Дэн Симмонс - Фазы гравитации

• Название: Фазы гравитации
• Автор: Дэн Симмонс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78461-5

Ричард Бедекер – человек, плывущий по течению, ищущий утраченный смысл жизни. Шестнадцать лет назад он ступил на Луну и считал этот шаг главным своим достижением. Но его дальнейшая жизнь сложилась печально: брак распался, отношения с сыном были безнадежно испорчены, а желание жить и страсть к космосу пропали. Именно в это тяжелое время он встречает загадочную девушку, которая показывает ему его прошлое и помогает обрести себя.

«Фазы гравитации» – блестящий роман о любви и потере, который уводит читателей далеко за пределы времени и пространства.

---

Потом они двигались по каменистой равнине, следя за углом крена и собирая нештатные образцы, и все пытались наверстать упущенное время. Бедекер провел не один час, сочиняя фразу, которую произнесет, впервые ступив на лунную почву. «След в истории», как говорила Джоан. Но Дейв первым успел со своей шуткой, едва спрыгнув со ступеньки, а Хьюстон затребовал проверку связи. В итоге момент был упущен.

Из дальнейшего Бедекер отчетливо запомнил две вещи. Во-первых, проклятый контрольный список на запястье. Они никак не укладывались в график, даже пропустив третью пробу грунта и повторную проверку навигационной системы лунохода. Как он ненавидел этот регламент!

Второе воспоминание являлось даже во сне. Гравитация. Сила тяготения на Луне в шесть раз меньше земной. Чуть оттолкнешься – и мячиком скачешь по изрытой кратерами сияющей поверхности. Поразительное ощущение, пробуждавшее воспоминания из далекого детства. Вот Бедекер, совсем мальчишка, учится плавать на озере Мичиган. Отец держит его под мышки, а он барахтается, отталкиваясь от песчаного дна. Во всем теле чувствуется потрясающая легкость, сильные руки отца поддерживают его, а вокруг мягко плещутся волны. Гармония тяжести и подъемной силы рождает ощущение равновесия, которое поднимается от самых пальцев ног.

Гравитация снилась ему до сих пор.

* * *

Солнце вставало огромным оранжевым диском, расширяясь по мере того, как свет пробивался сквозь нагретый воздух. Пейзаж походил на глянцевые фотографии из «Нэшнл географик». Индия! Насекомые, птицы, козы, куры и коровы добавляли свои нестройные ноты к нарастающему гулу невидимой автострады. Даже петляющую проселочную дорогу уже наводнили велосипедисты, телеги и грузовики с маркировкой «Общественный транспорт». В этой гуще изредка мелькали черно-желтые такси, гудя как рассерженные пчелы.

Бедекер со спутницей остановились возле небольшого зеленого домика, то ли фермы, то ли храма. А может, это было и то, и другое. Из дверей доносилось звякание колокольчиков, из внутреннего дворика тянуло ладаном и навозом. Надрывались петухи, какой-то мужчина напевал дрожащим фальцетом. Другой, в деловом костюме из синего полиэстера, подогнал велосипед к обочине, слез и помочился аккурат во двор храма.

Мимо со скрежетом прогромыхала телега, запряженная волом. Бедекер с любопытством обернулся. Сидящая в повозке женщина быстро прикрыла лицо краем черного сари, зато трое ее ребятишек таращились на незнакомца во все глаза. Возница осыпал вола бранью и охаживал хворостиной по свежим струпьям. Внезапно все звуки заглушил рев «Боинга-747» авиакомпании «Эйр Индия». Лайнер взмыл вверх, окунувшись в золото солнечных лучей.

– Чем так пахнет? – не выдержал Бедекер. Обычную смесь запахов влажной земли, канализации, выхлопных газов, компостных куч и смога невидимого города заглушал сладкий аромат, который, казалось, намертво впитался в кожу и одежду.

– Местные готовят завтрак, – пояснила Мэгги, – на открытом огне, а в качестве топлива используют сухой коровий навоз. Представь, восемьсот миллионов человек сейчас готовят завтрак. Ганди как-то сказал, что это и есть запах Индии.

Бедекер кивнул. Небо уже заволакивали влажные муссонные облака, но трава и деревья еще сверкали на солнце ослепительной зеленью, невыносимо яркой для усталых глаз. Головная боль, не отступавшая с самого Франкфурта, сместилась к затылку. Каждый шаг болезненно отдавался в голове. Впрочем, общая усталость и смена часовых поясов отодвинули боль на второй план. Все вокруг казалось нереальным – новые запахи, странная какофония сельских и городских звуков, красивая молодая женщина рядом. Солнечный свет играл на ее скулах, сиял в изумрудных глазах. Интересно, кем она приходится сыну? Насколько у них все серьезно? Надо было порасспросить Джоан, но их встреча прошла не очень гладко, и он поспешил уйти.

Бедекер покосился на Мэгги Браун и неожиданно понял, что шовинизм сыграл с ним злую шутку, и его спутница – далеко не зеленая девчонка. Перед ним была молодая женщина, обладающая хладнокровием и проницательностью – качествами, которые приходят с мудростью, а не с возрастом. Приглядевшись, он решил, что Мэгги как минимум лет двадцать пять. И Джоан вроде говорила, что подруга сына – аспирантка и ассистент кафедры.

– Ты приехал в Индию только из-за Скотта? – спросила девушка, когда они вновь свернули по шоссе к аэропорту.

– И да, и нет. Устроил себе деловую командировку, совмещаю приятное с полезным.

– А как же работа на правительство? – удивилась Мэгги. – Разве ты больше не астронавт?

Бедекер улыбнулся.

– Уже двенадцать лет, – ответил он и рассказал про фирму аэрокосмического оборудования в Сент-Луисе, где теперь трудился.

– И к космическим челнокам не имеешь отношения?

– Не совсем. Когда-то на шаттлах стояли наши подсистемы, ну и арендовать грузовой отсек случалось.

Бедекер осознавал, что говорит в прошедшем времени, точно о покойнике.

Мэгги остановилась полюбоваться, как солнечные лучи щедро раззолотили диспетчерскую вышку и здания аэропорта. Потом убрала выбившуюся прядь за ухо и нервно сжала руки.

– Поверить не могу, что со взрыва «Челленджера» прошло уже полтора года. Ужасная трагедия.

– Да, – согласился Бедекер.

По иронии судьбы, он оказался в тот день на мысе Канаверал. До этого ему лишь раз довелось присутствовать при запуске шаттла – за пять лет до того, на пробных испытаниях одного из первых кораблей «Колумбия». На месте катастрофы «Челленджера» в январе 1986 года он очутился стараниями Коула Прескотта, вице-президента своей фирмы, который отправил Бедекера сопровождать клиента, финансировавшего часть оборудования спутника «Спартан-Галлей» в грузовом отсеке челнока.

На запуске полета 51-L ничто не предвещало беды. Прикрывая ладонью глаза от солнца, Бедекер с клиентом наблюдали за стартом из вип-зоны всего в трех милях от стартовой площадки 39-В. Бедекер отчетливо помнил, как продрог в легком пиджаке. Утро выдалось на редкость холодным для мыса Канаверал. Если приглядеться, в бинокль было видно, как блестит лед на пусковых башнях.

Он уже подумывал уйти пораньше, чтобы не попасть в общую толчею, когда из громкоговорителя раздался голос офицера пресс-службы НАСА:

– Высота четыре и три десятых морских мили, горизонтальная дальность три морские мили. Двигатели набирают обороты. Три двигателя работают на сто четыре процента.

Как наяву припомнился запуск пятнадцатилетней давности, когда Бедекер транслировал данные, а Дейв Малдроф «рулил» махиной «Сатурна-5»…

К реальности его вернул зазвучавший в громкоговорителе голос командира корабля Дика Скоби:

– Вас понял, начинаем разгон.

Бедекер покосился на парковку, прикидывая, будут ли пробки, и тут услышал возглас клиента:

– Ну и дымят эти твердотопливные ускорители, когда отделяются!

Бедекер поднял глаза на разрастающийся, точно гриб, инверсионный след, никак не связанный с отделением. Мгновение – и облако озарилось жутким оранжево-красным светом: взорвались топливные баки. Затем в стороны, кувыркаясь, полетели ускорители.

Подавив тошноту, Бедекер повернулся к Такеру Уилсону, знакомому пилоту, летавшему еще на «Аполлоне», и, не питая особых иллюзий, спросил:

– Аварийное возвращение?

Такер молча покачал головой. Никакого аварийного прекращения полета не было. Случилось то, чего они так боялись во время каждого своего старта. Когда Бедекер снова глянул вверх, обломки корабля уже начали долгое страшное падение в разверстую водную могилу.

Потом Бедекер не переставал удивляться, как вообще удавалось до этого так часто и без накладок летать в космос. Затяжной перерыв в полетах казался в порядке вещей, смешавшись в сознании с ощущением непреодолимой тяжести, триумфа гравитации и энтропии, давивших на плечи с тех пор, как распались его мир и семья.

* * *

– Мой приятель Брюс рассказывал, что после крушения «Челленджера» Скотт два дня не выходил из своей комнаты в общежитии, – протянула Мэгги, когда они снова очутились у терминала аэропорта.

– Серьезно? – усомнился Бедекер. – Вроде бы он тогда уже не интересовался космосом.

Восходящее солнце скрылось за облаками. Краски стекли с пейзажа, словно вода из раковины.

– Заявил, что ему все равно, – пожала плечами Мэгги. – Якобы Чернобыль и «Челленджер» возвестили конец технологической эры. А спустя пару недель засобирался в Индию. Ричард, есть хочешь?

Было едва половина седьмого, но в терминале толпился народ. Некоторые еще спали на дырявом линолеуме – то ли потенциальные пассажиры, то ли бедолаги без крыши над головой. На черном клеенчатом кресле в одиночестве рыдал малыш. По стенам сновали ящерицы.

Мэгги отвела его в кофейню на втором этаже, где их встретили сонные официанты с перекинутыми через руку грязными полотенцами. Мэгги предостерегла Бедекера заказывать бекон, а себе взяла омлет, тосты с джемом и чай. Поразмыслив, Бедекер решил не завтракать. Скотч – вот чего ему и впрямь хотелось. Пришлось ограничиться крепким кофе.