Виктория Токарева - Одна из многих (сборник)

• Название: Одна из многих (сборник)
• Автор: Виктория Токарева
• Жанр: Русское современное
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-046335-0, 978-5-9713-6037-7, 978-5-9762-4633-1, 978-985-16-2842-7

Путь наверх юной провинциалки, решившей покорить столицу…

Унижение. Насмешки. Трудная работа.

Выгодные отношения с состоятельным бизнесменом. Дом – полная чаша. Деньги. Положение в обществе. Мечты сбываются? Или нет?..

Сколько раз мы читали об этом в мировой и отечественной литературе?

Однако под уникальным пером классика современной женской прозы знакомый, казалось бы, сюжет наполняется новым звучанием…

---

– Яна, вы такая красивая, можно я на вас посмотрю?

– Можно, – просто разрешила Яна.

Анжела откровенно рассматривала Яну и подозревала: мало быть красивой от природы. Надо еще окучивать красоту, как редкий цветок. Такая красота делается воспитанием, культурой, образованием, хорошими манерами.

– Все? – спросила Яна. – Я могу идти?

Анжела почувствовала, что у нее болят скулы. Оказывается, она все это время напряженно улыбалась.

* * *

Вечером Анжела рассматривала себя в зеркало. Все на месте, но общее впечатление – пустой стакан. Сосуд, в который ничего не налито.

Анжела стала читать книги. Книги Диана хранила в гараже. Половина гаража завалена книгами. То ли Диана их выбросила, то ли временно хранила.

Анжела вытаскивала без разбора и читала, читала. Времени было навалом. Хозяева приезжали только на выходные, пять дней пустых.

Однажды попался Лев Толстой. Одно предложение – семь строчек. Пока до конца дочитаешь – забудешь, что было в начале предложения.

Анжела все-таки дочитала «Анну Каренину», но не поняла: почему Анна кинулась под поезд… Вронский же не отказывался. Собирался жениться. Расписались бы, родили ребенка – вот тебе и женское счастье.

Поразмыслив, Анжела догадалась: Анна покончила с собой от безделья. У нее не было цели, не было снегов Килиманджаро, один только Вронский. Она ему надоела и себе надоела и не видела выхода…

Однажды попалась книжка без первой страницы. Анжела стала читать, и ей показалось, что это про нее, но очень тактично. Без хамства и высокомерия.

Анжела задумалась и долго не понимала: как это другой человек смог ухватить ее мысли?

Анжела решила узнать адрес писателя, прийти к нему домой и вымыть окна. Можно отпроситься у Дианы и съездить в Москву.

Диана выслушала Анжелу, посмотрела книгу и сказала, что никуда ездить не надо, поскольку автор умер сто три года назад, в 1904 году.

Анжела расстроилась, но ненадолго. Она поняла, что книги делятся не на «хорошие» и «плохие», а на свои и не свои. Как дети. Свои – нравятся, а не свои – оставляют равнодушной, хоть все вокруг заходятся от восторга. Например, Достоевский… ковыряется в душе, как в земле, и докапывается до червей, и выволакивает наружу. И рассматривает. Больное воображение.

А есть такие, которые пишут просто, как для дураков. Читается легко. А прочитал – и забыл. Все рассеялось, как сизый дым.

Однажды наткнулась на современного автора.

Герой – алкоголик, как родной папаша Васька. Анжеле казалось, что она читает про своего отца и даже познает его изнутри. Безбожная, грязная, пустая жизнь. А почему-то героя любишь и сердце щемит от сострадания.

Анжела решила найти автора, приехать к нему домой и приготовить обед.

Диана объяснила, что автор умер пять лет назад.

– Но он же молодой, – воскликнула Анжела. Она видела на обложке его фотографию.

– Ну и что? Молодые тоже умирают, – бесстрастно отозвалась Диана.

Диану не интересовало то, что происходит за границами ее жизни. Ей было интересно только то, что касается ее впрямую: еда, деньги, здоровье, секс. А то, что у других – это у других.

* * *

Анжелу не кормили. Ей платили зарплату за месяц плюс деньги на еду. Она должна была сама о себе беспокоиться.

Анжела бы побеспокоилась, но рядом не было магазинов. Ближайшая торговая палатка – на станции, четыре километра в один конец. Да и много ли унесешь в двух руках, без транспорта.

Хозяйка с мужем приезжали на громадной машине «лексус». Анжела не понимала: почему бы им не привезти мешок картошки на ее долю и канистру подсолнечного масла? Попросить хозяев Анжела не решалась, а сама Диана не догадывалась. А может, просто «не брала в голову», как говорили в Мартыновке.

Муж Дианы – бизнесмен с голой головой, явно моложе, приезжал для того, чтобы сходить в баню и поиграть в бильярд. Они на пару с Дианой играли в бильярд, двигаясь молча, со слюдяными глазами. Вот где скучища, никаких денег не захочешь.

Анжела предполагала, что где-то за стенами дома, отдельно друг от друга, у них шла основная, яркая жизнь. А здесь они отключались и отдыхали. Может быть, и так…

Работы у Анжелы было немного. Обслуживать хозяев два дня, а потом, когда уезжали, – убрать дом. Помещение было новое, не захламленное, мебели мало. Оставалась куча времени на чтение, на телевизор.

