Дмитрий Колесов - Однажды в СССР. Повесть первая: «Как молоды мы были...»

• Название: Однажды в СССР. Повесть первая: «Как молоды мы были...»
• Автор: Дмитрий Колесов
• Жанр: Научная Фантастика

Молодые ребята школьники, шестидесятых годов, «желают быть съеденными…», а если проще, что-то решать по-взрослому. Авантюристы-малолетки, одним словом. И приведет их это, нет, не в места столь отдаленные, а еще дальше… в миры ЕВЫ, но только в третьей повести. По плану. Хотя… я «могу ускориться». Прода от 13.03.15 Глава 7 и эпилог. Окончание повести первой.

---

И если легковес краснодарец, Юра, прошел в четвертую с большим трудом — в равной борьбе выиграв у румына. то я нокаутировал албанца во втором раунде. Этот, явно старший, а отнюдь не семнадцатилетний, боксер решил подавить меня сериями тяжелых ударов. Однако силенок мне хватало и на этого переростка мне их было вполне достаточно. Процесс отделки щенка под боцмана, включал в себя тяжелую физическую работу, где приходилось терпеть и терпеть. Поэтому я терпел, а к середине второго раунда албанец спекся и я его уложил чистым боковым справа. Несмотря на то, что он поднялся до счета десять, врач снял его с поединка. Правда этот ханыга сумел разбить мне нос, но это не впервой. Главное, что не сломал.

Одну четвертую, мы с Юрой, проскочили на ура. Против Юры вышел итальянец, со свежим рассечением и врач его снял уже в первом раунде. Мне же попался болгарин, физически очень сильный и техника неплохая, но тактически очень плохо подготовленный. Видимо в бокс пришел поздно и достойных соперников ему в Болгарии не было. поэтому победы давались легко. Парень просто не знал, что ему со мной делать. Когда он шел вперед, я спокойно работал на дистанции, набирая очки. Даже не вис на нем, а встречал сериями и передвигался под левую руку. Тогда он решил, тоже, работать на дистанции, а я стал сокращать ее до средней. И как только он ловил ритм, то навязывал ему ближний бой. Я его читал, как раскрытую книгу. В начале третьего раунда, судья остановил бой за явным преимуществом. Когда судья в ринге поднял мою руку, на лице парня было выражения глубокого недоумения. Вроде и не бит, и силы есть, а проиграл вчистую.

В наш угол пришел тренер болгарина поздравить коллегу:

— Мануэль, я во время боя прижмурился и мне показалось, что это ты, молодой, на ринге, — начал он… по-испански.

— Увы, Хорхе. А твой парень хорош, от души говорю, но в боксе скорее всего пару лет?

— Да, всего полтора года. А у твоего Николо и удар есть?

— Да не очень, но… быка уложит, — и они захохотали чему-то своему, далекому и знакомому только им. Как могут только друзья детства.

Ну Коля, — сказал он мне по-русски, — держи знамя моего земели. Как у вас говорят.

После полуфинала еще и Юрий отправился в аэропорт, с заместителем руководителя. А у меня до финала был перерыв в два дня. Юрий проиграл в равном поединке любимцу публики, уроженцу Триеста. Этого и стоило ожидать, когда мы узнали кто будет его соперником. А я победил хорвата в каком-то тяжелом, корявом бою. Чему тот научился в боксе, так это множеству грязных приемчиков и трюков — он и вис на мне, толкал, заплетал руки, наступал на ноги, бил ниже пояса и открытой перчаткой…Однако его не дисквалифицировали, как же хозяин ринга. Я устал, как никогда и морально, и физически так, что и победа не радовала. На что Маркиз мне сказал:

— Николай, а вот у профи каждый второй бой такой. Да еще плюют на тебя в клинче, вытирают об тебя нос. Клоуны вроде, но как только ты потеряешь концентрацию… все. Выключают свет.

— Нет, ну это не спорт.

— Да, не спорт, это больше шоу и бизнес, но будь уверен — любителям они наваляют всегда. Конечно, в поединках по профессиональным правилам. — Он помолчал и продолжил. — Николай, у меня к тебе просьба. Я сейчас уйду, по приглашению югославских друзей, до завтрашнего вечера. На это есть разрешение от руководителя. Однако, я приду лишь вечером послезавтра. Завтра, вечером, они не придут меня проверять. А ты утром, послезавтра, передай им вот эту мою записку. А на словах скажи: «Рано утром приехали хозяева и мол я срочно уехал с ними по каким-то делам.» Сделаешь. — И неловко посмотрел мне в глаза.

— На раз, — улыбнулся я.

— Ну, вот и хорошо, — облегченно сказал тренер.

А мне добавилась пища к размышлению, вернее фактик лег на свое место в гипотезе: «Будет уезжать тренер на Родину. Готовит почву и очень серьезно.»

В последний день, перед финалом, руководитель с помощником крепко забухали и я отпросился у них пойти на экскурсию с болгарами. А потом и тренера болгар попросил отпустить меня поглазеть в книжные букинистические магазины. Сказал ему, что немецкий знаю, не потеряюсь.

