Аноним Скс - "Режим бога". (альтернативная история)

• Название: "Режим бога". (альтернативная история)
• Автор: Аноним Скс
• Жанр: Современная проза

1-я книга. Окончена, но не отредактирована. Продолжение будет точно.

---

А Брежнев... Брежнев услышал заветное любимое слово и тут же заглотил наживку!

- А... Тоже любишь охоту?! И я это дело очень уважаю, на досуге! Приглашаю тебя к себе на охоту, как мама отпустит?! - и он с улыбкой смотрит на онемевшую маму, которая только и смогла кивнуть.

***

...Выстрелы грохали оглушительно. Брежнев перезаряжал стволы "переломки" и периодически куда-то стрелял в зелень деревьев. Лично я, никого не видел, поэтому стоял с заряженным ружьем и старался не морщится от грохота.

Мне помогал молодой парень из охраны Генсека, Кирилл, как он представился. Но, кажется, его основной задачей было вовремя меня прикончить, если я не туда поверну ружье!

Минут через пять, я сообразил, что тоже нужно пострелять, хотя бы для вида, и разрядил оба ствола в какой-то куст. Пока Кирилл перезаряжал мое ружье, а самому мне патроны не доверили, я огляделся.

Мы стояли на небольшом, метра два в высоту, деревянном возвышении. Кроме Брежнева, меня и Кирилла, на деревянной трибуне стояли егерь Владимир и тот же генерал, что был с Брежневым на награждении, его звали Александр Яковлевич.

А под нашей "вышкой" толпилось еще человек пятнадцать, в том числе и, привезший меня в Завидово, Чурбанов. Юрий Михайлович был настолько беспредельно доволен моим "сольным выступлением" в Кремле, что в этот раз даже не инструктировал, как себя вести. Единственное, только предупредил быть крайне осторожным с оружием.

В прошлой жизни я стрелял весьма недурственно и неоднократно бывал на охоте, в том числе и на сафари в ЮАР, но в целом, к охоте относился спокойно.

Брежнев же реально был фанат! Я даже поразился, какая перемена с ним произошла. Казалось Генсек помолодел лет на десять. Он активно двигался, глаза горели молодецким блеском, а руки уверенно вскидывали ружье. Ну, почти уверенно. Один раз ружье Брежнев, при выстреле, не удержал и оптикой разбил себе переносицу до крови. Но переносицу быстро заклеили и Леонид Ильич, не обращая внимания на уговоры, снова полез на на "вышку".

Наконец, мне повезло... Брежнев перезаряжал ружье, когда из густой заросли кустов выскочила маленькая косуля и припустила через полянку к спасительным деревьям.

- Витя, бей! - выкрикнул Генсек, указывая рукой.

Я вскинул ружье, взял упреждение и плавно нажал на курок. С разбегу, бесформенной тушкой, косуля рухнула в траву.

- Ай, молодца! - закричал Брежнев, как будто попал сам, и от избытка чувств хлопнул меня ладонью по спине.

- Я попал? - "удивленно" хлопаю глазами.

- Еще как попал, как надо попал, первым выстрелом, - довольно прокомментировал брежневский егерь. Кирилл тоже улыбался. Но больше всех был доволен Брежнев, он минут десять, до начала охоты, рассказывал мне как правильно целится, брать упреждение и предугадывать маневры цели.

- Спасибо... большое, Леонид Ильич, - "растеряно" запинаюсь - не думал, что прямо сегодня воспользуюсь вашей наукой!

- Молодец, какой ты молодец... - приговаривал Брежнев, уже выискивая стволом новую жертву в лесной чаще.

Через некоторое время, меня на вышке сменил Константин Устинович Черненко, он не был еще полуживым трупом, каким запомнился мне по трансляциям советского телевидения, и довольно бодро потопал на "вышку" пострелять.

Я же оказался среди кучки брежневских приближенных, где меня все поздравили с "первой добычей".

Примерно через час, вся "охотничья команда" сидела за накрытым на природе столом и обмывала богатые трофеи сегодняшнего дня. Но Леонид Ильич отдельно поднял тост за мой первый охотничий успех, ведь еще утром я успел ему выдать версию, что хоть на охоту я и ходил, но пострелять мне там не дали. Так что выпили за меня, а потом, разумеется, за моего "талантливого учителя и великолепного охотника - дорогого Леонида Ильича"!

Стол был очень простой: картошка, помидоры, зелень, огурцы, жаренные мясо и птица. Так же стоял алкоголь, но пили все в меру. Я пил морс.

За столом я был абсолютным центром внимания, ну после Брежнева, разумеется! Еще бы, друг друга они знали, как облупленных, все темы сто раз уже переговорены, а тут такой новый персонаж, да к тому же со своей историей!

"Свою историю" я рассказывал, буквально, в лицах. Народ требовал подробностей, и он их получил! Заместитель министра МВД генерал-лейтенант Чурбанов изображал маньяка и пытался одной рукой меня придушить, а второй, держащей ложку, вместо ножа - зарезать. Мы так вошли в роль, что Чурбанов даже заработал предупредительное брежневское:

- Ты не задави его, Юра!

