Башир Керруми - Красная пелена

• Название: Красная пелена
• Автор: Башир Керруми
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00346-8

Герой книги – алжирский подросток – любит математику, музыку и футбол. Он рано понял, что его, рожденного в семье бедняков, ничего хорошего в этой жизни не ждет: или тупая работа за гроши на заводе, или вступление в уличную банду. Скопив немного денег, он с благословения деда решается на отчаянно смелый шаг: нелегально бежит из Алжира во Францию.

Но опьянение первыми глотками воздуха свободы быстро проходит. Арабскому парню без документов, не знающему ни слова по-французски, приходится соглашаться на любую работу, жить впроголодь, спать в убогих комнатушках. Но он знает, что это ненадолго. Главное – получить образование. И он поступает в техническое училище.

Казалось бы, самое трудное уже позади. Но тут судьба наносит ему сокрушительный удар. Проснувшись однажды утром, он понимает, что ничего не видит – перед глазами стоит сплошная красная пелена. Месяцы лечения и несколько операций заканчиваются ничем. Он слепнет. Новая родина готова взять его на попечение. Но разве за этим ехал он сюда? Вырвавшись из одной клетки, он не согласен садиться в другую. И намерен доказать себе и миру, что он сильнее слепоты.

---

Мы всемером жили в маленькой двухкомнатной квартире. По вечерам я запирался в туалете – это было единственное спокойное место, где никто не мог меня потревожить.

Я считал и пересчитывал денежные купюры. После обмена динаров на черном рынке в моем распоряжении оказалось две тысячи пятьсот франков. Огромная для меня сумма. Прежде я и помыслить не мог, что стану обладателем такого богатства. Моя мать на государственном заводе получала пятьсот франков в месяц.

Впрочем, мои восторги быстро рассеялись. Бо́льшую часть этих денег придется отдать проводникам. Мне останется совсем немного. Эта мысль меня огорчала, но не настолько, чтобы вызвать чувство вины.

Шли дни. У нас – двух моих приятелей и меня – постепенно сам собой сложился своего рода ритуал. Каждый вечер мы встречались возле порта, там, где швартовались корабли, отбывающие в Европу.

Это место всегда, еще до того, как мы выработали план побега, производило на нас чарующее впечатление. Здесь у нас словно вырастали крылья за спиной. Мы мечтали вырваться из нищеты, но еще больше – из удушливой атмосферы, в которой жили.

О том, как будет протекать наше путешествие, мы не имели ни малейшего представления – не знали даже, на каком корабле поплывем. Связник назвал нам дату и час отъезда и указал точное место встречи, но больше не сказал ничего. Мы догадывались, что человек, с которым мы имели дело, – второй, если не третий в целой цепочке, из чего вытекало, что расспрашивать его о подробностях бесполезно.

Каждый раз он все более угрожающим тоном обязательно повторял одно и то же:

– Если не хотите неприятностей, не вздумайте ни с кем болтать! Я работаю не один – не забывайте об этом! Так что – молчок!

Поначалу эта грубость и страх, засевший у него в глазах, немного пугали меня. Однако позже нам стало известно, что он – всего лишь жалкий посыльный у настоящих проводников.

Тем временем, встречаясь в порту, мы стали вести себя по-другому. Вместо того чтобы смотреть друг на друга, мы устремляли взоры на море. И могли сидеть так часами… Нас завораживала та потаенная сила, что скрывалась за зеленовато-голубым простором, насыщенным острым запахом моря…

В мечтах мы садились на один из пришвартованных в гавани кораблей и устремлялись в загадочные дальние страны. Нам нравилось угадывать по внешнему виду кораблей, под каким флагом они ходят и куда плывут.

Самое яркое впечатление производили на нас огромные торговые суда. Никто из нашей троицы никогда не пересекал Средиземное море. Украдкой косясь друг на друга, мы старательно прятали страх и печаль, кажется, навечно застывшие на наших лицах. Ни один из нас ни разу не позволил этому страху вырваться наружу, ничем не дал остальным понять, что сомневается в успехе предприятия.

Мы дали друг другу слово и не нарушим его, что бы ни случилось!

Не знаю почему – возможно, не желая искушать судьбу, – но мы старались не думать о том пугающем будущем, что ждало нас впереди. Тем более не обсуждали вероятность пойти на попятный путь – эта тема была у нас под запретом. Мы заметили, что, не сговариваясь, обходили стороной даже самый слабый намек на то, что отъезд может сорваться.

Между тем тревожных вопросов возникало все больше, а ответов на них не было. Куда они нас спрячут – неужели в трюм? Может, запихнут в контейнер? Сколько времени продлится путешествие? В какой порт мы прибудем?

Как ни странно, подобные размышления укрепляли наш дух. И изгоняли из головы другие мысли – те, от которых кровь стынет в жилах, а ноги делаются ватными, – мысли о жизни и смерти. Что касается лично меня, то я был убежден: ничего плохого с нами не случится.

