Владимир Першанин - Штурмовая группа. Взять Берлин!

• Название: Штурмовая группа. Взять Берлин!
• Автор: Владимир Першанин
• Жанр: О войне
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78932-0

К 70-летию Победы. Новый роман о штурме Берлина и последних днях Великой Отечественной войны. Правда о том, какую цену пришлось заплатить за величайший триумф в нашей истории.

Апрель 1945 года. Красная Армия рвется к столице Рейха, но это далеко не тот «победный марш», о котором трубят политруки. Вермахт и войска СС стоят насмерть, фольксштурм дерется отчаянно, а немецкие города превращены в настоящие крепости, которые приходится брать штурмом.

Но и наши войска уже не те, что прежде, накопив огромный опыт, превратившись в несокрушимую боевую машину. И первыми в преисподнюю городских боев теперь бросают не новобранцев, а элитные ШТУРМОВЫЕ ГРУППЫ — превосходно вооруженные, поддержанные танками, самоходной артиллерией, снайперами и огнеметчиками, укомплектованные лучшими бойцами и командирами. Эти «бессмертные комбаты» и матерые фронтовики, что круче любого спецназа, прошли пол-Европы и повидали все круги фронтового ада. Им принимать самый трудный, последний бой. Им брать Берлин, зачищать «логово зверя» и поднимать флаг Победы над Рейхстагом…

---

Однако время было упущено. Тревогу надо было поднимать, пока отделение разведки еще не ворвалось внутрь. Теперь пружина стремительно раскручивалась не в пользу гарнизона старой каменной башни.

Ответной очередью из «ППШ» отшатнуло к стене, пробило в нескольких местах тело бдительного часового. У старого пулемета «МГ-08» дежурил лишь один солдат, который тоже был сразу убит.

Солдаты, свободные от дежурства, спали в обширном помещении на третьем этаже. Деревянные нары, матрацы, длинный стол, еще один пулемет у занавешенного окна. Тусклый фонарь осветил вскочивших, еще ничего не успевших понять воинов вермахта. Большинство из них были молодые парни семнадцати-восемнадцати лет.

Некоторые схватились за оружие, другие метнулись по лестнице наверх, кто-то поднял руки. Они разделили одну судьбу. Автоматные очереди настигали их во всех углах мрачного каменного помещения с узкими окнами-бойницами и печью — камином у дальней стены.

Степан Банников и двое бойцов кинулись вверх по крутой лестнице. На четвертом этаже их встретили выстрелы. Один из разведчиков упал у входа. Банников и его напарник успели отшатнуться. Посылали очереди наугад, выставив стволы автоматов.

— Гранатами глуши! — крикнул подоспевший Савелий Грач и первый швырнул «лимонку».

Взрывы отдавались двойным грохотом, сыпалась каменная крошка, а взрывная волна вышибала клочья дыма. Сгоряча швырнули полдесятка гранат. Когда ворвались, в низкой комнате с широкой верандой живых уже никого не осталось.

Лежали три-четыре тела, изорванные осколками. Кто-то успел выскочить на смотровую площадку башни. Ворвались следом. Фельдфебель в расстегнутом кителе стрелял от живота из автомата. Младшего сержанта Банникова перехлестнуло через грудь, он скатился по крутым ступеням вниз.

Но для остатков гарнизона это уже была агония. Иван Шугаев с руганью швырнул в широкий квадратный люк «лимонку». Едва успел отшатнуться от пуль, крошивших стену и ступени. Еще одну гранату бросил Савелий Грач.

Ворвались на площадку, и сразу подуло в лицо холодным сырым ветром. Два убитых осколками немецких солдата, раненый фельдфебель, сидевший на каменных плитах. Здесь, на высоте, было светлее, или так казалось. Савелий перехватил наполненный болью и безнадежностью взгляд старого вояки, зажимающего разорванный бок. Темные волосы прилипли прядями к мокрому лицу, он шевельнул губами, может, просил о помощи.

Иван Шугаев выстрелил ему в грудь и пнул обмякшее тело:

— Паскуда фашистская! Степку Банникова наповал.

Не сдерживая злости, прошил очередью еще одно тело — показалось, что немец жив. Быстро осмотрели площадку. Отшлифованные ветром массивные каменные зубцы, а между ними бойницы.

У бойницы, которая пошире, стояла 75-миллиметровая горная пушка на станине, закрепленной штырями. Посреди площадки был установлен на треноге крупнокалиберный пулемет с зенитным прицелом. Осколки гранат согнули прицел и продырявили коробку с лентой.

— Пушку переставляем в сторону укреплений, — командовал Грач. — Пулемет туда же.

Пыхтя, перетащили компактное, но довольно тяжелое орудие, весом семьсот килограммов, ящики со снарядами. Минометчики втащили на площадку разобранный на части «самовар», тоже искали место. Савелий оглядел площадку, заполненную людьми:

— Одна мина влетит и всех сразу накроет.

Остальные понимали это и без него. Но разбирать и перетаскивать вниз пушку не оставалось времени. А для миномета это было самое удобное место.

На третьем этаже стояла еще одна горная пушка и миномет калибра 81 миллиметр. Среди трофеев оказались также два пулемета.

Артиллеристы оттаскивали в угол тела убитых немцев, разворачивали стволы на расстилавшиеся перед ними вражеские позиции. К пулеметам тоже подобрали расчеты, осматривали замки, взводили затворы.

