Виталий Гладкий - Жестокая охота

• Название: Жестокая охота
• Автор: Виталий Гладкий
• Издательство: Малое изд. предприятие “Отечество”
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-3618-6

В книге Виталий Гладкий представляет читателю остросюжетные повести и цикл северных рассказов, собранных под общим названием "Колымская быль".

"Крутой детектив", приключения, картины дикой северной природы и перипетии жестокой борьбы за жизнь — все это можно найти на страницах сборника.

---

“Ковальчук Ф.А. умер в апреле 1939 года в г. Львове. Сведения о его кончине удалось обнаружить в церковных записях. Гражданские акты о смерти Ковальчука были уничтожены в период оккупации. Кроме того, факт смерти Ковальчука подтвержден свидетельскими показаниями (см. приложение)…

Отец, Ковальчук А.П., и мать, Ковальчук (Дубанич) О.М., умерли в январе 1945 года при невыясненных обстоятельствах. Брат отца, Ковальчук Б.П., расстрелян бандеровцами в конце 1944 года. Других родственников Ковальчука Ф.А. разыскать не удалось".

— Ну, что ты на это скажешь, капитан?

— Только спрошу: кто на самом деле этот Ковальчук?

— С таким же успехом и я могу задать тебе этот вопрос.

— Гайворон?

— С того света? Нет, Алеша, слишком много свидетелей его кончины у нас под рукой. Живых и уже мертвых… Подчеркиваю — уже мертвых. Это не Гайворон, но ниточка тянется, похоже, к нему. Вернее, не к Гайворону, а к его последышам. Посуди сам, чересчур много совпадений в этих событиях, казалось бы, не связанных друг с другом: в войну — тщательно продуманная операция бандеровцев (а в этом практически нет сомнений) на предмет заполучения “железной ксивы”; в наше время — убийства профессора и Лубенца, которые произошли при весьма странных и пока еще не разгаданных обстоятельствах; и таинственный взрыв в доме лже-Ковальчука, похоронивший под обломками весьма интересного для нас хозяина. И все почти одновременно! А если учесть известные нам факты, то это уже не совпадения, а некая закономерность, которая для нас пока остается загадкой.

Замигало световое табло переговорного устройства.

— Товарищ полковник! — голос секретарши. — Старший лейтенант Кравчук просит принять его.

— Пусть войдет…

Вошел Кравчук.

— Здравия желаю!

— Здравствуй, что там у тебя?

— Я, собственно говоря, к капитану Бикезину…

— Если по делу Слипчука и Лубенца — выкладывай.

Когда старший лейтенант закончил докладывать о последних данных, которые ему удалось добыть в Кленовке, полковник задумчиво протянул:

— Ta-ак… Вон куда ниточка-то потянулась… Эх, раньше бы… До мелочей, стервецы, продумали. Чувствуется выучка. Ну да ладно, мы тоже не лыком шиты. Фотографии Ковальчука и этого Джона имеются?

— Да, есть.

— Срочно размножить — и на железнодорожную станцию. Пошлите самых толковых ребят!

— Вы полагаете, что погиб при пожаре не Ковальчук? — спросил капитан Бикезин.

— Весьма возможно, Алексей Иванович. Но это только мое предположение, и его нужно подтвердить фактами.

— Кто же тогда покоится вместо Ковальчука в могиле?

— А вот это мы и постараемся узнать. Подготовьте соответствующие документы для эксгумации трупов. Пусть в срочном порядке судмедэксперты и ЭКО изготовят фоторобот погибшего мужчины. Возможно, конечно, это и Ковальчук… Посмотрим!

— Товарищ полковник! Я считаю, нужно подготовить запрос в МВД по поводу Капустяка.

— Правильно, капитан.

— И еще — если у них есть более обширные данные на Гайворона, пусть нам в этом тоже помогут. Слишком уж скудные у нас сведения о нем…

— И это в яблочко, согласен.

— И последнее — адвокат Михайлишин. Меня он очень беспокоит. Я не могу поручиться, что с ним у нас полная ясность и что он совершенно не причастен к этому делу.

— Почему?

— По данным оперативной группы наблюдения, в последнее время он стал заметно нервничать. Складывается впечатление, что адвокат чего-то боится.

— Может, твои ребята “засветились”? Он ведь неплохо ознакомлен с методикой нашей работы.

— Нет, не думаю, в оперативной группе опытные сотрудники. Кроме того, опергруппа обеспечена техническими средствами наблюдения, что в значительной мере снижает возможность "прокола”.

— Твои предположения?

— Не знаю, что и думать… Продолжаем досконально исследовать его биографические данные, но результаты неутешительны.

— Меня тоже не покидают сомнения, правда, несколько другого порядка. Записка… Что-то в этом кроется, но что — просто ума не приложу. Интуитивно чувствую, что записка — это не блеф, а опасная реальность. Но почему она не сработала?.. Причастен он к этому делу или нет, мы в конце концов выясним, в этом я не сомневаюсь. Но, боюсь, что будет поздно.

— Не знаю, может, я что-то упустил из виду во время опроса адвоката… В беседе я осторожно подвел Михайлишина к гибели Ковальчука — просто так, невзначай, как бы случайно. Он охотно откликнулся на предложенную мной тему, мы поговорили несколько минут о дантисте, на том все и закончилось. Но, прощаясь с Михайлишиным, я заметил некоторые странности в его поведении, которые не наблюдались до упоминания о Ковальчуке. Какое-то недоумение, может, задумчивость или даже тревога… Все это, конечно, в какой-то мере домыслы…

— Но дыма без огня не бывает? Так я тебя понял? Интуиция в нашей работе стоит не на последнем месте — это сплав опыта и таланта оперативного работника. Не каждому это дано… Но что поделаешь: достоверный факт, подтвержденный документально, — наше основное оружие. И этого мы должны придерживаться неукоснительно. Поэтому оставим пока при себе чувства и будем добывать его величество факт… Кстати, возьми на заметку еще один пунктик: пусть твои ребята проверят, не поступали, случаем, сведения за этот период об исчезновении лиц мужского пола. Как в городе, так и в близлежащих населенных пунктах.

— Проверим…

— Что нового слышно о Гостеве?

— Пока все то же — авиабилет до Львова, и на этом след обрывается.

— Значит, Львов… Ну что ж, Алексей Иванович, все дороги ведут в Рим, то бишь во Львов. Счастливого пути!

16

Дождь, дождь, дождь… Мелкий, надоедливый. Мутно-серая пелена повисла над Львовом, закрыла Замковую гору, растворила верхушки костелов и церквей, начисто отмыла старую черепицу на крышах зданий в центре города. Узкие улочки, мощенные брусчаткой, превратились в мутные ручьи, которые шумно плескались у парадных подъездов старинных купеческих особняков и бесследно исчезали в городской канализации, литые чугунные решетки которой едва угадывались среди грязно-желтых барашков пены.

Такси, в котором ехал Бикезин, то и дело ныряло в огромные лужи, время от времени останавливаясь, пока “дворники” очищали мутные стекла. Пробираясь с черепашьей скоростью сквозь ненастье и поток исхлестанных дождевыми струями машин, таксомотор наконец доставил капитана к подъезду управления внутренних дел. Вскоре он сидел в кабинете начальника отдела уголовного розыска подполковника Бойчука.

— Говоришь, Чаплинский? Знакомая фамилия… Еще как знакомая. Этим пройдохой занимается уже не одно поколение в уголовном розыске. Его передала нам по наследству польская полиция. Да что польская — немецкая “крипо” об него зубы поломала! Подарочек что надо нам достался. Не позавидуешь… Мы вот тоже пытаемся к нему ключи подобрать, да все впустую. Косвенные данные есть, во многих делах чувствуется его рука — а доказать не можем.

— Почему?

— Улики отсутствуют. Такой себе тихий да смирный дедок, а под ним половина преступного мира Львова и окрестностей ходит.

— Организовал шайку?

— В том-то и дело, что нет. Он у них вроде консультанта числится. Кличка-то у него соответствует — Адвокат.

— Еще один адвокат…

— Что, и у вас есть подобный тип?

— Да нет, просто по делу проходит настоящий адвокат.

— A-а, понятно… Наш Адвокат, этот самый Чаплинский, любого адвоката из юридической консультации за пояс заткнет. Законы всех государств наизусть знает, начиная с Римского права. Тут его из пушки не прошибешь, дока.

— И все-таки мне нужно с ним встретиться.

— Дело сложное, капитан, чрезвычайно сложное…

— В чем заключается сложность?

— Найти его очень трудно — это первое. У себя дома бывает раз в год. И не подкопаешься: в гостях был, нет такого закона запретить пенсионеру к друзьям и знакомым ходить.

— Ну а второе?

— Второе хуже: он просто откажется с тобой разговаривать. И будет прав — с какой стати? На допрос — пожалуйста, покажи документы, основание. А где его возьмешь? Небылицами да домыслами Адвоката не проймешь — факты нужны, а их-то как раз и нет.

— Это все?

— Нет, и это не все. Третье — это уже опасно. Если папа Стах — его вторая кличка — учует запах горелого, западню, то милый, добродушный дедушка волчью песню запоет. И стоит ему только мигнуть — “пера” в бок не миновать. Были уже случаи… И опять-таки доказательств нет — концы в воду, одни предположения. А на них далеко не уедешь. Вот такой фрукт.

— Так что же получается — вся милиция Львова бессильна против этого папы Стаха?

— Не спеши, капитан, — засмеялся Бойчук. — Быстро сказка сказывается, да медленно дело движется. Но верно… Сидит он у нас уже на крючке и на этот раз не сорвется. И не помогут ему все его хитрости и знание законов. Но спешка здесь ни к чему. Поспешишь — людей насмешишь. Обложили мы его по всем правилам. А он и притих, затаился, на дно лег. Не поможет! Еще неделька — и начнем. Тут у нас один типчик обретается, вот он и будет последним камешком на могилку Адвоката. Сейчас мы его “прокачиваем” по всем правилам. Много чего рассказал, да еще не все. Ничего, выложит до конца как на духу.