Несмотря на страхи, мы никогда не задумывались над тем, что будет, если нас поймают. У себя в квартале я видел парней, которых арестовали на таможне. Первым делом их волокли в тюрьму. Но даже потом, когда, освободившись, они возвращались в родительский дом, соседи смотрели на них как на прокаженных. Я частенько наблюдал за ними. У них на лицах застыла печать поражения. Они стыдились смотреть людям в глаза. Как бы там ни было, вновь вписаться в рутину привычной жизни им было трудно.

Главная опасность подстерегала нас не за морем, а здесь. Но она была не в силах поколебать нашу решимость. Мы понимали, что должны вырваться из этого гетто. И если ценой свободы будет смерть – что ж, мы заплатим эту цену!

По поводу нелегального пересечения границ ходило множество слухов. Болтали, что проводники – матросы с греческих кораблей – выбрасывали беглецов за борт, едва корабль выходил в открытое море. И мы знали, что доля истины в этих байках все-таки есть. Иначе почему кое-кто из тех, кто уехал много лет назад, ни разу не дал о себе знать?

Все мы умели здорово драться. Нож, мачете, палка, даже сабля – всеми этими предметами мы владели виртуозно. Кадер был чемпионом по боевым искусствам и как никто орудовал нунчаками, побеждая почти в каждой уличной потасовке. Я предпочитал выкидной нож, с которым легче было застать противника врасплох. И только Юсеф ходил безоружным, повторяя, что ему это ни к чему.

И вот этот знаменательный день – день, которого мы ждали с таким нетерпением и которого так боялись, – день нашего отъезда настал.

Связник назначил нам встречу на складе, расположенном в нескольких километрах от порта. На самом деле когда-то там был завод, но он давно закрылся. Нас, кандидатов на побег, собралось в этом мрачном местечке десятка два человек. Самых разных возрастов, но почти все – мужчины. Женщина была всего одна. Разумеется, с ней был муж – мы решили, что муж, – который держал ее за руку. Люди разбились на маленькие группки и тихо переговаривались. У меня сложилось четкое впечатление, что никто не торопился знакомиться и называть свое имя. В глазах у всех читались тревога и грусть. Рядом с нами сидел на земле мужчина лет сорока с четками в руках; он низко опустил голову, и по щекам его катились слезы. Как ни удивительно, но его вид придал мне храбрости и изгнал из моей души вползавший в нее липкий страх.

Вскоре явился проводник. Он созвал нас в кружок. Это был высокий широкоплечий мужчина с тюрбаном на голове. Я заметил у него изрядное пивное пузцо, а вот лица разглядеть не сумел – он носил большие солнечные очки и густую бороду, явно фальшивую. Тоном, не допускающим возражений, он приказал нам разбиться на группы по пять человек и каждой группе сообщил ее номер. Мы попали в четвертую. Затем он рассказал, что сейчас поведет нас на корабль.

Только сейчас нам стало известно, что нас спрячут между контейнерами с грузами.

– Не вздумайте высовываться! – повысив голос, сказал он. – Даже если прижмет, сидите и терпите. Если на вас наткнется корабельная охрана, вам каюк. Имейте в виду, заступаться за вас там будет некому!

И добавил c кривой ухмылкой:

– Не дрейфить! Я сказал, что доставлю вас куда требуется, значит, так и будет!

Затем по-военному отсалютовал и развернулся на каблуках.

Я, холодея от ужаса, сидел на земле. Слова проводника не только не успокоили меня – напротив, пробудили все мои уснувшие было страхи. Выходит дело, на корабле есть своя полиция! Кадер заметил, как я испугался.

– Да врет он все, – сказал он и положил руку мне на плечо. – Наверняка надеется стрясти с нас побольше бабла.

Он немного помолчал, а потом тряхнул головой, словно говоря: «Да он держит нас за лохов! Ну-ну! Не на таковских напал!» И улыбнулся.

– Как только он поймет, что больше с нас взять нечего, сразу отцепится, – продолжил он. – У них же тут целая система! Представляешь, сколько они каждый день имеют? Да тут все должно работать как часы!

Его рассуждения показались мне вполне логичными. Проводники заинтересованы в том, чтобы «машина», делающая деньги из воздуха, не давала сбоев. Слова Кадера немного успокоили меня, хотя и не окончательно, тем более что я видел, как после «беседы» с этим стервятником исказились от страха лица остальных наших товарищей.

Как только стемнело, к складу подъехал грузовичок, выкрашенный серым – точь-в-точь как полицейские фургоны. Он вкатился внутрь помещения, и из него выпрыгнул уже знакомый нам подручный проводников. В руке он держал электрический фонарик. Встав позади машины, он распахнул дверцу и окинул взглядом собравшихся вокруг людей. Затем махнул рукой, показывая, чтобы мы забирались в кузов. И пяти минут не прошло, как мы уже стояли, тесно притиснувшись друг к другу, прижимая к себе сумки с вещами. Нам повезло – мы трое влезли в грузовик последними и оказались с краю, поэтому нам было чем дышать, – внутри фургона висел тошнотворный запах тухлятины. Двадцать минут спустя шофер заглушил мотор. От неожиданности мы вздрогнули.

– Мы уже на корабле, – тихим голосом сказал Кадер. – С ума сойти!

Несмотря на темноту, я чувствовал охватившее людей возбуждение. Юсеф положил руку мне на голову и жарким шепотом проговорил мне прямо в ухо: