Александр Лавров - Варяги и Русь

• Название: Варяги и Русь
• Автор: Александр Лавров
• Издательство: Новая книга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-8474-0227-9

Несколько тысячелетий нашей истории охватывает эта книга.

Легендарные князья Рюрик, Игорь, Олег, святые равноапостольные Ольга и Владимир — вот лишь некоторые из героев исторических романов сборника.

Призвание варягов, образование и укрепление древнерусского государства, походы против враждебных соседей, крещение Руси — эти события многовековой давности, воссозданные в романах А. Лаврова и Ф. Доброва, и сегодня продолжают волновать читателей.

---

Как ни слаб был свет наступавшего утра, тем не менее Зыбата узнал во всаднике арконского жреца.

— Нонне! — тихо воскликнул он.

Голос его раздался чуть слышно, но арконец услышал, придержал лошадь и глухим шепотом спросил:

— Кто назвал мое имя?

Зыбата не стал скрываться и подъехал к нему.

— Это я, Зыбата.

— А, христианин, — глухо раздалось в ответ. — Как же, узнал, вот где свиделись. Ты уж не от Родни ли?

— Да, оттуда. А ты не в новгородский ли стан?

— Да, — засмеялся Нонне. — Как живет князь Владимир?

— Чего ты меня спрашиваешь? Я думаю, ты это так же хорошо знаешь, как и я, — ответил Зыбата.

Нонне глухо засмеялся.

— Мало ли, что я знаю. Зыбата, мало ли что. На то я служу всемогущему Святовиту, чтобы знать всякие тайны. Да, Зыбата, всякие тайны. Знаю я, Зыбата, что каждый человек думает, и не только это знаю, но и то, что каждого человека ждет впереди.

— Это знает только один всеведущий Бог! — воскликнул Зыбата.

— Ты говоришь про своего Бога, про Бога христиан, — в голосе Нонне теперь послышалось сдержанное бешенство, — а я тебе скажу, что так верить, как вы веруете, христиане, значит, верить в свой сон, в свою мечту… Верить в то, существование чего подвержено сомнениям, значит, обманывать самого себя.

— Нет, Нонне, нет! — воскликнул Зыбата. — Ты не можешь так говорить; в тебе клокочет ненависть, и твой разум затемнен ею! Бог христиан велик и всемогущ, ваши же Святовит, Перун, Один, Гремящий Тор — одни лишь создания человеческой мечты, и в них нет ни тени божества. Ты говоришь, твой Святовит всеведущ, так пусть же он скажет твоими устами, что ждет, ну, хотя бы меня, христианина, в будущем.

Нонне ответил не сразу.

— Ты спрашиваешь меня, Зыбата, — тихо и внушительно произнес он, — а я должен ответить тебе, и я отвечу. Но я не буду говорить о тебе одном, а о всех твоих единоверцах… Солнце взойдет на небе три раза и столько же раз сойдет с неба, как Владимир уже будет на киевском столе князем, а когда оно уйдет в четвертый раз, ни одного христианина в Киеве не останется…

Голос его звучал торжественно, и Зыбату невольно охватило предчувствие чего-то ужасного. Он хорошо понимал, что Нонне вовсе не предвещает, просвещенный силой своего божества, а просто говорит, что ему известно, что непременно должно случиться.

— Ты поражен, Зыбата, — сказал арконец, — ты уверен, что мои предсказания исполнятся непременно. Помни же это и страшись.

— Нонне! — воскликнул действительно смущенный Зыбата. — Неужели ты решился на кровопролитие?

— О чем ты, Зыбата?

— Ведь то, что ты говоришь, будет вовсе не делом твоего Святовита. Это будет, Нонне, делом рук твоих, и ты никогда не заставишь меня думать, чтобы гибель христиан прошла без твоего участия.

— Как хочешь, так и думай, Зыбата, в этом ты волен, а только помни, что я сказал. Быть может, я попрошу Святовита, и ты умрешь последним, так что увидишь, как будут гибнуть твои единоверцы. Если уцелеешь, вспомни мои слова и, оставшись живым, прославь великого властителя тайн жизни и смерти, которому кланяются на Рюгене…

Зыбата возвратился в стан и заснул как убитый, едва добравшись до своего шатра.

Когда он проснулся, то увидел, что весь стан осаждающих находился в необыкновенном движении. Новгородцы вьючили лошадей, готовясь к походу.

— Друже, скажи, что такое происходит? — остановил Зыбата одного из дружинников.

— Как, Зыбата, ты такой близкий к князю человек и не знаешь? — искренно удивился дружинник.

— Я уходил под вечер, а вернулся лишь наутро.

— Бросаем мы Родню, уходим…

— Куда же?

— В Киев.

— В Киев! — изумился Зыбата. — Это зачем? А как же Ярополк?

— Ярополк послов прислал, челом бьет нашему Владимиру, чтобы не было между ними распри, и помиловал бы его Владимир и пожаловал, если только его милость будет…

— И что же Владимир?