Дело было уже к вечеру и я собрался идти в гостиницу, когда вошедшую, на скорости, в крутой поворот машину вынесло на тротуар по которому я, как раз, шел. Она бы меня расплющила о стену, однако ударилась передком о столб, а только задняя часть влетела в стену. Поэтому я успел вскочить на ступени подъезда. Задняя дверца распахнулась от удара и оттуда вылетели какие-то пакеты, некоторые попали прямо на ступени, куда я запрыгнул. Меня как, что-то дернуло за руку: я схватил пакет заклеенный лентой с английскими буквами. Прижал его рукой под ветровкой, прыгнул на крышу автомобиля, с нее на проезжую часть и нырнул в дверь магазинчика на противоположной стороне улицы. Все это заняло сущие секунды.

Не успела, хозяйка магазинчика поинтересоваться, что мне на хрен нужно, как послышались звуки сирен и частых выстрелов. Я тут же бросился на пол, а хозяйка под прилавок. Проторчал я в магазине почти десять минут, пережидая все фазы поимки грабителей, подломивших международный банк в припортовой зоне дьюти фри. Когда же полицаи начали крутить руки бандитам, а хозяйка продолжала скулить под прилавком, я удалился через черный ход. Тихо, по-английски.

Итак у меня был пакет, банковских упаковок общей суммой в сто тридцати семь тысяч фунтов стерлингов. На ощупь, четыре здоровенные пачки, значит купюры не крупные. Откуда мне было знать, что пятьдесят фунтов стерлингов — самая крупная купюра. Вопрос, что с ними делать? Проще всего и безопасней выкинуть, это ясно, однако у меня были другие виды.

Переодевшись в спортивную форму, я стал дежурить у входа в гостиницу и часов в восемь вечера на автомобиле привезли Маркиза. Я дождался пока он заметит меня и пошел в сторону парка, где уселся на неприметной лавочке в конце аллеи. Через пять минут подошел тренер и спросил:

— Николай, что произошло?

— С вашей проблемой все в порядке, руководство с утра бухают и еще не просохло. Все в порядке, записку отдал. У меня к вам серьезный разговор Михаил Игнатьевич. Для вас есть предложение и я хотел бы изложить, кратко, свое видение ситуации. Если это вас заинтересуют, то мы продолжим подробнее и по существу.

— Я тебя слушаю.

— В ближайшее время вы нас покинете. Я имею в виду… скажем Ялту. Это раз.

— Такое, действительно, может произойти.

— Без вас секция захиреет, поэтому вы будете нас пристраивать к хорошим, но чужим тренерам. В другие города.

— Ну, что Николай, ты сложил два и два. Голова у тебя работает. А какие предложения?

— Вот, главное. Остальное подождет, — и я положил на лавку рядом с ним пакет с фунтами. Банковской наклейкой вверх.

— Это не шутка?

— Да кто этим шутит, тренер. Очень уж тяжкая статья, получается.

— Где взял?

— Вы можете не верить, но нашел.

Как оказалось, тренер тоже соображал очень быстро и сказав:

— Ты меня не видел, — взял пакет, перепрыгнул через ограду парка и исчез до отбоя.

А я что, пошел в гостиницу ужинать, на буфет еще оставалось пару талонов. Да и руководители, наверное, не все пропили, прозакусывали. Могут и снабдить, по бедности, ведь завтра будет финал. Против меня вышел кубинец, негритянских кровей, эмигрировавший во Францию. Наш бой признали лучшим боем турнира и я его выиграл. Мы были равными бойцами, однако где-то я был получше: чуть-чуть быстрее, чуть-чуть техничней, чуть-чуть… и накопилось на победу единогласным решением судей. Кубинец, пардон, француз, получил серебро и памятный кубок за лучший бой турнира. А я золото и такой же кубок. Руководство осталось довольно нашими достижениями и мы с Маркизом тоже. Так, что обратная дорога на Родину была легкой и не отягощенной тяжкими мыслями.

Глава 6. Жулик. И некуда податься

Ялта. Осень 1961 год — лето 1962 год

В Ялту мы вернулись со щитом и были обласканы почетными грамотами спорткомитета и отраслевых профкомов. Мне выделили оздоровительные на сумму сто двадцать рублей и это было не мало. По крайней мере покрыло дыру в зарплате, возникшую в результате отпуска за свой счет. Как говорится, чепуха, за то приятно.

Начался новый учебный год в десятом классе вечерней школы и отнестись к этому нужно было серьезно. Я решил сделать деду и себе, родному, подарок за счет государства. Подумал мал-мал, прикинул… и пошел к директору нашей школы на предметный разговор. Директриса меня приняла после конца занятий. Представительная женщина неопределенного возраста, от тридцати до сорока лет, она была одета в строгий костюм по последней моде. Ее наряды, подобранные со вкусом и сшитые у лучших мастеров Ялты, активно обсуждали не только в учительской, но и в классах. Школа то вечерняя и такие дети, как я там скорее исключение, чем правило.