В середине дня гуляла по единственной улице деревни Мамыри.

Дома – развалюхи, некоторые крыши прогнулись внутрь, должно быть, сгнили балки. Старухи в байковых халатах сидели на лавочках. Собаки – на цепи.

Грубая бедность, граничащая с нищетой. Но старухи смотрели ясно и спокойно. Им хватало на жизнь.

Старухи жили с огорода. У них были экологически чистые овощи. У них были свои куры и яйца. Одежда – байковый халат. Лечение – лопухи на больные суставы.

Анжела потихоньку привыкала к своей жизни. Единственное, к чему не могла привыкнуть – к чувству голода. Постоянно хотелось есть.

Анжела похудела за месяц на четыре килограмма.

* * *

Раз в неделю полагался выходной.

Анжела ездила к Кире Сергеевне – отъедалась и отходила душой.

– Ты что, голодаешь? – заподозрила Кира Сергеевна. – Ты не просто бледная. Ты зеленая, как водоросль.

– Я сама питаюсь, – объяснила Анжела.

– Незаметно, чтобы ты питалась. Ты экономишь на еде?

– Магазины далеко…

– А они что, без машины? – спросила Кира Сергеевна.

– На машине. У них «лексус».

– Так они что, не могут подвезти тебе за твои деньги продукты?

Анжела пожала плечами.

– Они об этом не думают, – размышляла Кира Сергеевна. – Для них люди – мусор. Все. Больше ты к ним не вернешься.

Анжела позвонила Диане и сказала, что она не будет у нее работать.

– Почему? – удивилась Диана.

– Не хочу, – ответила Анжела.

– Странно…

Диане было странно: как это девчонка из Мартыновки, человеческий мусор, может что-то хотеть или не хотеть.

– Извините… – проговорила Анжела.

– Что ты извиняешься? – крикнула из кухни Кира Сергеевна. – Ты ей в рожу плюнь…

Но Анжела испытывала неловкость. Все-таки она нарушила договоренность. Соскочила раньше времени.

– Не проблема, – спокойно ответила Диана. – Нас меньше, чем вас.

Анжела не поняла: нас… вас… А потом догадалась. «Нас» – это про держателей денег. Про тех, что в коттеджах. А «вас» – это про тех, кто в лачугах и в Мартыновке. Бедных. Бедные устремляются к держателям с протянутой рукой. А держатели могут выбрать и отбраковать.

Анжела положила трубку. Передала разговор Кире Сергеевне.

– Чтоб она сгорела! – отреагировала Кира Сергеевна.

Через три дня позвонил знакомый милиционер из Мамырей и сообщил, что дом Дианы сгорел, идет расследование. Есть подозрение, что подожгли рабочие, которым Диана недоплатила. Узбеки. Гастарбайтеры. Бесправные рабы.

– И что теперь? – спросила Анжела.

– А ничего, – весело сказал милиционер. – Они ночью подожгли, никто не видел. Ане пойман – не вор.

* * *

Анжела решила не терять времени даром. Идти к поставленной цели, как ракетоноситель к Луне.

Цель – слова и музыка.

На слова она уже заработала у Розалии и Дианы. Значит, пора искать поэта-песенника.

– А давайте сами сочиним, – предложил Иннокентий. – И платить не надо.

– А что? Не боги горшки обсирают, – заметила Кира Сергеевна.

– Обжигают… – поправила Анжела.

Иннокентий взял листок бумаги, шариковую ручку, глубоко уселся в кресло и замер.

Через двадцать минут он предложил первый вариант:

А мы пойдем по улочке, в кафешку забежим,
Закажем кофе с булочкой и что-нибудь решим.
Что будет, как получится, проговорим насквозь,
Как лучше: вместе мучиться или страдать поврозь…

– Гениально… – выдохнула Анжела.

Иннокентий воспрял. Его так давно никто не хвалил.

– А припев? – спросила Кира Сергеевна.

Ей всегда было мало. И вот так всю жизнь.

* * *

Кира Сергеевна позвонила знакомому композитору. Его звали Игорь.

– Нужна песня, – сказала Кира Сергеевна.

– Ни ноты без банкноты, – отозвался Игорь.

– Денег нет, – отрезала Кира Сергеевна. – Отдай что-нибудь из сундука.

– Из какого сундука? – не понял Игорь.

– То, что не пошло…

Игорь задумался.

– Это надо лично вам?

– Нет. Моей племяннице. А она тебе квартиру уберет. Золотые руки.

– Одну минуточку… – извинился Игорь.

Трубку взяла его жена Карина:

– Убрать квартиру – пятьдесят долларов. А песня стоит пять тысяч – вы че? – спросила Карина басом.

– Откуда у девочки из провинции пять тысяч?

– Пусть заработает. Не такие уж большие деньги.

– Для вас небольшие, – уточнила Кира Сергеевна. – Игорь эту песню за полчаса напишет.

– Может, и за полчаса напишет. Но кто будет оплачивать мансарду?

Мансарда – это голодная молодость. Художник Пикассо рисовал голубя мира одним росчерком пера и брал миллион. Он раскладывал эту сумму на всю голодную молодость.