Но если каменную башню взяли сравнительно легко, то дела внизу на дороге складывались хуже некуда.

Глава 3. Прорыв

Обочины дороги были густо заминированы. Противотанковые «тарелки» сплетались проводками с чуткими противопехотками. Мелкими по размеру и хитроумно спрятанными под широкими корпусами «тарелок». Было понатыкано в достатке смертельно опасных прыгающих мин.

Торчат из земли еле заметные гибкие усики. Если зевнешь и заденешь один, то срабатывает вышибной заряд. Взлетает на высоту человеческого роста килограммовая металлическая банка, набитая взрывчаткой.

Вспышка, грохот и град осколков разлетается в радиусе тридцати метров, убивая все живое. Нет шансов спастись, если наступишь на такую штуку.

Саперный взвод Петра Шевченко в непроглядной темноте, прорезаемой редкими вспышками осветительных ракет, пытался разминировать обочины. Дорога на виду — по ней не пройдешь, а сбоку глубокий кювет, кусты, деревья.

В мешанине натянутых, почти невидимых проводков, хорошо замаскированных мин взорвался один-другой боец. Сержант-сапер, самый опытный во взводе, сумел вытащить раненого товарища. Из немецких укреплений ударили пулеметы. В небо взвились «люстры», выпущенные из минометных стволов. Все вокруг осветилось белесым неживым светом.

За несколько минут до первых взрывов начался штурм башни. Выждав четверть часа и дождавшись доклада, что башня захвачена, Ольхов приказал прорываться вперед.

Завал из деревьев, тормозивший движение, танки объехали по частично разминированной обочине. За ними шли самоходки и бронетранспортеры. Дорога была хорошо пристреляна. Из укреплений открыли огонь противотанковые пушки и минометы.

Расчет длинноствольной 75-миллиметровой «гадюки» с массивным дульным тормозом вложил болванку в башню головной «тридцатьчетверки».

Башни обоих танков были развернуты вправо и отвечали огнем. Снаряд врезался в лобовую броню толщиной восемь сантиметров и застрял в ней. Машину встряхнуло с такой силой, что свалился со своего сиденья наводчик, а старшего лейтенанта Антипова ударило всем телом о броню.

— Огонь! — пытался выкрикнуть он команду, но изо рта вылетело лишь шипение, а тело не повиновалось.

— Сейчас, сейчас, — бормотал наводчик, снова карабкаясь на свое место и понимая, что «гадюка» их опередит.

Пушка была укрыта в нише под крепостной стеной. Командир расчета, старший унтер-офицер, ловил в прицел русский танк, выползающий из кювета на дорогу. Чтобы наверняка поразить новую «тридцатьчетверку» с усиленной броней, в ствол загнали кумулятивный снаряд, которых остро не хватало.

В эти минуты открыли огонь бойцы, захватившие башню. Обе горные пушки пока еще наводили, примеривались к прицелам, зато бегло стреляли минометы, посылая мину за миной. Одна из них взорвалась позади «гадюки». Подносчику снарядов перебило ноги, осколок врезался в каску старшего унтер-офицера и оглушил его.

Наводчик оттащил командира расчета в сторону, но занять свое место у прицела не успел. Минометчики на открытой площадке захваченной башни действовали быстро. Боеприпасов хватало. Обнаружили склад трофейных мин, подходящих к нашему 82-миллиметровому миномету.

Еще две мины, одна за другой, рванули возле ниши, где укрывалась противотанковая пушка.

Взрыватели срабатывали, едва касаясь каменных плит. Осколки хлестали веером, разлетаясь со скоростью девятьсот метров в секунду. Чтобы разбить пушку, их мощности не хватало, но расчет «гадюки» выбыл из строя. Артиллеристы были убиты или тяжело ранены. Заряженное орудие так и осталось стоять. Вокруг растекалась кровь, пытался отползти наводчик в изодранной осколками шинели.

Контуженый унтер-офицер сорвал с головы каску, сумел подняться и выстрелил. Кровь заливала лицо, но он зарядил пушку первым попавшимся снарядом и снова надавил на спуск.

К нему присоединился еще один солдат, подносивший ящики из склада и оставшийся невредимым. Вдвоем они хоть и медленно, неточно, но накрыли дорогу серией взрывов.

Другое орудие не было защищено так надежно, и несколько мин опрокинули его, согнули ствол. Майор, командир гарнизона, показывал своему помощнику на башню.

— Прозевали! Они перебьют сверху половину гарнизона. Пошлите туда огнеметчиков, а штурмовое орудие пусть открывает огонь по бойницам.

Пользуясь суматохой и ослаблением артиллерийского огня, танки и самоходки объезжали завал и устремлялись на полной скорости к выходу из опасного места. Однако узкая полоска шоссе продолжала обстреливаться всеми средствами, которые имелись в укреплении.

Получила снаряд в моторную часть и задымила «тридцатьчетверка», идущая следом за танком Антипова. Она резко теряла ход, затем остановилась. Очередной снаряд ударил в основание башни. Из горящей машины успели выскочить четверо танкистов. Они бежали вдоль кювета, оставаться здесь было слишком опасно.

Самоходки и бронетранспортеры, идущие следом, тоже нырнули в кюветы. Одна из «сушек» налетела на мину взрыв порвал гусеницы и выбил два колеса. Образовался затор.