Где следовало, я напускал жути, а разок и голосом задрожал - "вспоминая". Короче, если поначалу, остальные старики не поняли зачем "Леня притащил ребенка", то теперь они простили мне мое неуместное присутствие и, вообще, зачислили во "всеобщего сопливого любимчика"!

А за столом, надо сказать, присутствовали не последние люди, например: ближайший друг Генсека - Черненко, секретарь ЦК по кадрам Капитонов, министр обороны Устинов, 1-й секретарь Московского горкома Гришин и руководитель МИДа Громыко.

В конце моего "представления" Брежнев заинтересовался:

- А чего же ты милиции-то гхм... не дождался? Да... и "Скорой"?

Я демонстративно "замялся" и оглянулся на Чурбанова.

- Ты гхм... на Юру то не озирайся... говори, как есть - насторожился Леонид Ильич.

- Там как получилось, Леонид Ильич, - неуверенно затянул я - у меня друг есть, ну старший товарищ, Алексей зовут, морским пехотинцем служил... На него двое пьяных рецидивистов напали, с ножами... он одному челюсть сломал, а другому руку...

- Правильно сделал, - засмеялся Устинов - морские пехотинцы ребята суровые! Остальные товарищи за столом тоже одобрительно заулыбались.

- Правильно-то, правильно... только ему за это три года дали, хорошо что условно... Еще адвокат хороший попался, а то бы посадили - я сокрушенно покачал головой.

- Как три года? - изумился Брежнев и вопросительно уставился на Чурбанова. Устинов же, от неожиданности, просто матернулся.

Юрий Михайлович, явно раздосадованный таким поворотом разговора, начал объяснять:

- Так и есть, Леонид Ильич, "тяжкие телесные", "превышение пределов необходимой самообороны". Прокуратура запросила четыре года колонии-поселения, суд дал минимальное наказание.

"А ты, голубчик, оказывается все про Леху то, знаешь!" - удивленно мысленно констатировал я, и продолжил борьбу:

- Так они с ножами и их двое, к тому же уголовники-рецедивисты, а он один и без оружия... - грустно промямлил я - вот и вспомнил тогда, как Леха в тюрьме оказался... у меня мама с ума бы сошла... если б и меня...

Брежнев недовольно сопя, из-под своих знаменитых бровей, смотрел на Чурбанова. Остальные участники "посиделок" недоуменно стали тихо между собой переговариваться.

- Леонид Ильич, - быстро начал Чурбанов - это прокуратура и суд, МВД к этому отношения не имеет.

- Надо разобраться, - весомо сказал Брежнев, многозначительно глядя на замминистра МВД.

- А еще Лешу из партии из-за этого исключили, он когда мне об этом рассказывал даже заплакал, - мелодраматично врал я - и сейчас переживает очень сильно.

Брежнев засопел совсем недовольно:

- Это что же гхм... получается? - тихо, как сам себе, проговорил Генсек - молодой парень гхм... коммунист... останавливает вооруженных бандитов гхм... и он же виноват? А потом другой гхм ... наученый на его опыте... уже убегает от милиции? Мы, Советская власть гхм... награждаем... а советский же суд таких сажает? - за столом установилась напряженная тишина.

- Леонид Ильич, - проявил своевременную инициативу Капитонов - может стоит дать поручение Руденко?

- Дайте, - веско припечатал Брежнев - пусть Генеральная прокуратура гхм... разберется и доложит.

Впрочем, от испортившегося было настроения, Брежнев отошел очень быстро, опять завязался оживленный разговор, а когда "пикник на воздухе" уже близился к завершению, я даже спел "свой" военный марш. У одного из брежневских егерей оказался с собой баян, а аккорды он подбирал не дольше ленинградского Бивиса. Кстати, мелодия и слова всем очень понравились, подвыпившие высокопоставленные охотники, под конец даже стали подпевать. Министр обороны Устинов, при полном одобрении Брежнева, торжественно пообещал "двинуть марш в армию"!

- У тебя, Витюша, гхм... талант! - заявил Брежнев - не зарывай его... Красивые и правильные гхм... песни нужны людям... Как оно там: "Нам песня строить гхм... и жить помогает!"

Остальные товарищи поддержали своего Генсека одобрительными репликами.

- Ты, Юра, присматривай там за ним, - это Брежнев уже Чурбанову.

На что последний горячо заверил "дорого Леонида Ильича", что не даст мне сбиться с правильной дороги. Мысленно я поежился...

Я, в свою очередь, поблагодарил Брежнева за теплые слова и похвастал, что одну мою песню уже собирается петь Сенчина и, возможно, та прозвучит в "Песне года". Брежнев одобрительно покивал, но, по-моему, фамилия Сенчиной ему ничего не сказала.

Дальше разговор за столом перешел на какие-то рабочие вопросы, и я благоразумно пошел с Кириллом "учиться" чистить ружья...