистотой и белизной, отходила от пирса. Мы миновали волнорез, подавая на наблюдательный пункт свои опознавательные знаки. В открытом море дул сильный ветер. Гдыня осталась позади. Вдруг раздался сигнал: «Тревога — поднять паруса».

Мы рассыпались по палубе.

Командиры подгоняли нас и докладывали на главный командный пункт:

— Фок готов!

— Грот готов!

— Бизань готова!

— Поднять паруса! — последовала команда.

Мы бросились к фалам. При каждом движении раздавался свисток боцмана.

В соответствии с боевым расписанием при команде «К парусам!» я снимал чехол с компаса, стоя на подветренном борту. Вдруг ко мне подскочил среднего роста молодой подофицер и крикнул:

— Уходи на наветренный борт!

Стоя на наветренном борту, я обернулся и увидел, что подофицер стоит на подветренном. «Меня выгнал, а сам занял мое место», — подумал я. Шквал ударил в паруса. Вдруг на судне раздались короткие гудки. Кто-то крикнул: «Человек за бортом!»

— Спустить паруса! — раздалась команда.

По судну пронеслось, что за бортом оказался мой командир.

Через несколько секунд тонущему был сброшен спасательный круг, однако ветер и волна гнали его в другую сторону.

— Право руля! — раздалась очередная команда.

Судовой боцман приготовил шлюпку для спуска на воду. Когда она коснулась поверхности воды, матросы налегли на весла. Полкабельтова отделяло нас от тонущего боцманмата[16], когда он вдруг ослабел и стал погружаться в воду. Потерял сознание. Еще двадцать метров… десять…

— Чем его выловить? — закричал кто-то.

Вдруг с борта «Искры» в воду бросился матрос из машинного отделения и поплыл к тонущему. Погрузившись, он вытянул… фуражку. Боцманмат скрылся под волнами.

— Бросить якорь! — приказал командир.

«Искра» стала на якоре на том месте, где утонул боцманмат.

— Жаль парня, — услышал я голос матроса.

— Жаль, — повторил второй и добавил: — У него молодая жена и ребенок.

«Искра» с приспущенным флагом качалась на якоре. О несчастном случае по радио сообщили в Гдыню. Буксиры с водолазами начали поиски.

…Пошел второй год обучения. Закончились общие предметы. Приступили к новым: астрономии, технической и тактической навигации, интегральному и дифференциальному исчислению; аналитической геометрии, подводному оружию…

Каждый день был заполнен шестью часами лекций и четырьмя часами самостоятельной подготовки.

В это же время мы пережили радость: наше училище было переименовано в Высшее училище военно-морского флота. Мы были горды тем, что стали слушателями первого высшего военно-морского училища в народной Польше.

— Через два дня выходим в море, — сказал начальник курса подпоручник Лис, выпускник нашего училища.

— В какие порты мы зайдем? — спросил кто-то из курсантов.

— Пойдем в Таллин, Ригу и на Северное море, — ответил подпоручник.

Мы пополняли запасы провизии, воды и угля. Это был один из самых интересных рейсов. После возвращения за хорошие результаты вместе с другими товарищами мне присвоили звание мата[17].

Начался третий год обучения на штурманском факультете. Прошли осень, зима. Наступила весна. В июне мы сдали экзаменационную сессию.

С несколькими товарищами меня направили на эсминец «Буря», где мы выполняли различные специальные задания. В соответствии с планом наш корабль в сопровождении «Молнии» выходил в море на учения.

Солнечным утром мы покидали порт и направлялись в Балтийск.

Когда возвратились из рейса, провели несколько недель на эсминце. Через три месяца я с товарищами вернулся в училище и был назначен командиром взвода курсантов.

После государственных экзаменов меня направили на офицерскую стажировку на сторожевой катер. Время стажировки пролетело очень быстро. В один прекрасный день пришел приказ о возвращении в училище. Потом началась подготовка к выпуску. Мы получили офицерское обмундирование.

Наконец настал торжественный день. Я получил офицерское звание.

Назначили меня на должность флаг-офицера артиллериста в отряде катеров пограничных войск. Этим назначением я очень гордился.

Поезд подошел к станции. Я осмотрел перрон. Дорога была вымощена булыжником, а тротуар разрушен. Восточный ветер поднимал в воздух песчинки и бросал их в лицо. Так встретил меня город, в котором я должен был служить.

Несколько дней ушло на ознакомление с обязанностями флаг-офицера, составление новой документации, посещение кораблей. Я распорядился вести учет боеприпасов, что было встречено не очень доброжелательно.

— Это не то что раньше, — говорили подофицеры. — Мы стреляли «досыта» — не было никаких ограничений.

— Все меняется, — ответил я.

Несколько месяцев спустя я поехал в Любартувский повят. Там в одной из деревень жила знакомая девушка. На следующий день в ЗАГСе мы заключили супружеский союз.

Я сидел в ярко освещенной комнате за столом. В ту душную августовскую ночь никто не звонил. Я расстегнул пуговицы, ослабил галстук.

— Связной, — окликнул я матроса, — идите спать, но только не раздевайтесь.

— Слушаюсь, гражданин поручник!

Я остался один. Встал из-за стола и начал ходить по комнате. Неожиданно зазвонил телефон. Я поднял трубку.

— Оперативный офицер отряда слушает.

— Говорит оперативный офицер бригады, — раздалось в трубке. — В квадрате… — сообщил он точные данные, — нарушена морская граница.

— В каком направлении? — спросил я.

— С суши на море, — продолжал оперативный офицер звонким голосом, — в двадцать три часа, а сейчас час времени, то есть два часа назад. Преступник воспользовался моторной лодкой. Действуйте.

— Есть, гражданин капитан, — сказал я и положил трубку. Потом снова взял ее. Отозвался коммутатор.

— Соедините меня с оперативным офицером бригады. Соединили.

— Говорит оперативный офицер отряда. Вы звонили мне, гражданин капитан? — спросил я.

— Да, звонил, действительно произошло нарушение, — ответил он коротко.

Я положил трубку, подошел к сирене. Нажал кнопку. Ночную тишину разорвал продолжительный вой сирены — один, второй, третий.

«Боевая тревога!» — пронеслось по катерам.

Я позвонил командиру. Послышался низкий сонный голос:

— Слушаю.

— Гражданин капитан, — докладывал я, — в двадцать три часа произошло нарушение границы. Преступник, по-видимому, воспользовался моторной лодкой. Я объявил боевую тревогу.

— Вышлите машину, сейчас приеду, — сказал командир.