— А Владимир ответил: пусть Ярополк приходит в Киев, там, дескать, они и примирятся, а что здесь, у Родни, он никакого разговора вести не будет; милость же свою Владимир сейчас показал: он объявил, что уйдет от Родни и лишь малую дружину оставит, дабы Ярополка на пути к Киеву от всяких напастей охранять…

— Вон что случилось, — пробормотал Зыбата, — а я и не знал… Действительно, скоро дела стали делаться. А где теперь князь-то? Надо бы пойти к нему.

— Пойди, пойди, если догнать можешь…

— Как догнать! Разве Владимира нет в стане?

— То-то и есть, что нет. В Киев ушел он, и Добрыня Малкович с ним. Тут к нему ночью, перед рассветом, из Родни один человек явился.

— Нонне арконец? — воскликнул Зыбата.

— Уж не знаю, как его зовут. С виду, что лиса, хитроватый такой; с ним да с Малковичем князь и помчался; в полдень и мы, пожалуй, пойдем.

После полудня весь новгородский стан снялся и отправился на Днепр. Осажденным в Родню были посланы обильные запасы.

Зыбата сперва хотел было пойти к своим друзьям, находившимся около Ярополка, но потом раздумал; он решил остаться при Владимировых дружинах: зловещие слова арконского жреца не давали ему покоя. Зыбата был уверен, что никакого истребления христиан не будет, но в то же время он спешил присоединиться к единоверцам, дабы разделить с ними ту участь, которая, быть может, готовилась им.

В Киев он прибыл, когда Владимир уже вступил туда. Столица была охвачена ликованием. На лицах всех виделось радостное оживление: всем казалось, что с приходом великого князя настанут новые дни, что в Киев возвратятся славные времена Олега, Ольги и Святослава.

Зыбата, возвратившись в Киев, не пошел к Владимиру, а поселился у старого просвитера, совершавшего богослужение в храме святого Илии.

VI

Был ясный, солнечный день, когда Зыбата вместе с толпой киевлян, среди которых было много христиан, спешил на гору к киевскому Детинцу.

Побежденный Ярополк должен был прибыть к княжеским хоромам и там ожидать возвращения Владимира с охоты.

Владимиру хотелось не то чтобы унизить своего старшего брата, а испытать чувства народа к Ярополку: мало ли что могло произойти в то время, которое провел бы Ярополк в ожидании брата. Ведь не могло быть сомнения, что в Киеве и у него были, хотя и не многочисленные, сторонники. Владимир не хотел, чтобы его упрекали в том, что он завладел великокняжеским столом силой, а не по воле народной; он видел, что завоевания мечом непрочны. Если же народ, сжалившись над Ярополком, снова вернется под его власть, то ему, Владимиру, и не нужен Киев, не нужен потому, что он искренно желал примирения со старшим братом.

Зыбата с интересом прислушивался к раздававшимся вокруг него разговорам.

— Ой, боязно, как бы не примирился Владимир с Ярополком, — слышал Зыбата. — Добр Владимир и сердцем мягок; примирятся братья, и все пойдет по-старому…

— Не бывать тому, — горячо воскликнул кто-то, — скорее Днепр вспять пойдет, чем будет так. Не желаем Ярополка.

— Кто его желает? На Владимира поглядеть да потом на Ярополка, что небо от земли. Ярополк-то и толстый, и слюнявый, и пыхтит, как лошадь опоенная, а Владимир-то словно солнце красное…

И вдруг толпа, радостно шумевшая, сразу замолчала. Воцарилась мертвая тишина, люди раздвигались, давая путь к воротам Детинца.

— Ярополк, — тихо послышалось в толпе.

Показалось несколько верховых; впереди ехали новгородские дружинники, сзади — варяги, а за ними видна была повозка, грузно катившаяся по неровной почве; за ней следовало несколько варягов.

— В повозке-то Ярополк с Блудом, — услыхал около себя Зыбата.

— Ишь ты, прячется, на народ киевский взглянуть совестно, а Нонне-арконца не видать.

— Где же увидишь? Он ведь при Владимире.

— Чего там при Владимире, его и в Киеве, и в Ярополковом стану видели…

— Ну, приехали все теперь. Теперь Владимира ждать будем.

Кто-то слегка тронул Зыбату за плечо. Он быстро обернулся и увидел Феодора, бывшего на этот раз тоже без доспехов и тоже в простом киевском платье; около него стоял подросток с нежными чертами лица и задумчивым взглядом серых больших глаз. Это был сын Феодора Иоанн.

— Ой, Зыбатушка, — заговорил варяг, — как будто совсем не приходится хорошего ожидать, как будто дурное что-то надвигается, и такое дурное, что сердце замирает, как подумаю.

— Для кого дурное? — чувствуя невольную тревогу, спросил Зыбата.

— Для князя нашего, для Ярополка.

— Полно, Владимир не имеет на него зла, братья примирятся…

— Братья, братья. Да если бы участь Ярополка только от Владимира и Добрыни зависела, так нечего и бояться за него.

— Но кто же еще ему грозит?

— Два у него страшных врага: Блуд и Нонне-арконец.